вопля. — Для продолжения беседы допустим, что ты отлично знаешь, о чем речь. Ясно?
Лицо детектива исказила гримаса.
— Ладно, ладно, я скажу.
— Передай Эриксону, что если хочет иметь со мной дело, то знает, где я живу. — Ярость накрывала Люка приливной волной. — Еще раз увижу, может так случиться, что сломаю тебе шею, а потом — кто знает? — заодно и клиенту. Я непредсказуем.
Люк свободной рукой обыскал детектива. Нащупав выпуклость в пиджаке, достал оттуда девятимиллиметровый «глок».
Вынув из пистолета обойму, оттянул затвор и проверил: патронник пуст. Люк швырнул пистолет на колени водителю.
Затем поднял с сиденья однообъективный зеркальный фотоаппарат. Отпустив запястье, повозился с камерой, нашел кнопку, открывающую боковую панель. Достал цифровую карту памяти и бросил камеру обратно.
— Проваливай, — скомандовал Люк.
Частный детектив левой рукой поднял с пола ключи, баюкая правую руку. Неловким движением вставил ключ зажигания и завел мотор.
Люк отступил, постукивая по ладони обоймой.
Одной рукой сыщик пытался справиться с коробкой передач.
— Ты просто чокнутый, парень. Эриксон был прав — ты псих. — Подергав рычаг левой рукой, он нажал на газ.
В конце квартала, взвизгнув шинами на повороте, «мустанг» изрыгнул из сдвоенной выхлопной трубы серое облачко. Проводив машину взглядом, Люк вдруг заметил черный лимузин. За рулем сидел азиат — тот самый, которого он видел около больницы.
Ждать, когда Люк добежит до него, азиат не стал. Машина сорвалась с места и скрылась вдали.
Меган разбудил скрип трансмиссии автобуса — водитель пытался сбросить скорость, отчаянно дергая ручку коробки передач.
Оставив позади бешеную уличную суматоху столицы Гватемалы, автобус стал наматывать мили по сильно петляющим горным дорогам. Когда он выбрался на прямую автостраду, ее сморило.
На часах было 16:00 — она проспала почти три часа.
Меган потянулась и, прильнув к окошку, принялась осматривать сельские окрестности Гватемалы. Солнечный свет заливал бескрайние луга с травой по пояс. То тут, то там — островками в зеленом море — росли вековые деревья, такие же древние, как сама земля. Гигантские, словно трубы коллекторов, корни приподнимались над почвой когтистой лапой, надежно удерживая массивные стволы, которые устремлялись в небо на сотню метров, где раскрывались огромной, как купол цирка, кроной.
Вдалеке за полями темнели изумрудами остроконечные вершины, напоминая о некогда великой цивилизации майя.
За очередным крутым поворотом горы внезапно расступились. Через реку шириной в полмили были перекинуты тяжелые конструкции высотного моста.
Автобус, оставив стальное чудище позади, взвизгнул тормозами и медленно вкатился в узкую городскую улочку, полную людской и торговой суеты. Налепленные повсюду таблички гласили: Рио- Дульсе.
Учитывая сезон дождей и местный колорит, Меган облачилась в легкое пончо оливкового цвета. Вокруг, насколько хватало глаз, пестрели футболки «Найк» и бейсболки с логотипами команд НБА. Похоже, что о пончо здесь никто не слышал.
Тощий путеводитель для менеджеров клиники настоятельно советовал подыскать автобус сразу до конечной остановки — Санта-Лючина. Стоило Меган высадиться, как ее окружила орда билетных продавцов, которые махали руками и наперебой выкрикивали направления, словно надеясь угадать ответ. В награду — плата за проезд.
Через двадцать минут она уже снова сидела в автобусе, взявшем курс на северо-восток. Хозяин заменил заводские сиденья на четыре голые скамейки. Такие низкие, что коленки упирались в подбородок.
Скрипучий транспорт принял девятнадцать пассажиров, включая пятерых детей, которые уселись на истертом металлическом полу.
Меган осмотрелась. Особых неудобств никто не испытывал. Женщины сидели не шелохнувшись — безмолвно и задумчиво-печально. С ними было спокойно и приятно. Мужчины весело и без умолку болтали — как моряки, сошедшие на берег. И некоторые, соблюдая приличия, живо интересовались единственной среди пассажиров женщиной-гринго.
Когда красный диск солнца утонул за горизонтом, Меган впервые обратила внимание, что вдоль дороги нет огней. Автобус съехал с магистрали полчаса назад. После того как водитель сделал несколько, как показалось, случайных остановок, мини-фургон заметно опустел. С места в середине Меган могла теперь смотреть в ветровое стекло. За десяти метровой полосой дороги, освещаемой тусклым светом фар, одна из которых постоянно подмигивала на рытвинах и ухабах, темнота была хоть глаз выколи.
Раз по обочинам дороги промелькнула толстая растительность, и снова взгляд Меган уперся в кромешную тьму, которую лишь изредка нарушал отблеск дальних деревень.
К 19:00 в автобусе остались только Меган и семья из трех человек, которая тоже ехала до Санта- Лючины. Когда мини-фургон грохотал по гребням крутого холма, водитель указал рукой направо. Вдалеке полыхал огонь.
На спуске по холму Меган увидела одну, две, затем сразу несколько тускло освещенных хижин, рассыпанных по долине вокруг зарева.
— Это Санта-Лючина? — спросила она на испанском.
Водитель кивнул, но его внимание было приковано к пожару. Он остановил машину посередине узкой дороги, и на несколько минут воцарилась тишина: все завороженно смотрели, как танцевали языки пламени, подчиняясь жутковатому ритму — то опускаясь, то взметаясь ввысь. Меган вспомнила об отце, сражавшемся с преисподней.
В груди вдруг потяжелело, и дыхание участилось. Каждый раз, завидев пожар, она терпела этот ритуал.
Женщина рядом перекрестилась и покрепче прижала к себе ребенка.
— Mi dios,[7] — прошептала она.
— Что там? — спросила Меган.
— Наша церковь. О, только бы не церковь! — отозвался мужчина.
Женщина посмотрела на мужа и добавила:
— Или клиника.
ГЛАВА 24
Кальдерон присел на корточки и потрогал пальцем землю, еще не высохшую после ночного дождя. Он внимательно осмотрелся по сторонам, пытаясь услышать ночные звуки, несвойственные южнокалифорнийскому склону холма.
Пальцы ног устали — кроссовки «Найк» были на полразмера малы. Но приятное возбуждение перебивало сигналы боли.
Он достиг исходной позиции через пять минут — ровно в 20:00. Пока все шло по плану.
Достав из чехла на щиколотке нож, Кальдерой повернул правую кроссовку к себе подошвой и прорезал в ней две короткие канавки. Затем встал, сделал два тяжелых шага и обернулся посмотреть на отпечатки, оставленные на мокрой земле.
Удовлетворенный, он возобновил движение по краю тропинки. В это время здесь тоже можно напороться на свидетелей, но сейчас, при температуре ниже плюс пяти градусов — непривычной для
