– Спальня наверху.
– Твоя спальня. А я спросила, где моя комната.
– Зоя, ты до сих пор сердишься на меня? Я же рассказал тебе правду. Пойми, так сложились обстоятельства! К тому же ты сама не давала мне возможности объясниться.
– А теперь мне надо пережить обстоятельства, которые ты настроил.
– Наверху еще три комнаты, выбирай любую. Ванная там тоже есть.
Ну надо же, он еще и недоволен! Ишь, прикусил фалангу пальца, глаза отвел. А что хотел? Чтоб Зоя прижала его к груди и утешила в кровати? Во-первых, настроение не то после похищения, когда она была уверена, что ее везут убивать. Во-вторых, Аристарх использовал и подставил Зою, пошел путем обмана, а такое никому не понравится. В-третьих, теперь ей необходимо переосмыслить все – и Аристарха, и его признание, и свое отношение к нему. В-четвертых, она выжата как лимон в соковыжималке, энергия – на отметке ниже нуля.
Зоя пожелала Аристарху спокойной ночи, приняла душ и упала на кровать трупом.
Хорошо просыпаться, зная, что половина кошмара закончилась. Нехорошо просыпаться, зная, что вторая половина еще не раз ударит по нервной системе, а также не зная, чем она вообще закончится. С Аристархом обменялись общими фразами за столом, Зоя чувствовала себя неловко, будто не он, а она воспользовалась им, применив тактику обмана. После завтрака он, облачившись в непрезентабельную одежду, повез ее на студию на драндулете, сзади ехал джип.
Зоя по-новому изучала Аристарха, пытаясь ответить на вопрос: кто он? Одержимый мститель? Но детская память умеет стирать последствия пережитых трагедий. И все же другого объяснения нет.
– Значит, ты хочешь отомстить Мурке, – сказала Зоя, не спуская с него глаз.
– Это не так просто. – «А прямо-то он не ответил...» подумала Зоя. – Давай вернемся к данному вопросу вечером? Я заеду за тобой. Обещай, что без меня ты не выйдешь на улицу.
– Обещаю. А теперь скажи, кто ты на самом деле?
– В городе я живу полтора года, меня прислали поднимать производство, так что я не обманул тебя, когда сказал, что занимаюсь трубами.
– Понятно, – с многозначительной интонацией сказала Зоя. – Так это ты тот захватчик, который не любит журналистов, не дал ни одного интервью?
– Нет. Меня наняли те, кто... не захватил вашу металлургию, а выкупил.
– Мне-то не рассказывай, я знаю, какая там война велась.
– Я же сказал: меня прислали. Но прислали не без моего желания и усилий, как ты понимаешь. Помог мне муж моей тети, он из высокопоставленных. Да, я не даю интервью, чтобы лишний раз не светиться. Мурка не должна меня увидеть раньше, чем я запланировал.
– Думаешь, она тебя помнит? – изумилась Зоя, считая, что его меры предосторожности сильно преувеличены.
– Она помнит все, что сделала, значит, помнит и меня. Не внешность, конечно. Понимаешь, когда она выяснит, кто именно взялся за нее, то, узнав мое положение, придумает хитрый ход, который я могу вовремя не просчитать. А думая, что я обычный человек, который ездит на драндулете, она пойдет напролом, как делала всегда.
– О боже! – удрученно вздохнула Зоя. – Ты все-таки маньяк.
– Немножко, – улыбнулся он.
– Кто же она сейчас?
– Потом, Зоя, потом. Ты приехала.
А на канале переполох: зверски избили Вадима Рудольфовича. Зверство налицо: на скуле прилеплен пластырь, под глазом синяк: правая рука шефа лежит на ребрах. Изредка он морщился, показывая, как страдает от боли, в остальном же ничем не отличался от себя самого. На месте происшествия Вадим Рудольфович дал интервью, предоставил журналистам сделанную им запись с угрозами. Заключительную речь шефа сняли у него в кабинете, материал готовили к вечернему выпуску новостей. Все, работать сегодня негде.
