— Бе-бе-бе!
— Вон у тебя есть, — я махнула на Одеяло.
Ира радостно, будто получив официальное разрешение и диплом наездника, запрыгнула Одеялу на спину и уцепилась. Тот то ли правда не заметил, то ли сделал вид. Оба варианта одинаково устраивали Иру.
Мы дружно поехали дальше.
— Ой, как тяжело подниматься, — пробормотал Одеяло.
Подушка меня чуть не выронил, еле передвигая ноги, я прозорливо уцепилась получше, хохотали мы оба.
Пизанская башня начала клониться назад, и тут же произошло феноменальное крушение.
Мы долго и со смаком хохотали. Ира поднялась и как следует отчитала Одеяло за произвол. Тот обалдел и, похоже, действительно ничего не понял.
— Вы какой отряд? — спросили у нас.
— Мы — тринадцатый, и он тоже с нами! — тут же ответила я.
Вожатые разбирались с остальными, им было глубоко фиолетово, кто в каком отряде. Эстонцы быстро сложили нас в кучку девчонок и смылись.
— Над морем ночь спускается, Артеку спать пора, — начали вечерний моцион мы и мстительно добавили. — Ага! Спокойной ночи, лагерь наш, до самого утра. Ага!
Мы выбрали дежурного командира методом магического тыка, который на сей раз попал в меня. Дружно причитая, мы отправились восвояси, уже сопровождаемые эстонцами, которые успели переодеться. Гады, а мы еще в платьях!
Я взяла ключ, открыла всем комнаты и сдала ключ. Круто! Вся комната в сборе в платьях, и два эстонца на тумбочках, отчаянно тормозящих или успешно прикидывающихся. Пока все безуспешно пытались их выгнать, я пинком согнала Одеяло, залезла к себе, сняла подъюбник, надела шорты, быстро сняла платье и напялила футболку.
— А-а…. — Ира и рот раскрыла от удивления, следом за ней эстонцы и вся комната.
— Эх, колготки забыла снять!
Ира еще какое-то время побуравила эстонцев взглядом, потом плюнула и переоделась при них. Челюсть звонко стукнула об пол, и эстонцы вышли, волоча ее за собой. Мы поскорее переоделись. Каждый взял свои банные принадлежности и помчался в ванную. Мы с Ирой пошли в душ для «чоловiкiв», где не было очереди ни в каком виде, спокойно и быстро вымылись и потопали обратно. Я спихнула принадлежности Ире, а сама пошла в смежную комнату. Там я узнала, что сегодня дежурит Дима — бильярдный шар, что будет нам полный писец, и что он никому не нравится. Вспылив, я дернулась к двери, но ручки там не было, я кое-как открыла дверь штырьком, и тут меня посетила гениальнейшая идея: почему бы не лишить дверь и оставшейся ручки? Все меня поддержали, но рассудили, что прямо сейчас выдирать глупо.
В комнату забежал упомянутый вожатый, оря благим матом 'пора спать'. Я повыпендривалась, изображая, что буду спать на стене, и показала, что пошла спать к себе, сама же вернулась. Мы задумали коварный план мести и начали расставлять ловушки. Тут послышались тихие шаги наших эстонцев.
— Девчонки, а вы что тут… Ы-а!
На горизонте появился шар, эстонцев как ветром сдуло, и почему-то в мой шкаф, причем даже мне весьма маленький. Как они туда вдвоем поместились? Ума не приложу!
Дима попыхтел и вышел. Мы быстро донатягивали веревочки. У Иры заиграла МП3, Дима пулей ворвался в комнату. Бух, тадыцк, дадацк, шлеп, шмяк. Кое-как он дошел до веранды, эстонцы выколупались из шкафов и попрятались по другим местам. Дима с таким же грохотом прошел в смежную комнату, не нашел ручки и пошел обратно, все круша по пути, мы ржали. Ира придержала дверь, бедный вожатый и эту никак не мог открыть.
