осознать, что Кевин Темплтон мертв, хотя и видел его тело собственными глазами. Это попросту не укладывалось в голове. Он взял с подноса печенье в надежде, что сладкое поможет успокоиться.
— А Челси хоть что-нибудь рассказала о том, что видела? — вновь обратился он к Керригану.
— Нет, сэр, — ответил тот, — она была не в себе. Онемела от ужаса — иначе не скажешь. Заснуть она сможет не скоро.
«Да и я тоже», — подумал Бэнкс, но сказал совсем другое:
— Понятно. Благодарю за службу, Керриган. Можешь пока погулять, но далеко не уходи. Ты нам еще понадобишься.
— Конечно, сэр. Благодарю вас, сэр.
Керриган вышел, и в комнате воцарилось молчание. Первой заговорила Жервез:
— Кто-нибудь знает родителей Темплтона? Насколько мне известно, они живут в Солфорде, это в графстве Большой Манчестер.
— Да-да. Я виделся с ними однажды, несколько лет назад, когда они приезжали в Иствейл навестить Кевина. Отличная пара. У меня сложилось впечатление, что у него с родителями прекрасные отношения. Он, правда, почти ничего о них не рассказывал… Им надо сообщить, — опустил глаза Бэнкс.
— Я позабочусь об этом, — твердым голосом объявила Жервез. — Я знаю, что сержанта Темплтона недолюбливали в участке, — продолжала она, — но это еще никому не мешало выполнять свои обязанности как положено. — Она посмотрела в упор на Уинсом, но та не проронила ни слова.
Бэнкс готов был дать голову на отсечение, что Уинсом побледнела под взглядом суперинтенданта, если, конечно, женщина с таким цветом кожи вообще может побледнеть.
— Ну ладно, — пожала Жервез плечами. — Нужно двигаться дальше. У кого есть версии?
— Для начала, — заговорил Бэнкс, — следует задаться вопросом, что Кев мог делать в полночь в Лабиринте.
— Вы предполагаете, он пошел туда, чтобы изнасиловать и убить Челси Пилтон? — бесстрастным голосом произнесла Жервез.
— Вовсе нет, — возразил Бэнкс. — Хотя нас могут обвинить в халатном отношении к своим обязанностям, если мы не проработаем и подобное предположение.
— Давайте пока на время отложим эту неприятную версию, — предложила Жервез. — У кого есть другие варианты?
— Если Кев не убийца из Лабиринта, — ответил ей Бэнкс, — значит, разумно допустить, что он оказался там в надежде взять настоящего злодея. Помните последний разговор? Он был убежден, что это серия и убийца скоро снова объявится, причем в том же самом месте.
— А я тогда высмеяла его, — с грустью сказала Жервез. — Да, не очень приятное воспоминание.
— Мэм, я сейчас не об этом, — успокоил ее Бэнкс. — Вы были правы. У нас до сих пор нет доказательств, что действует серийный убийца.
— А ведь доктор Уоллес тогда согласилась с ним, — напомнила Жервез.
— Неважно, кто был прав, а кто нет, — успокоил ее Бэнкс. — Главное — выяснить, почему Темплтон оказался там, где его убили.
— Продолжайте, — утвердительно кивнув, приказала Жервез.
— Мне кажется, он ходил туда и в пятницу, — продолжал Бэнкс. — Вчера он выглядел усталым и невыспавшимся, еле ноги волочил. Я подумал, что он засиделся в клубе, еще наорал на него. Он не стал со мной спорить.
Бэнкс не забыл резких слов в адрес Темплтона: что-то о необходимости повзрослеть и вести себя достойно, как подобает профессионалу, — только сейчас он понял, насколько они были несправедливы, хотя… профессионал вряд ли отправился бы туда, где могло произойти убийство, в одиночку и без оружия. Бэнкс знал, что Темплтон держал себя высокомерно, а подчас и бестактно со многими людьми: с женщинами-сослуживицами — с Уинсом и в особенности с Энни, с родителями трудных подростков. Это тоже не свидетельствовало о его профессионализме. Иногда он вел себя как расист и откровенный сексист, кроме того, мог как паровым катком проехаться по самым тонким человеческим чувствам, если это служило достижению поставленной им цели. Конечно, Бэнкс и сам не без греха — именно так он поступил в беседе с Малкомом Остином, — но Темплтон прибегал к этому методу отнюдь не из необходимости, он, казалось, находил удовольствие в страданиях людей. И Уинсом, и Энни говорили об этом, даже Бэнксу случалось видеть, как Кев доводил свидетелей до истерики.