Вадим Рудольфович потирал руки, несмотря на вчерашний инцидент, чуть не стоивший ему жизни (как он всем говорил). Милицию, само собой, вызвали. Она осмотрела место происшествия, составила протокол, обещала разобраться. Вадим Рудольфович бил себя кулаком в израненную грудь, мол, охрану мне предоставьте. А менты ему в ответ: пожалуйста, но платите. Платить было неохота. Тогда Вадим Рудольфович, поразмыслив, пришел к выводу, что ситуация работает на него. И развернул собственные меры безопасности, как он их понимает: то есть решил предать гласности акт нападения и угрозы. Во- первых, слыть святым мучеником выгодно, шакалы из администрации поостерегутся отбирать канал перед выборами, а после выборов про канал забудут. Народ-то если не выступает открыто, то ропщет, а тут, проникшись жалостью, не проголосует за мэра, который решил добить человека, пострадавшего за какие-то сюжетики. Во-вторых, дать понять мерзавцам, что они теперь на крючке, тоже не последнее дело. Ведь они что подумают? Вадим Рудольфович под защитой органов, его телефоны прослушиваются, охраной он обеспечен, второе нападение не только предотвратят, но и нападающих похватают. Нельзя сказать, что он эдакий храбрец, но, в конце-то концов, не станут же в него стрелять. Да и деньги от заказчика «сюжетиков» получены, триста тысяч Вадим Рудольфович прикарманил, не поделился с главным редактором. Если тот узнает, тогда и отдаст, извинится и скажет, мол, забыл, не до того было.
– Вадим, – влетел главный редактор. Легок на помине. – Может, закроем Зоин проект, раз он опасен для нас?
– А бабки вернешь заказчику? – кинул ему встречный вопрос директор.
Актуальная тема: берешь деньги чужие, а возвращать надо уже свои. Главнюк растерянно заморгал, состроил умную рожу, давая понять, что о деньгах он не подумал.
– Так и я о том же, – сказал Вадим Рудольфович.
Весь день, делая вид, что пишет новый сценарий, Зоя думала, как ей поступить с Аристархом. Послать к черту? Это надо было раньше делать, вчера, до его исповеди, сегодня язык уже не повернется. То ли он хитрый и коварный, как сатана, то ли обычный человек, обуреваемый жаждой мести, что вполне нормальное явление. Да, нормальное. Кто же незнаком с желанием отомстить по мелочам? У Аристарха причина мести далека от мелочи. Ко всему прочему его и Зою связывают близкие отношения, что тоже не скинешь со счетов. Значит, участвовать в интриге? Желания нет, потому что Зоя не знает конечной цели Аристарха. Во второй половине дня она зашла к шефу прощупать настроение на предмет проекта, а тот заявил безапелляционно:
– Продолжай работать.
Отрезал пути к отступлению, на него теперь не сошлешься: дорогой Аристарх, шеф закрыл проект, иди к нему.
Сев в машину к Аристарху, она обреченно сказала:
– Давай заедем ко мне за вещами. Хотя я не понимаю, почему вообще должна жить у тебя. Ко мне быстрее придут.
– У тебя места мало, – ответил он. – С нами будут еще двое моих ребят, не у нас же на головах им сидеть. Не беспокойся, Мурка найдет, где ты живешь.
– Но почему она будет меня искать? Я при чем?
– Видишь ли, Мурка не подозревает о моем существовании, иначе она давно приняла бы меры.
– То есть убила бы тебя?
– Попыталась бы, – уточнил Аристарх и усмехнулся. – И попытается. Или я плохо ее знаю. Ведь внешне все выходит так: ты главный виновник ее разоблачения.
– Ну, спасибо! – пыхнула Зоя, кутаясь в шубу и заерзав. – Ты подставил меня. Знаешь, мне не хочется очутиться у нее на мушке.
– И мне не хочется, чтоб ты очутилась на мушке, – заверил Аристарх, ободряюще подмигнув.
Поразительная легкомысленность. Кажется, он любитель экстремальных ситуаций и относится к ним играючи. Но это его позиция, не Зоина. Кстати, у нее вообще отсутствовала позиция, как это ни странно, а присутствовала одна неопределенность.
– Значит, твоя цель – чтобы она попыталась тебя убить, – рассуждала Зоя вслух. – Нелепое желание. Даже, извини, глупое. А если убьет?
