– Безусловно, – согласился синьор, снова тяжело дыша – после опохмелки.
– Это проститутка, – сказал Щукин. – Есть более изысканное название – путана, раз она промышляет в «Интуристе». Мы с синьором Монтеверио поищем ее.
– Архип Лукич, целая банда набирается, – высказался Гена. – К трем грабителям присоединяется проститутка. Она в доле, точно.
– Все может быть, – вздохнул Щукин.
16. Полчаса спустя…
– Будьте добры, соберите всех проституток, промышляющих в вашем отеле, – высказал просьбу Архип Лукич директору «Интуриста». – Даю вам три часа.
– О чем вы говорите! – возмущенно запыхтел господин с лицом мясника. – Вы не по адресу. Какие прости… У нас чистая гостиница…
– Мы не из полиции нравов, – взял жесткий тон Щукин. – А вы не заливайте, будто в вашей гостинице понятия не имеют, кто такие проститутки. Но если вы не знаете, я просвещу вас: это женщины, которые спят с мужчинами за деньги, а с иностранцами за большие деньги. Через три часа все эти женщины должны сидеть в вашем кабинете. И еще вызовите дежурную, которая выдавала вечером и ночью ключи. Не хочется переходить на угрозы, но если вы не выполните мою просьбу, я организую вам крупные неприятности.
Щукин поспешил уйти из кабинета, его раздражала жалкая физиономия директора, мямлящего что-то о своих связях, разумеется, не с проститутками, а с высшими чинами города. Ух, рыдает по нему тюрьма! На данном этапе Щукину были глубоко безразличны связи директора, им овладел азарт игрока: мол, победителем буду только я!
Монтеверио сидел в машине, его самочувствие улучшилось, настроение – нет. Поскольку итальянец должен был неплохо запомнить кидальщицу, сначала ему пришлось составить портрет Тины на компьютере. Получив изображение и плюхнувшись на место водителя, Щукин сорвал авто с места, как заправский лихач, и напомнил итальянцу:
– Внимательно смотрите, синьор. Вы должны узнать ресторан.
– Но ведь вчера было темно. Если бы мы вечером проехали…
– До вечера я ждать не могу, иначе вы никогда не увидите ни картины, ни тем более веера. Так что вам остается восстановить вчерашний вечер по приметам, которые запомнились, и отыскать ресторан, где просадили триста бакс… долларов.
Два раза они проехали по центральной улице, на которой рестораны расположены по обеим сторонам. Наконец Монтеверио узнал заведение по вывеске – по крокодилу, глотающему солнце.
– Вот он! Клянусь, это тот ресторан. А вон аллигатор! Меня и вчера поразило, что он глотает солнце. Зачем он это делает?
– Кушать хочет, – бросил Щукин, паркуясь неподалеку.
В кафе «Саванна» из африканской атрибутики стояли по углам пальмы в кадках, а по стенам были развешаны керамические тарелки, изображающие быт чернокожих племен, но изготовленные, скорей всего, в гончарной мастерской где-нибудь за городом. Ну, еще столики покрывали желтые скатерти, явно символизирующие солнечную Африку. Архип Лукич поинтересовался у Монтеверио, где он сидел с Тиной, тот указал на столик у искусственного фонтана. Через пятнадцать минут (и это в пустом зале!) к ним подплыла официантка, лениво положила меню на стол и собралась отплыть, но Щукин не позволил ей уйти:
– Девушка, вы обслуживали вчера этого господина?
– Ну, я, – жуя жвачку, ответила она, подозрительно косясь на итальянца. – Он еще вчера мне не понравился – сыпал баксами, как Дед Мороз подарками. Небось украл?
– Нет, баксы его, кровные, – ответил Щукин, про себя посмеиваясь над обиженным видом Монтеверио. – С ним была женщина… Вот эта, – положил он на стол фоторобот. – Вы не знаете, кто она?
– Случается, заглядывает сюда. У меня с ней теплых отношений нет.
– А кто-нибудь из других официантов знаком с ней?
