явилась из Манчестера. Среди ожидающих начала были представители благотворительных организаций, работающих с беженцами, а также Службы поддержки беженцев при Городском совете.
Старший инспектор Хинчклиф и инспектор Рикмен сидели на пресс-конференции бок о бок.
– Допускаете ли вы связь между этими смертями и убийством Софии Хабиб, инспектор Рикмен? – задал вопрос репортер «Ливерпул Эко».
– Мы сохраняем объективность в подходе к вопросу, – ответил Рикмен. – В данный момент рассматриваем их как отдельные эпизоды. Старший инспектор-детектив Хинчклиф возглавляет расследование всех эпизодов, и мы работаем в постоянном тесном контакте.
– Погибшие находились в общежитии для беженцев, – настойчиво продолжал репортер. – И было бы правильным предположить, что они были беженцами.
– Предположение отнюдь не «правильное», – сухо сказал Рикмен. – Если они были беженцами, это означает, что они имели законное право находиться в Соединенном Королевстве, следовательно, они не должны были проживать во временном общежитии. – Рикмен был чересчур педантичен, так как по опыту знал, что настырных репортеров лучше сразу осаживать. – Тела были обнаружены в квартире, владелец которой предоставляет временное жилье только лицам, ищущим убежище, другими словами, людям, по чьим заявлениям окончательное решение еще не принято. В этой квартире вообще никого не должно было быть. Хозяин утверждает, что она пустует.
– Можете вы прокомментировать слухи о том, что. беженцы в предоставленных им квартирах укрывают нелегальных иммигрантов?
Рикмен посмотрел на задавшего этот вопрос. Судя по выговору, парень из Лондона. Судя по тону вопроса, представляет какой-то бульварный листок. Вероятно, его объяснения о различии между ищущими убежище и беженцами у этого журналюги в одно ухо влетели, в другое вылетели.
– Не в правилах полиции комментировать слухи, – ответил он в следующую секунду.
Он встретил взгляд еще одной журналистки и собрался выслушать ее вопрос, но в этот момент Хинчклиф наклонился к микрофону.
– Мы будем расследовать все аспекты этой трагедии, – сообщил он. – Все версии следствия одинаково значимы для нас. Но мы призываем к спокойствию обе стороны.
Грейс, смотревшая новости по телевизору, увидела, что Рикмен слегка напрягся. «Стороны, – подумала она. – Хинчклиф, может, и не желая этого, разделил людей на два враждующих лагеря».
– Преступление совершено сегодня, – говорил Рикмен. – Погибли четверо мужчин. Но я совершенно уверен, что правосудие свершится.
Снова вступил Хинчклиф:
– Мы тщательно расследуем обстоятельства их смерти. Мы собираемся тесно сотрудничать с общественными организациями по этому делу.
– А что вы можете сказать о пострадавшем мальчике?
– Мы ждем возможности опросить его, – ответил Рикмен. – Но он получил серьезные ожоги и в настоящее время находится без сознания. Мы просим всех, кто заметил троих, возможно, четверых мальчиков в возрасте десяти – двенадцати лет возле многоквартирных домов на Грейт-Хоумер-стрит, помочь полиции в сборе информации.
– Вы можете назвать имена убитых мужчин?
– Об этом еще рано говорить, – сказал Рикмен. – Посмертное вскрытие будет проведено сегодня вечером или завтра рано утром. Мы сообщим вам, когда у нас будет больше данных.
Информационный видеосюжет переключился на изображение выгоревшей квартиры. Внизу собралась толпа, отдельной кучкой стояла молодежь из временного общежития. Оператор дал в кадре бейсбольную биту, раскачивающуюся в руке одного из подростков, его разгневанное лицо.
– Мы имеем право защищаться, – говорил тот. – Нам надоело, что нас третируют. – Он недурно говорил по-английски и уже успел подхватить характерный ливерпульский акцент.
В толпе присутствовали также и местные жители.
– Это небезопасно, когда их повсюду полно, – сказал один остролицый юнец без тени иронии.
– Они постоянно к тебе пристают ни с того ни с сего, – согласился другой.
– Кто эти «они»? – спросила женщина-репортер.
– Иммигранты. Они достают, даже когда ты просто по улице идешь. Но это свободная страна, разве нет? У нас столько же прав ходить, где нам вздумается…
– У нас больше! – выкрикнул кто-то. – Мы здесь родились!
– Да, мы – часть этой страны.
Журналистка повернула к камере сосредоточенное лицо:
– Напряженность между местными жителями и иммигрантами резко возросла с того момента, когда молодая женщина, тело которой было обнаружено в мусорном контейнере десять дней назад, была опознана как София Хабиб, лицо, ищущее убежище…
– И ты здесь не помощница, – пробормотала Грейс, беря пульт, чтобы выключить телевизор, но остановилась, увидев знакомое лицо.
– Я беженец, – говорил мужчина.
Мирко Андрич смотрелся на экране великолепно. Он отлично выглядел по сравнению со многими людьми вокруг него, и оператор удачно использовал этот контраст.
– Я благодарен вашей стране за предоставление мне убежища, – продолжал он. – Я прибыл сюда во время войны в Югославии, где люди, такие же, как я, стремились меня убить. В их жилах текла та же кровь,
