И вообще, он Равэлл, таких арбалетов и доспеха, как у рыцаря, ранее не видел. Конструкция его стреломёта странная и клеймо мастера оружейника на левой половине нагрудника незнакомое. Сталь доспеха бесценная, синяя сталь, а оруженосца нет. И коня рыцарского рядом нигде нет. И меч простой, из роронской стали, с рукоятью и гардой без украшений. Не достойное рыцаря оружие, чей доспех стоит несколько десятков тысяч золотых ларов. Явно ведь, броня работы старого мастера из Полночной империи. Очень странно всё данное вместе.
Да только вот не преступлением не является. Какой хочет, такой меч рыцарь и носит. Нет таких законов, что бы всё это запрещали. Нигде не сказано, что рыцарь обязан быть с конём повсюду и двигаться медленно, как обычный солдат-латник. Может амулет скорости у него. Из тех, что ещё со времён Полночной империи остались. Доспех старой работы ведь в наличие? И шестопёр не простой. Тоже из синей стали.
Ну и нет полной уверенности у него в том, что рыцарь охрану баронессы перебить хотел. Мало ли что увиделось со спины лошади, что идёт галопом. В горячке боя рыцарь замахнулся, а потом шевроны и плащи солдат благородной сурледи разглядел. Остановился. Или остановили. Лишь Всеблагие ведают. И не спросишь в лоб — исполняющие обет рыцари с черными наплечниками в праве не отвечать на вопросы светских властей. Лишь пред жрецами Всеблагих ответ держат. И Уголь не помощник. Так всё далеко и летает, не приближается. Промолчал поэтому Равэлл, ничего не сказал. Седой, устав ждать ответа, рыкнул зло:
— В следующий раз, когда покажется что-то, некоторым защитный круг у сердца творить надо. От морока Отца Лжи беречься. Поищи лучше воинские знаки, может где гербы вышиты. Лица убитых, у кого целые, осмотри. Возьми с собой Луку, обучай новичка поиску. Все, выполнять приказ!
Двое егерей, один в возрасте за тридцать, другой молодой, светловолосый и веснушчатый, шагнули в сторону трупов на обочине дороги. Опытные солдаты. Седой со стальным овальным щитком сержанта, тремя медными и четырьмя гладкими стальными стрелками на левом плече. Молодой егерь, тоже с нашивкой. За ранение. А у седого сержанта, с худым, костлявым лицом, четвертая стальная стрелка ребристая. Планка с насечками «Знака за бдительность». Это у Равэлла.
Данный знак им был получен непросто так. Также как и сейчас, тогда мелочи всякие, его глаз резанули, а в итоге рейд-группу Полночной республике живьём взяли. Лет семь такого не было. Поэтому продолжал Равэлл следить за рыцарем, пока трупы ворочал, мертвые лица разглядывал — нет ли знакомого. Если честно, то сейчас он больше следил за рыцарем, чем за приказ старшего патруля выполнял. И решал, доставать затычки из ушей или нет?
Решил пока не доставать. Будет ещё время для этого. Боль адская появляется у него в ушах без затычек. Долго терпеть никаких сил не хватает. Так последит, глазами.
Опал, а рыцарем, что не нравился сержанту егерей был именно он, отвечал ему тем же. Только не глазами за ним водил, а ауру его отслеживал. Полыхнула бы, багровым цветом, у него аура и все, жили бы егеря на этой стороне Грани последние секунды. Но пока, у бдительного егеря преобладал только желтоватый оттенок настороженности в энергооболочке тела. Параллельно Опал следил за юной баронессой. Не выпускал её из поля своего зрения. Таких дамочек, как эта молоденькая баронесса, лучше держать под присмотром. На расстоянии удара кинжалом. Под клинком. Э, то есть под рукой.
Ну и третьим делом, Опал, одновременно занимался, прямо Гай Юлий Цезарь, что читал, писал и слушал одновременно. Ну, или наоборот. Не смертельная ошибка. Важнее гораздо точности в описании деяний исторического персонажа то, чем был сейчас занят герой нашего повествования. А занимался он делом значимым, совершенно неотложным. Он вновь и вновь, яростно ругал себя нехорошими словами. Проклинал нещадно, опрометчиво забывая, что он находится в мире действительно действующей магии. Еще он начинал смутно подозревать кого-то могущественного наверху, а может и внизу, в излишнем внимании к своей персоне. И терпеливо ждал, чем же закончится все это нелепое действо на дороге. Вместо того чтобы всех тут убить.
