догадкою. – Так я ж тебя знаю! На Неве-реке в позапрошлое лето не ты ли был?
– Я, государь! – Ратников низко поклонился.
Александр усмехнулся и качнул головой:
– Помню, помню… изрядно мечом бился. Такие люди нам нужны! Домаш! Зачисляй его в свою рать. Возьмем Псков – первыми на Дерпт пойдете!
На Дерпт… Михаил задумчиво почесал голову. Так ему как раз туда и надобно. Только вот… хотелось бы войти мирным путем. И – как можно более незаметно. Впрочем, тут, похоже, деваться некуда, возражать уж точно не стоит.
Миша снова поклонился:
– Спасибо, княже, за честь! Только…
– Что?! – глаза Александра вспыхнули гневом – вот уж, точно – Грозные Очи!
– Не один я. Двое отроков со мной… оруженосцы.
– Оруженосцев – тоже в рать, – тут же распорядился князь. – С тобой вместе. Ты наладь их, Домаш.
– Сделаем, княже, – воевода повернулся к Ратникову. – Ну ты иди пока, жди. Я скажу кому следует…
В дверь постучали.
– Кого там черти несут? – обернулся с лавки князь.
– С докладом к тебе мнози на дворе толпятся, княже!
– А, Борис… заходи.
Ратников вздрогнул, буквально на пороге столкнувшись со старым своим новгородским знакомцем… впрочем, не только новгородским.
Сверкая кольчугой, в дверях стоял юноша с блестящими карими глазами и длинными, светлыми локонами. Борис… старший сын боярина Софрония из славного рода Онциферовичей. Не так уж и давно Ратников был его опекуном.
– Ты?! – Борис тоже узнал. – Господи… вот так встреча!
– Боярич! А ты повзрослел… вытянулся…
– Я вижу, вы знакомы? – громко осведомился князь. – Ну, Борис, скажи нам, кто это?
– Это наш человек… рядович… Язм его на усадьбе дальней тиуном хотел поставить… да он исчез куда- то, сгинул.
Отрок непонимающе моргнул.
– Сгинул, говоришь? – Александр вдруг расхохотался, и от неожиданного веселья этого смурное лицо его резко посветлело, стало даже как будто красивее, белее. – А вот он куда сгинул – в Плесков! Так ты говоришь – рядович?
– Рядович, – Борис поклонился. – Ряд честь по чести составлен, ты не сомневайся.
– Ладно, – князь покладисто махнул рукой. – Тебе он после послужит, а посейчас – мне. Пущай мечом помашет во славу русскую!
– О! – рассмеялся боярич. – Мечом он машет изрядно.
Да уж, да уж – что, что – а это… Михаил не зря в клубе реконструкторов занимался – мечом и там помахать пришлось, а потом уже здесь, в новгородских землях, сын тысяцкого Якуна Сбыслав обучал – тоже рубака не из последних.
– Ну иди, рядович, – хохотнул Александр. – Быть тебе мечником!
В задумчивости Ратников спустился с крыльца и направился в дальнюю усадебку. Никто – никакой Никифор – за ним сзади не шел, видать, разъяснили уже, что к чему.
Боярич Борис! Вот уж кого не ожидал… Теперь вот думай – к добру эта встреча иль к худу? Судя по тому, что Борис при Александре – Онциферовичи у князя в фаворе. Так что Борис вполне может потребовать себе своего рядовича, зависимого человека – ведь Ратников подписал когда-то грамоту – «ряд». Правда, до того момента всякое может случиться… в крайнем случае, с дальней Борисовой вотчины, с Долгого озера, ведь тоже можно уйти. Так что – и это вариант. Правда, куда как дольше получится. И как быть с Леркой? В Дерпт надобно, в Дерпт, бросить их всех, свалить да пробираться. Народу много – пойди, поймай. Да и связи никакой толком нет – ни интернета, ни даже захудалого телеграфа – всех о беглецах не известишь, сие просто-напросто невозможно.
Значит, сваливать! Однозначно – сваливать. Улучить момент – и в Дерпт, за Леркой. А там дальше видно будет.
Увидав показавшегося в воротах усадьбы Ратникова, Максик кубарем скатился с крыльца. По лицу его текли слезы…
– Ты что ревешь? – строго спросил Михаил. – Обидел кто? Ну! Отвечай, не хнычь же!
– Дядя Миша… – подросток глотал слезы.
– Что – «дядя Миша»? До говори ты толком.
– Браслетик… – перестав хныкать, шмыгнул носом Максим. – Я… вот только что заметил… Видно, когда упал…
Он вытащил из-за пазухи тряпицу, развернул…
В лучах солнца блеснули желто-коричневые осколки.
Глава 17
Март 1242 года. Псков
Вхождение Александра
О, многих победили, братья, бесчисленное число…
Псков взяли почти сразу же, с ходу. Да, какие-то мелкие стычки завязались, но именно что мелкие, хотя, надо признать, рыцари сражались отчаянно. Только их мало было, рыцарей. Как и кнехтов. Основная масса политически активных псковичей с радостью поддержала Александра. И тут, и там, выскакивали на улицы вооруженные люди, с криком «Бей немцев!» устремляющиеся навстречу новгородской рати.
Махал мечом и Ратников, причем был кровно заинтересован в скорейшем вхождении во Псков Александровых ратей – ясно, почему. Распотрошить усадебку на Лодейной, в клочья разнести, раскатать по бревнышку – но браслетики отыскать обязательно! А с тем… ну, разбился, стекло – вещь хрупкая. Миша тогда и утешил Макса – не переживай, мол – еще надыбаем!
И вот теперь – старался.
– Дядь Миша, слева, за углом – кнехты, – информировал продвигающийся по неширокой улице воинов Макс. В подобранной по росту кольчуге, в сверкающем шлеме, с коротким копьем в руках, он выглядел на редкость воинственно и ни чуточки не смешно. Как и Эгберт. Беглый любекский подмастерье в новгородском войске – это надо было видеть! Впрочем, отрок старался нести службу честно, тем более, что здесь его никто не задирал, как, скажем, некогда в бурге. Наоборот, всячески помогали, жалели даже – Ратников сказал, что Эгберт – из пруссов.
– Кнехты, говоришь?
Ратникову доверили пехотное «копье» – дюжину молодых воинов из новгородского ополчения. Конечно, все эти парни – плотники, гончары, лодочники – не были профессионалами в воинском деле, но, в общем, сражались вполне умело. Тем более под руководством опытного «десятника Михайлы».
Осторожно продвигаясь по улице, самых проворных – Макса и Эгберта – Миша выслал на разведку, вперед.
И вот, парни вернулись, докладывали… точнее – за двоих говорил Максим:
– Кнехты, с десяток, может, чуть больше. Рыцарей с ними не видел. Два арбалетчика! Прячутся за частоколом, в усадьбе. Арбалетчики – в тереме.
Ну, конечно, в тереме – где же еще?
Что ж, задача предстояла простая – выбить кнехтов из этой усадьбы. Причем с как можно меньшими потерями в собственных рядах, Ратников был не из тех, кто разбрасывается людьми, как гнилой соломой.
– Нилыч, Онфим, Раздрай, – обернувшись, Михаил подозвал лучников. – Арбалетчики – ваша забота. Вон ту колокольню видите?
– Да, господине!
