Мелкие тоже их увидели и замерли, перестав прыгать. Мимо прошел Андрейка, Яринка с Наташкой, которые рьяно обсуждали какие мы (13-ый отряд) нехорошие, и высокий вожатый, который больше общался с эстонцами. Последний разглядел в нас «невожатых».
— О, уважаю Капитошку! — сказал он, одобрительно кивая на нас.
— Хы, — усмехнулся Подушка, переложив Ритку в одну руку, а второй прикрыв рот.
Рита удивленно уставилась на него.
— А ты думала, ты такая тяжелая! Бегемот! — сказал он, усмехаясь.
Я поправляла волосы, держа Катю одной рукой, Рита уставилась на меня и стала наклоняться ко мне все ближе. Подушка поймал ее за футболку и водворил на место.
— А если бы я сейчас упала, то в руках осталась одна футболка! — сказала Рита.
— И что? — пожал плечами Подушка.
Мы переглянулись, наши вожатые, наконец, разглядели нас и выпали в осадок.
— А ты новый вожатый? — пристали к Подушке девчонки. — А как тебя зовут?
Подушка хохотал. Тут подбежал Капитошка.
— Вы уже тут? Я пошел за следующими, — сказал он.
— Их Ирка ведет, — сказала я.
— Откуда ты знаешь?
— А разве не слышно?
— Мы не пойдем! — слышалось издалека.
— Мы не пойдем! — позлатила наша малышня. — Мы побежим!
Подушка рассмеялся, закрыв себе рот двумя руками, Рита выдавила из себя звук удушаемого человека или кошки, которой наступили на хвост. Подушка спохватился, убрал руки от лица и схватил Ритку, поднимая повыше и заглядывая в лицо. Бедная придавленная девчонка никак не могла отдышаться. Убедившись, что девочка более-менее жива, он снова положил ее на руки движением, больше напоминающим перекидывание полотенца через руку. Я тут же изобразила и рассмеялась, Катя тоже рассмеялась, Подушка следом. Смех в три голоса на хи-хи-хи, ха-ха-ха и хо-хо-хо слышать был прикольно, особенно с метрономом Ритой, которые планомерно пыталась надышаться, наверное, на всю жизнь вперед! Вот напугал бедную девочку!
Пока вожатые ступорились не хуже эстонцев, мы довели деток на полдник, рассадили, принесли им еду и пошли брать еду себе. Нас приняли за настоящих вожатых и хотели было и накормить, как их, но я вовремя сказала, что мы просто из другого отряда. Подушка облизнулся на что-то мясное, предлагаемое вожатым, но промолчал. А, собственно, что он мог сказать? Мы уселись кушать виноград с солодкой и конфетами. Вскоре мне спихнули три солодки, не понравившиеся их законным хозяевам, а ему — немерено конфет. Подумав, мы обменялись трофеями, ибо у него в кармане лучше уместилась солодка, а у меня хорошо пошли конфеты.
— А обратно вы нас тоже поведете? — спросили мелкие.
— Да нет, вожатые-то вернулись. Они вас поведут, — ответила я.
Мы только отошли к дверям, ожидая своих, как мелкие устроили войнушку с настоящими вожатыми. В итоге вожатые капитулировали со словами 'Да идите вы с кем хотите и куда хотите'. Мелкие возликовали и бросились к нам, мы тоже были не против, спокойно спустились на первый этаж и пересчитались. Девчонки тут же вспомнили про VIP-места для особо ленивых и окружили нас с Подушкой. Я поскорее сцапала себе Катю — она была самой легкой, и тащить ее не составляло труда. А вот у Подушки были большие проблемы с выбором, ибо все жаждали посмотреть на мир с высоты, на которой находился Подушка. Парень растерялся и стал отступать к бортику.
— Это стратегически невыгодное положение! Окружат! — сказала я, смеясь.
— А я на бортик залезу! — ответил Подушка.
— Они тоже!
Парень вернулся на исходную позицию, свысока смотря на мир.
— Мы пойдем сегодня? Пойдем сегодня? — пищала малышня.
— Хорошо, тогда все ПОЙДЕМ сегодня! — сказала я.
— Не-э-э-эт!
Катя все это время стояла рядом, теребя меня за руку. Подушке это уже порядком надоело.
— Мы на улицу пойдем сегодня? — спросил он.
— О, заразился сегоднячеством, — усмехнулась я.
Мы вышли на улицу, где было просторно. Некоторые отчаявшиеся мелкие пытались выпихнуть Катю.
— Ыы! Она самая легкая! — сказала я им.
Горестно повздыхав, девчонки вернулись к Подушке.
— Вообще никого не потащу! Вас вожатые всегда таскают? — возмутился эстонец.
— Нет, ну… — ответили ему.
— Вот я не буду!
— Но ты же не вожатый!
— И что? Если я не вожатый, то я не человек? — вопросил он.
— Но вожатый же что-нибудь должен нести, — сказали мелкие.
— Что они у вас таскали? — спросил он.
— То нас, то бутылки, то камушки, — ответили ему.
Подушка выпал в осадок, но пробыл там недолго. Осмотрев местность, Подушка не обнаружил ни камушков, ни бутылок, и вместо них легко подхватил на руки МЕНЯ!
— У-а! — воскликнула я, выпуская руку Кати. — А что будет, если я отсюда упаду-у-у?
Мелкие раскрыли рты от удивления. Их вожатые друг друга точно не таскали!
— Лучше не буду проверять!
— Камушек или бутылка? — спросил он.
Я грозно на него посмотрела, не полностью выйдя из ступора, и стала вертеть головой. Высоко, очень высоко!
— Теперь я понимаю, почему Ритка вертелась! — сказала я.
— Эй, не вертись! — всполошился Подушка. — Ты не Ритка, не удержу!
— Только «ыейк» не надо, — я изобразила придавленную кошку.
— Ладно, — усмехнулся парень.
Мелкие офигели еще больше.
— Хы, вот и накрылось и мое «прошествие»! Не стыдно вам? — сказала Катя откуда-то снизу.
Мелким стыдно не было, они тихо фигели.
— Да ладно, Ольга всего на килограммчика два больше меня весит, — сказала она.
Я судорожно захихикала.
— Хо, на два, — хохотнул Подушка. — Вот это два килограмма! Сколько же в них, в килограммах?
Мелкие послушно шли рядом.
— Эх… Эх… Эх, а две из нас могли бы сейчас не идти, — вздыхали мелкие.
— Может, и три, — посыпал соль на рану Подушка.
— Даже три! — грустили девчонки.
— Сами виноваты! — сказала я, смотря по сторонам. — Ой, белочка!
— Где? — задрал голову Подушка.
— Не смотри! — я опустила его голову.
— Ррр…
— Ладно, смотри, только не падай, — сказала я. — То есть можешь падать, но главное меня не роняй. Ой! Не падай и меня не роняй!
Подушка уставился на белочку, я выпрямилась, и белочка пробежала прямо у меня перед лицом, со злостью щелкая на меня зубами. На половине провода она остановилась, осмотрела всю нашу чудную компанию и, пощелкивая, убежала. Тут мы дошли до лестницы, а они тут дли-и-и-инные!
— Может, ты меня опустишь? — спросила я.
— Ыы, — отказал он.