Удивительно, да? Вроде бы все как нельзя лучше складывается. Вот герой спасший от убийц прекрасную благородную даму. Вот патруль герцогских егерей, доброжелательно и уважительно взирающий, на сопровождающую баронессу в её перемещениях, внушительную фигуру в сплошном доспехе.
Рядом груда трупов подлых негодяев, устроивших засаду. Трое вовремя избавленных от смерти, легко раненных солдат баронессы, благодарных рыцарю до алого последнего покрова или огненного погребения. Тут смотреть надо, кто из какой провинции герцогства, тот до того и благодарен. И еще семеро воинов из охраны, что шагнули назад к жизни от смерти, благодаря вовремя оказанной медицинской помощи. Десятник «копья», саур Дагомар, сбитый с лошади арбалетной стрелой, старший конвоя баронессы, тоже среди них.
Чего же было еще желать Опалу? Хотел спрятаться среди людей — пожалуйста, лучше не придумаешь, спрятался. Приобрел в глазах живых облик сурового и молчаливого странствующего рыцаря. Во исполнение данного им обета — охранять и избавлять от зла требующих этого, спас юную баронессу от нападения свирепых убивцев.
Кто посмеет подумать, кто позволит себе кощунственную мысль, что под сталью доспехов скрывается не благородный смелый молодой рыцарь, а кровожадная нежить? Разумеется только очень подозрительный и умный человек. Или на вроде внимательного седого егеря. Но вот ум-то здесь, как раз и помеха. Начнет умный размышлять, логику подключит и сам себя запутает, убедит в противоположном. А как иначе, это ведь полным параноиком нужно быть, для таких низких домыслов и подозрений. Ведь после свершенного, Опала можно сразу в канон историй для благородной молодежи вставлять под именем Неизвестного Доблестного Рыцаря. Или трубадурам и менестрелям в балладу ввернуть храбрым персонажем. Не меньше. Почему же, после всего вышесказанного Опал мысленно шипит на себя и находится в состоянии холодного бешенства?
Объясняется это крайне просто. Опал, все свои будущие действия, еще стоя над телом саура Самара, чрезвычайно тщательно обдумал и взвесил. Осуществил, с нечеловеческой бездушностью, принятые им решения поэтапно. Наплевав на полную циничность и совершенную неприглядность со стороны морали, своих поступков. Сделал все, исходя только из полезности своих шагов для последующего выживания.
Начнем перечисление содеянного Опалом с того, что он, вначале, не выполнил обещание, данное им сержанту Службы Надзирающих. Тривиальная логика служит оправданием этому недостойному поступку. Все остальные, убитые им люди, оставлены без погребения, а вот один, необычное исключение, заботливо похоронен.
Странно? Чрезвычайно странно. Что могло послужить причиной этому поступку, не соответствующему естественному поведению бездушной нежити?
Да много причин. Целая куча.
Сержант мог знать Опала. Или знать мага его создавшего. Он мог повлиять на костяк, основываясь на этом знании, хотя бы в требовании своих похорон.
Пусть и не ведомо ни кому из людей Службы, посланных на поимку костяка, откуда и почему мог погибший сержант знать нежить или неизвестного мага Смерти поднявшего её. Так же им не ясно, как и чем он мог повлиять на поднятый скелет.
Или не он. Тогда кто повлиял? В общем, не надо, более нужного предела, продолжать нагромождение разнообразных гипотез — сущностей. Итак, уже жестко определенно, что допустить возможность влияния сержанта на нежить, люди Службы были должны. Даже обязаны. Отнюдь ведь не рядовой это факт, похороны лишь одного из многих.
Почему именно он избран? Почему именно сержант выделен кровожадным костяком? Необходимы ответы на эти вопросы.
Людям Службы придется рассмотреть разнообразные версии и проанализировать всевозможные факторы этого поступка нежити. А если кто-то из аналитиков Службы выдвинет простое, но гениальное предположение, что сержант элементарно уговорил нежить? Это означает, что они общались. Разговаривали. Значит, их общение было доброжелательным и предположительно, информативным. На теле сержанта следов пыток нет. Спокойно пообщались. А потом нежить убила сержанта. Потом, совестью мучимая, взяла и похоронила мертвеца. Полный бред.
