– Собственно, о мормонах я знаю только из «Этюда в багровых тонах» Конан Дойла. Едва ли это делает мне честь.
– Ты читал истории про Шерлока Холмса? – спросила Амбер заинтересованно.
– Кое-что.
– Обожаю Конан Дойла, обожаю детективы, – улыбнулась она. – Детективы, загадки, головоломки, все в таком духе. А Чарльзу совсем не нравится.
– Не Чак, не Чарли, не Чейзи – всегда только Чарльз?
Она хмуро посмотрела на меня, и я понял, что сглупил. Имя ее мужа было не очень подходящей темой для трепа.
– А чьи детективы вам больше всего нравятся? – спросил я.
– Агаты Кристи, – вновь улыбнулась Амбер.
– Вы – Пуаро или мисс Марпл?
– Конечно Марпл!
Я улыбнулся в ответ. Она настолько очаровательна, что мысль о ее причастности к кровавому убийству или о родстве с убийцей показалась мне абсурдной. В очередной раз я подумал, что окончательно запутался. Или же ясность моих суждений затуманивают героин и недвусмысленное возбуждение.
Пожилой хозяин следующего дома прочел нам лекцию о низком уровне водохранилищ, о засухе на протяжении всего года, о важности охраны природы, но взять листовку отказался.
Потом был дом, в котором никого не оказалось. В следующем за ним отказались давать деньги. Наконец-то нам открыла полная женщина в ситцевом платье, сильно накрашенная. Я выдал ей заученный текст.
– Вы обходите всю улицу?
– Да.
– И сколько вам дали мои соседи?
– Там никого нет дома.
– Клянусь, они там. Мать – черная, отец – японец или китаец, кто-то такой.
– Правда?
– Теперь тут столько негритянских семей развелось!
– Это точно?
– Абсолютно, – сказала женщина заговорщическим голосом.
– Ну, это же Америка, – заметил я, слегка ошарашенный первой со времени прибытия встречей с явной расисткой.
– Посмотрите на этого О. Джея Симпсона. Вы бы хотели такого соседа? Живет на социальное пособие. Он них же никакой пользы, разве не так?
– От кого?
– От негров. Как вы считаете? Они ничего не делают, нигде не работают.
Я посмотрел на Амбер, ища помощи, но та от смущения уставилась в землю. Радость моя, ты будешь сталкиваться с подобным постоянно, если собираешься участвовать в работе общества, подумал я. И опять она показалась мне ранимой и немного потерянной.
Я улыбнулся женщине на пороге:
– Ну, что я вам могу сказать на это?! Негры строили железные дороги, победили в Гражданской войне, пахали на нужды промышленной революции, создали удивительные образцы литературы и явились основателями по крайней мере четырех оригинальных музыкальных направлений, определивших развитие музыки в этом столетии: джаза, блюза, рок-н-ролла и хип-хопа. Без них было бы скучновато, правда?
Тетка пришла в бешенство:
– А чего вы тут ходите-то?!
– Мы занимаемся пропагандой разумного использования лесов, – подключилась Амбер.
– Мне так не кажется, – буркнула женщина и с силой захлопнула дверь.
Я разразился хохотом, и даже Амбер улыбнулась.
По мере того как мы продвигались на юг, район становился все менее респектабельным, и следующая улица на нашей карте была определенно еще беднее. Рядом с домами припаркованы старые, обшарпанные машины, а игравшие на улице дети были в основном мексиканскими. Мне показалось довольно интересным наличие некой невидимой демаркационной линии, и я сказал об этом Амбер, но та никак не отреагировала.
Дощатые, давно не ремонтированные дома, черные мешки с мусором, наваленные на тротуарах. В конце улицы – промышленное здание, которое, похоже, не использовалось последние лет пятьдесят. Окна грязные или вообще выбиты, на стенах кто-то нарисовал футбольные ворота.
Начало темнеть. Поднялся ветер, небо затянуло тучами, температура упала до тридцати градусов. Я трясся от холода, когда мы подошли по тропинке к первому дому на улице. На заднем дворе залаяла собака, она рычала на нас из-за забора, сидя на цепи. Я позвонил, дверь открыл азиатского вида мужчина. Амбер выпалила речовку, но из-за собачьего лая ничего не было слышно; хозяин не заинтересовался. Мы пересекли двор, дошли до другого дома и постучали.
Открыл здоровяк в испачканной белой футболке и джинсах.
– Так, ну а
– Здравствуйте, мы из Общества защиты природы Америки, и мы…
– Да-да, знаю, – перебил он, – знаю я, кто вы такие. Вам, ребятки, не помешало бы работать повнимательнее. На прошлой неделе вы уже приходили с этой мутотенью.
Амбер дрожала от холода в своем тонком свитере.
– Вековые лесопосадки – значимая составляющая…
– Нисколько не сомневаюсь в этом. Всего доброго, – отрезал здоровяк, и дверь захлопнулась.
– Боюсь, вечер не задался, – сказал я.
Она угрюмо кивнула.
– Может, сделаем перерыв, найдем кафе… – предложил я.
Она покачала головой:
– Нет, все должны выполнить свой минимум, мы в том числе, если мы будем отлынивать, Роберт расстроится. – В ее голосе не слышалось особого энтузиазма.
– О'кей, ты у нас за главного, – сказал я покладисто, ловя себя на том, что перешел с ней на «ты». На прошлой неделе мне повезло с выручкой, так что сегодня можно и впустую прошвырнуться, тем более в такой компании.
Мы перешли через дорогу. Бунгало, задрипанный садик, проволочная ограда, залатанная дверь-ширма, облупившаяся краска.
Амбер постучалась.
– Погоди, сейчас за деньгами схожу, – ответил какой-то мальчик.
Потом он открыл дверь. Лет пятнадцати, тощий, бледный, с кудрявыми волосами, туповатый на вид.
– Э-э, чувиха, а где пицца? – спросил он.
– Этим вечером мы в вашем районе проводим опрос в поддержку «разумного использования»… – начала Амбер.
Паренек выслушал, неотрывно пялясь на нее, и тряхнул головой:
– Да, но пицца-то где?
– Мы не разносчики пиццы, мы пропагандируем разумное использование лесов, – сказала Амбер и еще раз повторила вступление. Мне в который раз показалось, что она выглядит моложе своих тридцати – Эйб сказал, что ей тридцать. Неужели она так наивна и не понимает, что у парнишки башку снесло?
– Чё ты там застрял? – крикнул второй паренек, показавшись в коридоре и щелкая зажигалкой.
– Они не отдают нам нашу пиццу, – заныл первый.
– Вау! Ну и телка! – заметил второй.
– Ладно, – обратился я к Амбер, – пойдем.
Минуту она колебалась и позволила себя увести. В этот момент расстановка сил в нашем дуэте
