– Оттуда кнехтов достанете?
Кто-то из парней – нахальный и вечно всех подначивающий Раздрай – лишь хмыкнул:
– О чем разговор!
– Как подниметесь, дайте знак… в колокол ударьте, что ли, – быстро инструктировал Ратников. – А мы их постараемся выманить. Слышали все, да? Поначалу не увлекаться!
Ну все, парни – пошли.
Лучники проворно перемахнули через ограду и, прячась за амбарами, подались к колокольне.
– Идем! – тихо скомандовал Михаил остальным. – Щитоносцы – вперед. Мелкими перебежками – зигзагом. От ограды к ограды.
Дернулись. Побежали. Ратников – в первых рядах, сразу за щитоносцами – так он именовал двух дюжих парней-плотников, с легкостью управлявшихся не только секирами, но и в общем-то не столь уж и легкими миндалевидными щитами. Вообще-то, такие лучше бы подошли конным, но и здесь – в умелых-то руках – вполне себя оправдывали. Правда, тяжелая арбалетная стрела – болт – щиты пробивала на раз. Зато метательные копья – сулицы – застревали вполне надежно.
Да, главная проблема, конечно, арбалетчики. Оружие страшное. Выстрел – в буквальном смысле слова – убойный. Да и перезарядить не так уж долго – воротом или только что появившейся «козьей ногой».
Вот он, впереди – частокол, ворота. За ними – кнехты. Главное сейчас – прорваться на двор. И выбить арбалетчиков, обязательно выбить…
Михаил догнал щитоносцев:
– А теперь – по углам, парни. Ты – налево, ты – направо. По моей команде осторожно высунете щиты… самый краешек.
Воины послушно устремились в указанную десятником сторону, замерли.
Ратников обернулся:
– Остальным – приготовиться!
И махнул рукой щитоносцам:
– Пора!
Парни послушно высунули шиты… одновременно.
Чпок! Чпок!
С мерзким звуком навершья щитов тут же пробили безжалостные арбалетные стрелы…
А вот теперь стоило поторопиться.
– Вперед!
– Кто на Бога и Великий Новгород?
Именно с таким кличем бросились в бой новгородцы. Быстро достигли частокола – не такого уж и высокого – дюжие щитоносцы уперлись руками в бревна, остальные быстро вскочили им на плечи, перемахнули ограду – вниз, вниз, во двор…
Приземлившись в сугроб, Ратников взмахнул мечом, отражая натиск подскочившего кнехта… И тут услыхал наконец давно ожидаемое – «бумм!».
Колокол! Лучники подавали знак.
А со всех сторон уже слышался звон мечей, крики – начиналась сеча, и засевшие в высокой пристройке-тереме стрелки теперь не могли прицелиться. Пока не могли… Но были бы вполне способны осложнить победу.
Нужно было рискнуть.
Отразив без особого труда натиск кнехта – удар – отбив – ложное уклонение – выпад в шею! – Миша специально не стал ввязываться в бой, а отпрыгнул в сторону, специально подставляясь арбалетчикам. Еще бы, такая мишень! Высокий, статный, в сверкающей на солнце кольчуге, алом плаще и золоченом шлеме, сразу видать – не простой воин. Такого и подстрелить…
Оп!
Миша сделал шаг в сторону… пропуская стрелу… и тут же рухнул лицом в сугроб, так, что не очень-то было бы видно с терема, так, чтоб нужно было бы высунуться, чтоб добить…
Ну! Давайте же! Давайте!
Казалось, прямо над головой ударило:
– Бумм!!!
Отлично – есть один!
А как же второй?
Ратников осторожно дернулся, пополз… затаился. Сняв с голову шлем, вытянул руку… И тут же отдернул – не хватало еще словить ею стрелу!
– Бумм!!!
Слава Господу! Ну, вот и все, кажется…
Ан, нет, не все!
Затихшая уже было во дворе схватка вдруг возобновилась с новой силой. Откуда-то появились новые кнехты… четверо… вдобавок к тем, кто уже, похоже, готовился сдаться…
Бросились!
Один подскочил к Максу… Тот не дрогнул! Отбил натиск мечом – как учил Ратников. Ударил сам… Уклонился… Еще удар…
Михаил уже со всех ног несся на помощь, обзывая себя самыми последними словами – ну, надо же, подставить под вражеские мечи ребенка. Хотя… Сколько там лет Максику? Тринадцать? Четырнадцать? По здешним меркам, далеко не ребенок – воин.
Удар! И звон мечей со всех сторон. И крики. И орошающая снег кровь.
Что ж ты по панцирю-то бьешь, Максюта? Бей в шею! В лицо!
Удар…
Кнехт застыл… закричал…
Ну, добей же!
Взмах меча. Короткий удар. Кровь…
Вот так вот!
– Молодец, Максим! – подбежав, похвалил Ратников.
И тут же услышал за воротами лающее:
– Helfen! Wehren! Heilen!
Девиз рыцарей-тевтонцев – «Помогать! Защищать! Лечить!».
И откуда вы сейчас здесь взялись, лекари хреновы?
Кто-то из уцелевших кнехтов поспешно распахнул ворота…
– Построиться! – быстро скомандовал Ратников.
И ухмыльнулся – не такой уж великой оказалась крестоносная подмога!
Всего-то один рыцарь, правда – конный, ну и за ним – двое дюжих оруженосцев и мальчишка-паж.
Все, как полагается – добрый, бьющий копытами землю, конь, седло с высокой лукой, снежно-белый, закрывающий кольчужный хауберт, плащ с черным крестом, треугольный – все с тем же гербом – щит, блестящий, похожий на перевернутое ведро шлем – бикок. Сквозь прорези шлема гневно сверкали глаза.
Несмотря на численное превосходство новгородского «копья», рыцарь опустил копье и ринулся в бой, не раздумывая ни секунды. Однако, выехав на середину двора, вдруг осадил коня, спешился, бросив копье подскочившему оруженосцу. Вытащив из ножен меч, картинно на него оперся, заняв этакую презрительно- выжидательную позу. Видать, признал в блестящем витязе с развевающимся за плечами алым плащом и в сверкающем шлеме благородного человека. Достойного соперника, рыцаря.
И все, кнехты и свои воины, посмотрели на Ратникова – момент как раз настал именно такой, когда требовалось только личное бесстрашие, только личное благородство, только личное мужество.
Михаил усмехнулся и, выступив вперед, слегка поклонился рыцарю. Крестоносец кивнул и, с не– ожиданным проворством рванувшись вперед, сделал первый выпад.
Со скрежетом скрестились клинки, полетели искры… Удар! Еще удар! Рыцарь оказался опытным и умелым воином – ну, а как же еще-то?
Уклоняясь от рубящего удара, Ратников отскочил в сторону и сам, в свою очередь, рубанул наотмашь…