Но, надо отдать Темплтону должное, он был сообразительным, трудолюбивым и амбициозным полицейским, а вот мог ли он стать мудрее, тактичнее, этого теперь никто уже не узнает. Он ушел, его больше нет на этом свете, и это чертовски несправедливо. Бэнкс обвел глазами присутствующих: Уинсом сидела сгорбившись, в глазах стояли слезы. Она, должно быть, горько корит себя за плохое отношение к Темплтону. Бэнкс припомнил ее рассказ о том, как недавно, ужиная с Энни, они обсуждали поведение Темплтона с родителями Хейли Дэниэлс. Уинсом не поведала Бэнксу всех подробностей, но он понял, что Темплтон наверняка перешел границу дозволенного.
— Неизвестно, пошел ли он туда без определенной цели, наугад, или располагал какими-то фактами, — продолжил после паузы Бэнкс. — Очевидно, у него имелась своя теория или он вел собственное расследование, результатами которого не хотел делиться с коллегами.
— И это вы говорите про Темплтона! — язвительно заметила Жервез. — То есть получается, он обладал особым чутьем, знал, чьих это рук дело, и предвидел, что прошлой ночью опять произойдет убийство… Прославиться ему хотелось, вот что!
— Не исключено, — согласился Бэнкс. — Но нам стоит повнимательнее приглядеться к его записям по делу Хейли Дэниэлс.
— Нас и так мало, а дел невпроворот, — поморщилась Жервез. — Сначала Хейли Дэниэлс, теперь эта Челси. Попробую добиться выделения дополнительных сотрудников.
— А вы не думаете, что нужно объединить эти два дела? — спросил Бэнкс.
— На данный момент, — ответила Жервез, — мы не можем сказать ничего определенного ни по одному. Давайте дождемся хотя бы заключений судмедэкспертов и поговорим с девушкой. А потом соберемся снова.
— Я сейчас же и поговорю с ней, — объявил Бэнкс. — И еще кое-что… У Кева перерезано горло — таким же способом убита Люси Пэйн.
— Вот уж не надо, ради бога! — вскрикнула Жервез. — Нам бы со своими делами разобраться. Лучше найдите поскорее ответы на вопросы, которые вы сами только что сформулировали. — Она обвела решительным взглядом всех сидящих за столом. — Я прошу всех выйти на улицы и, если потребуется, работать всю ночь. Стучитесь в дома, проверяйте записи систем видеонаблюдения. Будите, если потребуется, хоть весь этот чертов город до последнего жителя. Мне наплевать. Мы должны найти, с чего начать. Кевин Темплтон, возможно, и был недалеким человеком, но не будем забывать, что это был наш недалекий человек, и потому он заслуживает максимальных усилий в расследовании его гибели. — Хлопнув в ладоши, она скомандовала: — Все за работу!
По пути в больницу к Челси Пилтон Бэнкс решил еще раз побывать на месте преступления. В половине третьего ночи рыночная площадь почти опустела: несколько полицейских машин, фургон криминалистов да полицейский в форме, который, зарегистрировав Бэнкса в журнале, пропустил его за ограждение. На плиты мостовой был нанесен светящийся в темноте пунктир, указывающий дорогу. Это, конечно, не моток бечевки, но и на том спасибо.
Криминалисты установили парусиновый шатер над местом, где было найдено тело Темплтона; вокруг стояло несколько ярких фонарей. Полицейские с ручными фонариками ходили по ближним проходам между домами и переулочкам, стараясь отыскать хоть что-то, проливающее свет на случившееся. Мостовая рядом с телом уже была тщательно осмотрена, и координатор работ экспертов-криминалистов Стефан Новак кивком головы пригласил Бэнкса войти в шатер.
— Алан, — начал он. — Я очень сожалею…
— Я тоже… — ответил Бэнкс. — Что-нибудь нашли?
— Пока еще рано говорить о чем-то конкретном. По картине разлившейся на мостовой крови можно с уверенностью предположить, что он подвергся нападению сзади. Он не подозревал, что его готовятся
