Опять раздалось шипение.
— Если внешность подходящая, он сразу заметит.
— Ну, не знаю, — сказала Кристина, до нее донесся сладковатый аромат.
— Если он тебе подкинет работенку, тогда ты мне забашляешь через неделю, идет?
— Конечно.
Туфли в кабинке сделали шажок.
— Я хочу сказать, две сотни баксов.
— О'кей.
— Двести баксов ровно.
— А как же.
Туфли повернули налево, как в степе.
— Даже если у тебя будет неудачная неделя.
— Идет, — сказала Кристина. Послышался шум воды, туфли повернули направо, затем появилась сама Мона.
— Пойдешь со мной. Пошли побеседуем с Бобби.
Они присоединились к третьей женщине и прошествовали по коридору, подобно средней руки кинозвездам, не обращая внимания на многозначительные взгляды копов и завсегдатаев судов. На улице у кромки тротуара стоял большой «мерседес-седан» с еще одной женщиной на заднем сиденье. Переднее окно скользнуло вниз, мужчина с невыбритой полоской кожи под нижней губой бросил им:
— Какого хрена я вас дожидаться должен?
— Йо, Бобби, — сказала Мона. — А мы тебя и не
Тот устало кивнул — бизнесмен в погоне за воображаемой прибылью.
— Вы все отсидели сколько положено?
Мона и ее товарки кивнули. Водитель, толстяк в темных очках, оставался безучастным.
— А ты кто такая? — спросил Бобби Кристину.
— Она со мной, — сказала Мона. — Она мне нравится.
— Я спросил, кто ты?
— Беттина, — сказала Кристина. — А как тебя зовут?
— Бобби Будь Здоров. Хочешь работать?
— Сначала подвези меня в ап-таун.
Бобби вздохнул и взглянул на Мону.
— Ну вот, здрасьте, у меня тут не такси.
— Так ты меня подвезешь? — спросила Кристина.
— А что я с этого
— Не то, на что ты рассчитываешь.
— А ты вообще как здесь оказалась?
— Долго рассказывать.
Он удрученно махнул рукой.
— Известное дело.
Она влезла в машину и уселась рядом с тремя другими женщинами. На сиденье было тесно от бедер и ляжек. Если за ней и следил кто-то, он потеряет след. А если слежку ведут группами? Рик всегда говорил, что у полицейских есть машины и мотоциклы без опознавательных знаков, такси, микроавтобусы, грузовики «конэдисон», машины доставки, даже городские автобусы. Как она ни пыталась достичь его степени паранойи, так и не смогла. Ему всегда удавалось разглядеть то, что не видно другим, а ей — спрятать то, что было у всех на виду. Машина тронулась. Бобби обернулся.
— Эй, Беттина, так зачем ты просила, чтоб тебя подвезли?
— Да тут прицепился к ней кто-то, — ответила Мона покровительственно.
Бобби кивнул.
— Джерри, проскочи пару светофоров, пусть эта курочка отдышится.
— Нет проблем, брат.
Водитель притормозил на желтом, остановился и, как только зажегся красный, рванул через перекресток. «Мерседес» отрезало перпендикулярным трафиком. Потом два квартала на запад и сразу пулей по улице с односторонним движением, вильнул вправо на другую улицу со встречным движением, уходящую влево, сделал левый поворот на следующем светофоре и повернул направо в сторону ап-тауна из среднего ряда. В общем, если за ними кто и мог угнаться, то только на геликоптере.
— Этот парень специалист! — воскликнул Бобби. — Ясное дело, мне приходится ему платить.
— Бобби у нас богатый! — воскликнула Мона.
— Очень богатый? — спросила Кристина.
— О, я очень,
— А это как?
— Он всем девушкам дарит жемчуга.
— Настоящий жемчуг? — спросила Кристина.
— Конечно! — ответил Бобби. — Я его получаю от парня, который продает только лучшего качества. Для меня — по специальной цене.
— На-ка, взгляни, — Мона извлекла нитку жемчуга из крошечной дамской сумочки.
Кристина потрогала жемчуг. Выглядит как настоящий. Но ее мать, женщина бывалая, научила распознавать подделку.
— Знаешь, — сказала она, — есть способ узнать, настоящий жемчуг или нет.
— Да, по тому, сколько за него
— Не только.
— Ты хочешь сказать, нашли ли его в моллюсках?
— Настоящий жемчуг всегда из моллюсков, — ответила Кристина, — но за ним больше не охотятся, как раньше, а специально помещают в раковину песчинку, и получается жемчужина. Это называется культивированный жемчуг.
— Но он не фальшивый, да? — спросила Мона, с подозрением осматривая свою нитку.
Машина плыла на север, к Канал-стрит.
— Не фальшивый, ты права. Я говорю о разнице между культивированным жемчугом и синтетическим.
— Синтетический — значит, фальшивый, — сказал Бобби, — вроде моих зубов. Но он выглядит как настоящий.
— Хоть он и не настоящий, — сказала Кристина. — И близко не лежал.
— А что, можно определить по цвету? — спросила Мона.
— Нет, — ответила Кристина. — Не по цвету, но есть один простой способ.
— Я на хрен весь этот треп слышать не желаю, — вдруг взвился Бобби, — я своим девушкам дарю настоящий жемчуг, так-то.
— Значит, ты не возражаешь, если я покажу ей мой, — сказала Мона. — Для проверки.
— А как насчет
— Эй, там, кончайте базар.
— А ну-ка, вот взгляни, подружка, — сказала Мона, протягивая Кристине свои бусы.
— Не смей трогать! — Бобби хлопнул водителя по плечу. — Джерри, останови машину. Я эту фифу в своей машине терпеть не намерен. Чтоб она меня тут еще с дерьмом мешала.
Машина притормозила у обочины, рядом с китайцем, отрезавшим рыбьи головы.
— Греби отсюда, — сказал Бобби Кристине.
— Обожди! — завопила Мона. — Скажи мне, как…
— Пошла вон, вытряхивай свою поганую задницу из моей машины!
Кристина открыла дверь и выскочила, прихватив пластиковый мешок, но дверцу не отпустила.
— Отпусти дверь, — проревел Бобби.