— Что, сговорились меня тут запереть? Да вы же тут будете заперты вместе со мной! — заорал он.
— Пожалуйста, дайте поспать, — застонал кто-то.
Он запыхтел сильнее и стал распинаться по поводу того, что сейчас нам будет плохо, если мы его не выпустим.
— Сейчас мы тебя с кипариса спустим, — пообещала Ира.
— Да ты… ты… не посмеешь! — заорал он.
Ира вытащила бледную в ночи руку с длинными черными ногтями и шипастым браслетом, Дима струхнул, судорожно дернул за ручку и выбежал из комнаты. Тут вылезли эстонцы. Из еще одного шкафа с платьями.
— Х… Ха… Ха-ха-ха-ха, — заржала Ира, глядя на все это.
У Подушки было платье мини-мини и слюнявчик на голове, Одеяло же, похоже, больше платья напугался. Подушка подозрительно стащил слюнявчик с головы.
— Парик слетел, — захохотала я.
Он поскорее отправил его к платью. Все повесили на место.
— Слушай, а как это вы в одни шкаф упаковались? — ужаснулась Ира. — Педики…
— Кто? — любопытно переспросил Подушка.
Ирка повторно захохотала, я уже не смеялась, только икала. Ему объяснили. Бедный парень! Возмущению его не было предела.
— А… а… а как будет тоже самое, только наоборот? — подскочил он к Ире.
— В смысле? — прикинулась дурочкой Ира.
— Ну, как будет «аблюмнаб» по-русски.
Во отжигает парень! Я не могу! Все!
— Это у тебя надо спрашивать, — ответила ему Ира.
— Ну, нет…
— Все время пришло, — сказала я, поднялась и пошла в смежную комнату.
Дерг, дерг, ДЕРГ! Ручка погнулась, но осталась у меня в руках. Этого мне и надо было.
— Ы, смотри, — ужаснулся Одеяло, тыкая в меня пальцем.
— Ну и что? — бегло осмотрев меня, Подушка снова вернулся ко мне взглядом, на сей раз ошалелым.
Я выдрала ручку с мясом и всеми причиндалами.
— И куда её деть? — спросила я.
— Положи и все, — сказала Юля. — Круто! Круто! Слушайте, это круть!
Дверь мы закрыли, чтобы больше никто не открывал, ушли к себе в комнату.
Haleluia
— Halleluiah! Halleluiah! Halleluiah! Halle-eluiah! — заорали во все горло мы, эстонцы с нами. Вот тупицы, им-то прятаться надо! Я выразительно постучала согнутым пальцем по лбу. Они спохватились, пораскрывав рты. Подушка быстро упаковался под Иркин матрас, Одеяло — под мой. Послышался характерный шум прыгающего человека, Подушку оттуда как ветром сдуло. Ну Ира дает, рекорд по выгонянию поставила. Тут я почувствовала себя под матрасом, ибо тот встал на дыбы от Подушкиного движения. Он одним махом выгнал оттуда Одеяло и улегся сам. Матрас опустился, я вылезла. Вообще охамел! Я со всего размаху хорошенько пнула матрас.
— Ам… э…
Но дверь уже открылась. Дима вошел и тихо закрыл дверь. Одеяло попытался вылезти, Ирка со всего размаху звезданула по матрасу и увидела стоящего около двери Диму.
— Ы… А… — Ира улеглась на место и стала театрально хихикать. — Ха-ха, ха-ха-ха-ха. Ха-ха-ха!
Теперь пришла моя очередь лупить матрас, тот уже перестал дрыгаться, я все еще стучала, чисто машинально. Эстонец попытался мне что-то сказать, но ему помешала подушка. Закон подлости. Подушке помешала подушка!
Все стали «просыпаться» и шуметь.
— Ну, метеор! — пробасила Валя. — Прям как я!
— А давайте-ка ПОСПИМ! — сказала я.