– Вряд ли. У нее нос слишком высоко задран, поэтому глаза смотрят в потолок и людей не видят. Они видят баксы и вот таких, – кивнула она в сторону Монтеверио, – что баксами разбрасываются.
Неудачи не пугают, главное – выяснили кабак. Архип Лукич организует здесь дежурство, оперативники будут стеречь женщину с именем Тина, хотя имен у нее может оказаться с десяток. Поехали назад в «Интурист».
У директора гостиницы яблоку негде было упасть – весь кабинет заполнил цветник из ярко накрашенных и так же ярко одетых девиц в количестве семнадцати человек. Они уже пришли на работу – вечер на носу, гостиница оживилась, открылся ресторан при «Интуристе». Архип Лукич сначала представил Монтеверио:
– Этот господин вчера познакомился с женщиной. Вы его видели с кем-то из ваших девушек? (Несколько «девушек» хихикнули, догадываясь, что господина облапошили, а остальные сексработницы остались равнодушны, лишь отрицательно мотнули крашеными головками.) У нас есть ее портрет, посмотрите внимательно.
Щукин отдал фоторобот ближайшей девушке, та, посмотрев, передала следующей, пока он не дошел до восьмой – толстушки с угольными волосами.
– Кажется… это Кармен, – сказала она неуверенно. – Девки, посмотрите. Она?
– Кармен – это кличка? – подхватил Щукин.
– Ну! – подтвердила толстушка. – Имени ее не знаю, да и никто из наших не знает, я права? (Тройка девушек подтвердила, рассматривая портрет уже с интересом.) Она иногда тут бывает, но нечасто. Кармен не приписана к нашей территории, пашет в одиночку и наскоками, а таких не любят… наши менеджеры, прогоняют их.
– Где ее найти? – спросил Щукин.
– Везде, – закуривая, сказала худая длинноногая девушка, потом обратилась к Монтеверио: – А что она сделала, дед? Бабки отхватила и сбежала? Это на нее похоже.
– Вообще-то у Кармен совести нет, – сказала брюнетка. – Сколько раз приходилось отдуваться из-за нее! Проберется украдкой, пару мужиков киданет, те в ментовку бегут, на нас запрет устанавливают. Если б я ее встретила, рожу ей когтями сама б порвала.
– Скажите, кто еще может дать информацию о ней?
– М-м-м… – стала вспоминать брюнетка. – В кабаке наверху спросите Пумбу. Это вышибала, вот он о ней должен все знать. Сожительствовал с Кармен почти в браке.
– Благодарю вас, – обвел девку взглядом Щукин и пошел к двери. За ним плелся Монтеверио.
– Эй, дядьки! – окликнула их длинноногая. – На нас опять запрет?
– Работайте, – разрешил Щукин. Он не питал никаких чувств к этим женщинам, но запрещать проституцию бесполезно. Да и не до них ему сегодня.
Мужчины отправились было на поиски Пумбы, но тут позвонил Натан Ефимович:
– Архип Лукич, дамочка, что вчера подцепила итальянца, подсыпала ему в бокал психотропный препарат. Этот же препарат подсыпали и сторожу в музее, а также убитому Табулину. Из организма он выводится естественным путем, а последствия, если превышена доза, могут оказаться роковыми. Так что вы своего итальянца отправьте к врачам на всякий случай, он ведь пил вчера. И, наверное, немало.
– Спасибо, Натан Ефимович, отправлю.
Щукин мешкать не стал, вызвал «Скорую». Как ни сопротивлялся Монтеверио, его запихнули в машину и увезли.
Из вестибюля Архип Лукич поднялся по ступенькам в ресторан, спросил первого попавшегося амбала:
– Как мне найти Пумбу?
– Ну, я Пумба, – ответил молодой человек. Щукин показал ему удостоверение. Парень представился уже почти по-человечески: – Куркин Валек. А в чем дело?
– Вам знакома эта женщина? – показал Щукин фоторобот.
– Кармен? – узнал тот. – Конечно, знакома. А что?
