самой черной. Потом мы отправились в столовую кидать пластиковые ложки в тарелки. Н-да, фигово у нас получается. Но вот когда нам дали алюминиевую ложку, мы попали с первого раза. Последний, который мы успели пройти, был конкурс художников. Нужно было придумать название отряда, девиз, «кричалку» и нарисовать плакат. Мы назвались БЭМС, 'Боевые, энергичные, молодые симпатичные', Раз, два три четыре, три четыре раз два. Кто шагает дружно в ряд? Это БЭМСиков отряд. Дружные, смелые, ловкие, умелые. На этом время кончилось, мы успели пройти девять конкурсов из тринадцати. Так нас посвятили в артековцы.
Однако не всем было так весело. Наш неприкосновенный Андрейка разузнал, как мы его изобразили, и очень разобиделся, да еще и Ира тут решительно на него наехала по весьма стоящему поводу. В итоге был введен строгий запрет на мат в весьма категоричной и громкой форме.
— РОМАШКА! — взвилась Ира.
Так и стали мы ругаться теперь ромашкой. Так прошел еще один насыщенный день в лагере, и пришла очередная ночь.
— Придут? Не придут? — вслух спросила Ира.
— Придут? Не придут? — через некоторое время спросила я.
— Давай лучше на ромашке гадать, — предложила Ира.
— Ромашка раз, ромашка два, ромашка три. Да ты стоп сегодня скажешь? Ромашка четыре, ромашка пять, ромашка шесть, ромашка семь.
— Стоп!
— Придут, не придут, придут, не придут, придут, не придут, — послышался характерный стук веток по окну. — Придут!
Мы повскакивали со своих коек и начали собираться. К моменту появления гостей мы были уже при полном параде, в смысле, одетые. Я цапнула Ларку за пятку.
— Что? — взвилась та.
— Ну как хочешь. Я тебя предупреждала, что лучше одеться! — пожала я плечами и выпорхнула на веранду вслед за Ирой.
Кипарис в последний раз содрогнулся, и на веранду влез эстонец, но не тот, которого мы ждали. Странно…
— Идемте, — коротко и ясно, блин!
— Куда? — опешила Ира.
— На красный дачу, — чуть длиннее, но уже действительно ясно, но не совсем…
— Зачем? — подозрительно спросила Ира.
— Мне сказать вас позвать!
— Но зачем?
— Мне сказали вас позвать, и все!
— Да за каким? — ромашка, что сказать сразу нельзя!
— Мне сказали, и все.
— Да, ромашка, зачем?
— НЕ ЗНАЮ!
Доконали мы бедного. И тут эстонец был опознан.
— А ты не тот, который у нас от паучка драпанул? — поинтересовалась Ира.
— Да я, я. Жду внизу, — сказал бедняга и чуть ли не спрыгнул вниз.
— Знаешь что, — сказала мне Ира. — Пошли ловить паука.
— Пошли, — радостно согласилась я. — Только сначала наших разбудим.
Я быстро разбудила всех, кто был у нас в комнате, Ирка тем временем отыскала большую сумку, и мы пошли охотиться на паука. Нашелся он под той же койкой, где и раньше, а мы, две дурочки, его под всеми другими искали. Даже девчонок из смежной комнаты разбудили, но те быстро уснули снова. Мы долго пытались запихнуть паучка в сумку, пугали и пакетом, и визгом. К счастью, тот не стал выпендриваться и залез в сумку. Потом, правда, опомнился, но было уже поздно, сумку застегнули. Оставшиеся члены нашей экспедиции тем временем экипировались, и мы все сгрудились у окна.
— Ну, кто первый? — спросила Ира.
— Ладно, пойду пробовать, — глубоко вздохнув, сказала я. — Я, конечно, по елке не лазила, по кипарису тем более, но все же…
О, шатает. А куда идти? Ромашка, куда ноги совать, я долго на руках не удержусь! А! Между веток надо. Понятно. В час по чайной ложке я спустилась.
— Ромашка, куда сумку-то деть? — спросила Ира.
— На руку не надевай, будет мешать, — проинструктировала я.
Тут из ниоткуда выглянул провожатый. Я аж испугалась.
— А сумка-то вам зачем? — удивился он.
— Да так, вам подарочек, — отмахнулась я и увидела, что Ирка благополучно спускается, повесив сумку на шею.
— Не надо!
— Надо, надо, — назидательно сказала я.
Ирка спустилась, и полезли остальные. Ларка такая неуклюжая — спустилась, и прямо в акацию.
— Интересно будет посмотреть на их реакцию, — злорадно хихикнула я.
— Ага, — ухмыльнулась Ира.
— Если у одного была такая реакция, представляешь, какая будет у остальных?
Худо-бедно спустились остальные, и провожатый повел нас на красную дачу в гости.
— Ну, все я вас довела, — сказал провожатый и полез вверх по стене.
— А, а… как тут лезть? — поразилась Ира.
— Да тут плющ, — пояснил провожатый и исчез в окне.
— Теперь я первая, — сказала Ира, повесила сумку на шею и начала свое восхождение.
— Лезть можно, — одобрила Ира, и я полезла следом.
Мы вылезли с ней почти одновременно и узрели такую же, как у нас комнату, битком набитую эстонцами. У всех, как на подбор, волосы длинные (для русских местами даже очень длинные), все в одних артековских шортах. Везет людям, у них нет завязочек! На каждой кровати сидело их штуки по три, еще и на тумбочках. Мама родная. Зоопарк!
— Лезьте быстрее! — поторопили мы остальных.
Мы подождали, когда заберется достаточно народу, и начали представление.
— Магическая чумодана! — подражая эстонцам, сказала Ира и открыла сумку. Эстонцы с интересом воззрились на нас и на открытую сумку. Паук не пожелала почтить нас своим присутствием. Мы его вытряхнули на подоконник. К нему подбежали ближние эстонцы и взяли наше чудо на руки. Челюсть непроизвольно отвисла. Мы с трепетом ожидали, что будет дальше. Паучка транспортировали на середину комнаты и так и оставили на руках. Странные, ей-богу. Провожатый позорно смылся из комнаты, те эстонцы, которые уже были у нас, наблюдали за сценой с открытым ртом, как и мы.
— Ой, паук!
— Какое большое!
И дальше залопотали по-эстонски, так что мы ничего не поняли. Хотя, скорее всего, они обсуждали странных девиц, которые притащили им паука. Наши знакомые, видно, засомневались в нашем подношении и тоже подошли ближе. Паучку понравилось кататься на руках, он воодушевился и показал, что он живой.
— А-а! Оно живое! — завопил катающий паучка на руках эстонец. Паук шмякнулся на пол и заметался. Знакомый уже нам парень с длинными темными волосами не успел вовремя убежать, и паук, подгоняемый визгом со всех сторон (а неслабо эстонские юноши визжат, ничем не хуже нас) вцепился ему в зад.
— А-а, снимите его на меня! — заголосил он (так я впервые услышала его голос). — Снимите его!!!
На фотокамеру, аль на видео?
Он закрутился волчком по комнате.
