Миски для корма лежали на земле прямо возле птичьего двора. Пустое ведро валялось у колодца. Никого.
— Да что, во имя Неба, здесь происходит?!
— Барон! — окликнул де Крона начальник охраны, отошедший чуть в сторону от остальных. — Посмотрите туда! — он показал на южную окраину деревни. — Кажется, они все там.
— Молодчина, Мьерго. Поехали туда. Выясним в чём дело.
А дело оказалось, в общем-то, нехитрое. Всё население деревни и прилегающих к ней земель собралось… на казнь. Перед толпой стояла виселица, а на её помосте двое в доспехах цвета терракотового кирпича держали связанного парня. Ещё шестеро воинов удерживали толпу на расстоянии. Приговорённый к повешению стоял прямо, слегка расставив ноги и гордо вскинув голову. Казалось, ему предстоит идти не на эшафот, а на коронацию. Молодой, двадцати-двадцати пяти лет, голубоглазый блондин, с правильными, классическими чертами лица, одетый во всё чёрное. 'Чем же он провинился?'
Незнакомец заметил вновь прибывших и посмотрел на Ярослава, по стечению обстоятельств оказавшегося первым, с надеждой. Остальные, казалось, даже не заметили появление семерых всадников, одетых в цвета дома де Крон — чёрное с золотом.
А тем временем осуждённого подвели к виселице, и одели ему на шею петлю. Да, Ярослав был здесь чужим — похоже, подобное зрелище ни для кого не было в новинку, но именно поэтому, а может по какому-то внутреннему толчку, он не захотел молча наблюдать за происходящим. ' Я наверняка об этом пожалею!'
— Стойте! — крикнул новоиспечённый Ре'мьеро, направив коня к помосту.
Как ни странно крик возымел действие — воины остановились. Барон, на ходу сыпля проклятиями, последовал за своим 'племянником'.
— Что здесь происходит? В чём обвиняется этот человек? — Яр постарался придать своему голосу властность и полную уверенность в своих силах. Кажется, получилось. Воины как-то стушевались — всадников беспрепятственно пропустили к эшафоту.
— Кто здесь главный?
Вперёд вышел один из воинов, отличающийся от остальных только более дорогим обмундированием.
— Я, господин.
— Отвечайте на мой вопрос!
— Я — Дарго. Десятник личной охраны барона Пильемо Ре'грана — хозяина этих земель. Этот человек приговорён к повешению. Он обвиняется в мошенничестве и воровстве, — снова поток ругани у Алексимо.
— И есть этому доказательства? — народ зашумел, кажется, был недоволен откладывающимся зрелищем.
— Естественно.
— Я с удовольствием их послушаю.
— Простите, господин, но какое вы имеете право это требовать? — голос десятника прозвучал несколько неуверенно. Он уже явно был не рад свалившимся на его голову незнакомцам.
Ярослав всегда не любил, когда ему перечили. К тому же в этом мире уважают только силу, как, впрочем, и на Земле.
— Право дворянина, не позволяющее допустить несправедливости! — ' Что-то слишком патетично получилось. Ну и чёрт с ним!'
— С кем имею честь говорить? — как-то поздновато спохватился Дарго.
— С Ярославом Ре'мьеро де Крон, — впервые Яр произнёс своё новое имя сам — звучало неплохо, — и его дядей бароном Алексимо Ре'дьяго де Крон. Этого вам достаточно?! — казалось, Ярослав был возмущён. 'Нет, во мне всё-таки умирает великий актёр!'
— Господин, приказ о повешении дал сам барон Ре'гран. О доказательствах я сам ничего не знаю.
— Не знаете?! Тогда, может, спросим самого обвиняемого? Вытащите кляп.
Воины ещё немного посомневались, но всё-таки решили не перечить дворянину.
— Кто ты?
— Я — путешественник. Моё имя — Максо Липьер, — голубые глаза смотрели прямо и спокойно, с внутренним достоинством.
— Ты знаешь, в чём тебя обвиняют?
— Да, господин, — лёгкий кивок.
— Ты признаёшь себя виновным?
— Нет, господин. Я не делал ничего из того, в чём меня обвиняют.
— Итак, Дарго. Доказательств нет. Подсудимый отрицает вину. На мой взгляд, совершается бесчестный поступок… А где же сам барон Ре'гран?
— Он уехал в столицу.
— Значит, сам уехал в Виньеру, а доказательств не оставил. Так, повешения не будет. По всем имеющимся данным могу признать этого человека невиновным. Развяжите его, — Ярослав блефовал при плохой игре, но другого выхода не видел. Оставалось надеяться лишь на уважение и страх, который испытывали эти воины — в конце концов, их барон далеко, а проблемы уже здесь.
— Но, господин…
— Я что-то неясно сказал?! — теперь Ярослав разозлился на самом деле. Если воины воспротивятся, то без неприятностей не обойдётся — с ними только пять человек барона, а противников с десяток, не считая населения деревни.
Но воины посомневались, да и решили не связываться с настырными дворянами. В крайнем случае, не такая уж и высокая птица этот Максо Липьер. Дарго приказал вынуть несостоявшегося висельника из петли, развязать и отпустить.
— Вещи, — тихий голос прозвучал так неожиданно, что все вздрогнули. Максо все еще стоял на эшафоте и растирал красные от веревок руки.
— Что? — непонимающе переспросил Яр.
— Мои вещи. Хотелось бы их вернуть, — блондин спокойно посмотрел в глаза своему спасителю.
Ярослав повернулся к Дарго:
— Где его вещи?
Но не успел десятник и слова сказать как кто-то из его людей уже протягивал Максо сумку с вещами. Тот спокойно взял ее и потянул за шнурок, развязывая.
'Не может быть! Он что, действительно собирается проверить сохранность вещей?!' — Мстиславский ошарашено наблюдал за происходящим. А Максо спокойно ковырялся в сумке, но вдруг, удовлетворенно хмыкнув, достал арбалет, любовно погладил его и закинул за спину.
— Вот теперь можно и в путь! — на его лице застыла довольная улыбка, а в глазах плескались чертики. Яр усмехнулся: 'Вот уж везет мне на ненормальных!'
Ларс подвел запасную лошадь (для простоявшего не один десяток минут связанным блондин довольно лихо вспрыгнул на неё прямо с помоста), и отряд тронулся через толпу обратно на дорогу.
Народ расступался неохотно, досадуя на воинов из охраны за отменённое 'развлечение', ворчал, но, к счастью, не предпринял попытки остановить уезжающую прочь кавалькаду.
Глава 8
Отъехав на достаточное расстояние от деревни, отряд, с приходом сумерек, расположился на ночлег. После более чем скромного ужина: вяленого мяса, хлеба и какой-то слабо определяемой похлёбки личного приготовления Гилса Зальмо, Ярослав и Алексимо решили переговорить с неожиданным попутчиком. Тот сидел отдельно ото всех у раскидистого дуба и, казалось, спал. Но при приближении Яра и барона
