— Условились.
Когда Бэнкс опустил трубку на рычаг, ладонь его была влажной, а сердце учащенно билось. Ведешь себя, как мальчишка! — мысленно укорил он себя и, встав со стула, потянулся за пиджаком.
Мэгги Форрест не просто работала художником-иллюстратором детских книг в Великобритании, она еще и жила в Лидсе. Проведя три года в Торонто, она возвратилась на родину, сняла квартиру на берегу канала Лидс — Ливерпуль, у самой воды, и вернулась к своей прежней профессии.
Во второй половине дня в воскресенье Энни въехала на парковку возле канала. Она легко нашла квартиру Мэгги на верхнем этаже многоэтажного дома. Они встречались, правда мельком, при расследовании дела Хамелеона, но Мэгги ее не узнала и впустила только после того, как Энни показала удостоверение.
Квартира просторная, стены выкрашены в яркие теплые тона — оранжевый и желтый. Помещение заливал свет, проникающий через застекленную крышу. Такое освещение необходимо ей для работы, подумала Энни.
— Что привело вас ко мне? — спросила Мэгги, усадив Энни на диван, обтянутый светло-бежевой тканью.
Сама Мэгги, поджав под себя ноги, удобно устроилась в огромном, с широкими подлокотниками кресле напротив. За окном, позади здания газеты «Йоркшир пост», виднелась обширная строительная площадка, обещавшая в недалеком будущем выставить на рынок жилья много подобных квартир. Присмотревшись к хозяйке квартиры, Энни решила, что у Мэгги Форрест как раз такая бегло-пренебрежительная, безразличная манера смотреть вокруг себя, которую Челси Пилтон подметила, как ей казалось, у убийцы, а Мэл Денверс из Мэпстон-Холла — у Мэри. Нос у Мэгги был чуть длинноват, подбородок немного выдавался вперед, но в целом она выглядела привлекательно. В коротко подстриженных волосах заметно проблескивала седина, глаза смотрели выжидательно и настороженно. Интересно, подумала Энни, указали бы на нее Мэл и Челси при опознании?
— Прекрасная квартира, — начала разговор Энни. — Вы давно в ней живете?
— Полтора года, — ответила Мэгги.
— А вы никогда не навещаете своих друзей Руфь и Чарльза Эверетт на Хилл-стрит? Это же совсем рядом. Они даже и не знают, что вы опять в городе.
— Признаться, я как-то забыла про них, — пожала плечами Мэгги и отвела глаза в сторону. — А они были добры ко мне.
— А с Клэр Тос вы виделись?
— Да она меня ненавидит. А мне ее искренне жаль.
— Она нуждается в помощи, Мэгги. Она уже давно взрослая, но то происшествие с подругой исковеркало ей жизнь. А вы могли бы сделать для нее много хорошего.
— Я не психиатр. Или вы думаете, я сама легко отделалась? Этот этап моей жизни закончен и возвращаться назад я не хочу.
— Почему бы вам в таком случае не уехать подальше, чтобы вообще ничто не напоминало о прошлом?
— Да потому что я тут родилась. Мне все это нравится. — Она указала в сторону окна.
— Вы замужем?
— Нет. Вы, видимо, пришли для того, чтобы выяснить мое семейное положение? Тогда скажу сразу: бойфренда у меня тоже нет. Мужчин в моей жизни нет, но я вполне счастлива.
— Отлично, — сказала Энни и подумала, что, не будь в ее жизни мужчин, она тоже могла быть счастливой. Ни один мужчина не принес ей счастья. Впрочем, следует разобраться, кто тому виною — мужчины или она сама?..
Мэгги не предложила ни чаю, ни кофе, а Энни буквально умирала от жажды. Ну ничего, попозже зайдет в какое-нибудь кафе.
— А машина у вас есть? — спросила она.
— Да. Красный «рено-меган». Я что-то нарушила?
— Вот это я как раз и пытаюсь выяснить, — отозвалась Энни. — Где вы были утром в прошлую субботу, восемнадцатого марта? В День матери?
— Здесь и была. Где же мне еще быть?
— Ну, например, где-нибудь рядом с Уитби. Вы там когда-нибудь бывали?
— Несколько раз случалось, но не утром в прошлую субботу.
— Вам известно такое заведение — Мэпстон-Холл?
— Только из сообщений в новостях, — сказала Мэгги. — Это касается Люси Пэйн, верно? Как же я не догадалась!
— А мне кажется, вы догадались, — ответила Энни.
— Так вы думаете, это я ее убила?
— Я этого не сказала.
— Но вы так думаете, верно?
— А разве не так?
— Нет. Я была здесь.
— Одна?
— Да. Я постоянно одна. Мне комфортно в одиночестве. Когда человек один, он никому не может причинить зла, и никто не может причинить зла ему.
— Но человек может навредить сам себе.
— Это не в счет.
Раздался отдаленный гудок дизельного локомотива, приближающегося к городскому вокзалу.
— Значит, никто не может подтвердить, что вы находились здесь? — спросила Энни.
— Мне и в голову не приходило, что придется это кому-то доказывать.
— Чем вы занимались?
— Не помню.
— Так ведь прошла всего неделя, — удивилась Энни. — Попытайтесь вспомнить. А свою мать вы навещаете?
— Моя мать умерла. Наверное, я читала газеты. Иногда я беру их с собой в кафе, сажусь за столик на открытом воздухе, но то утро было ветреным и холодным.
— Значит, это вы помните? — спросила Энни.
— Только потому, что мне пришлось читать газеты дома.
— Вы когда-либо слышали о Карен Дрю?
Вопрос, казалось, удивил Мэгги.
— Нет, — решительно ответила она. — Никогда.
— Странно, — удивилась Энни. — А ведь это имя упоминалось в газетах в связи с убийством Люси Пэйн. Последнее время она жила под этим именем.
— Возможно, я не обратила на это внимания.
— А как вы относитесь к Люси?
— Эта женщина пыталась меня убить. Когда надо было идти в суд, в полиции мне сказали, что прокуратура даже не намерена возбуждать дело против нее. Так как, по-вашему, я должна к ней относиться?
— Вы обижены и возмущены?
— А как вы думаете? Я доверяла Люси Пэйн, помогала ей, когда она в этом нуждалась, а она не только предала меня, но и убила бы — я это знаю, — не подоспей вовремя полиция. Ну и как я могу к ней относиться?
— Вы настолько сильно ее ненавидите, что готовы убить?
— Да. Но я ее не убивала. Я даже не знала, где она находилась.
— А вы знаете Джулию Форд?
— Да, с ней я виделась. Она была адвокатом Люси.
— Вы с ней общаетесь?
