— Заказывайте сами, — отрезала она.
И ушла.
Я закурил сигарету и пробормотал:
— Твою мать.
Я понимал, что должен разобраться в этой неразберихе, но я никак не мог заставить мозги работать. Рассказ Ридж потряс меня до глубины души. Я встал и подумал: «А ведь я рядом с баром „У Свини'».
Надо было только выйти из двери и свернуть направо к докам. Отсюда слышно, как встревоженно кричат чайки. Логово Билла было рядом. Что я сделаю… или скажу ему?
На этот счет не имелось ни малейшего понятия.
На дорожке стоял присосавшийся к сигарете отец Малачи. Я осклабился:
— На вашей вечеринке не разрешают курить?
— Некоторые из нас уважают мнение других.
Я долго пристально смотрел на священника, пока тот не вскинулся:
— В чем дело?
— Из тебя бы вышел отличный полицейский.
— Во всяком случае, лучше тебя.
— Нет, правда, ты так же скроен.
— Господь призвал первым.
Я пошел прочь, заметив:
— Я не слишком во многом уверен, но тут я точно знаю: Господь здесь ни при чем.
Отец Малачи что-то крикнул мне вслед, но я не расслышал. Уверен, ничего приятного. Если священник посылает вас матом на улице, значит, в вашей жизни наверняка царит полный хаос.
* * *
Бар был закрыт. Никаких признаков жизни. Мимо проходил мужчина, я спросил его, что случилось. Он поведал:
— Продали. Как и все остальные в городе. Они тут роскошные апартаменты соорудят — оглянуться не успеешь. Именно этого нам и не хватает, этих гребаных апартаментов.
Прибыли книги от Чарли Бирна, эклектический набор поэзии, детективов, философии и биографий. Винни удалось достать почти все книги в твердом переплете; они существенно отличаются от изданий в мягкой обложке. У последних, я точно знаю, одно единственное преимущество — они дешевле. Среди поэтов были Рильке, Кольридж, Лоуэлл, Йейтс. Среди детективов я обнаружил книги Томпсона, Кейна, Чандлера и Дерека Реймонда. Я не почтил своим вниманием философов, просто сложил их стопкой у стенки. Я пребывал в таком душевном состоянии, что даже названия толком не разобрал, не говоря уж о том, чтобы поинтересоваться содержанием. Среди биографий я с удовольствием нашел Фицджералда, Грэма Грина, Руперта Гревса и Брэнсона.
Брэнсон!
Я сразу отложил книгу, представив улыбку на лице Винни. Он знал, меня это заденет. Раздался стук в дверь. Я подал голос:
— Да?
Вошла Джанет, она казалась еще более хрупкой, чем обычно. Спросила:
— Не надо помочь разложить книги?
— Нет. Мне нравится делать это самому.
Она оглядела многочисленные стопки и заметила:
— Ужас, сколько читаете.
— Спасибо, считаю за комплимент.
— Вы их все будете читать?
— Очень надеюсь.
— Я тоже читаю книгу.
— Неужели… это здорово… А я ее знаю?
— «Жизнь Мэтта Талбота».
— Вот как
Я подумал: «Господи, снова он».
— Он мучился, потому что много пил. Когда он бросил, то стал бичевать себя.
Я едва не сказал: «Я тоже себя бичевал, если можно так выразиться».
Джанет немного поколебалась, потом предложила:
— Я могу дать вам ее почитать.
Я показал на книги:
— Разве что потом, но послушайте…
Я прошел через комнату и поднял отложенную книгу:
— Это вам.
Она воззрилась на обложку. Прочитала:
— Ричард Брэнсон.
— Еще один замечательный человек.
Джанет колебалась, что было вполне понятно. Сказала:
— Может, муж прочтет.
— Чудесно.
— Спасибо, мистер Тейлор.
Когда она ушла, я полюбовался библиотекой. В комнате определенно стало лучше. Но самое главное, книги внушали мне уверенность. Я надел свой второй новый костюм и даже отчасти почувствовал себя гражданином. Наполовину. На улице моросил дождь. Для Голуэя — почти хорошая погода. Решил не надевать шинель. Я собирался повидать Билла Касселла и нанести еще один визит Рите Монро.
Я перебирал все это в уме, шагая по Эглинтон-стрит. Подходя к аптеке, я услышал крики. Какой-то мужчина орал на своих детей. Он был высоким, больше шести футов ростом, широкоплечим, его лицо искажала злобная гримаса. Не знаю, что сделали дети, но в данный момент они явно испытывали ужас. Им было не больше четырех-пяти лет. Когда я подошел ближе, мужчина наклонился и начал хлестать мальчика по лицу. Его сестренка взвизгнула:
— Папа… папа… не надо.
Отец ударил ее по голове. Я произнес:
— Эй.
Мужчина повернулся, снова подняв руку, и прорычал:
— Отваливай.
Я оглянулся. Люди с любопытством наблюдали. Рука мужчины начала опускаться. Я схватил его за руку — он повернулся и попытался ударить меня головой. Это первое, чему обучают полицейских, работающих на улице. В Темплморе вам об этом рассказывают, на улице вы учитесь парировать этот удар.
Я сделал шаг в сторону и сказал:
— Полегче.
