Чувство опасности внутри Опала открыло второй глаз и не спеша потянулось по-кошачьи.
Баронесса словно почувствовала исходящую от Опала угрозу, резко прервала общение с сержантом егерей, переместилась к костяку в доспехе. Взмахнула пушистыми ресницами, зажурчала своим мелодичным голоском.
— О, мой неизвестный герой! Мой благородный и храбрый рыцарь! Защитник, посланный мне самими Всеблагими!
У Опала, аж несуществующие скулы свело от избытка наигранной патетики и явной фальши в голосе девицы. Однако, взгляд девушки. Абсолютно не вяжущийся с выражением её лица и голоса, холодный и многозначительный, не позволил ему её грубо прервать. Он продолжил слушать, внимательно контролируя все передвижения живых на дороге. Опустил руку на рукоять шестопера. Сдвинул за спину вновь сползший на бедро арбалет. Терпеливо ждал окончания льстивого словесного потока.
Закончила баронесса свою долгую приторно-сладкую речь скомкано. Нервировала её рука нежити на рукояти оружия. Настойчивой, сумбурной просьбой к храброму рыцарю, сопроводить её до ближайшего пригорка, дабы она могла, под надежной охраной, вознести к Всеблагим краткую, благодарственную молитву, в свете закатного солнца.
— Это ведь будет так символично, так значительно, мой смелый герой! Что же вы все молчите? Не будьте столь суровым с дамой, прошу Вас!
— С радостью выполню Вашу просьбу, прекрасная сурледи! Это мой долг — охранять и защищать праведных и невинных! Следуйте за мной, благородная госпожа.
М-да, стоило бы зарисовать выражение лица баронессы любому художнику, сразу же приобрел бы известность по всему Южному материку и громкую славу, сопровождаемую приятным звоном золотых ларов. Если бы смог точно перенести на холст, всю сложную гамму чувств, отразившуюся на кукольном личике магини. Да вот беда, не оказалось рядом художника и шедевра не вышло. Зато Опал получил незабываемое наслаждение от вида изумленно исказившихся черт лица двуличной благородной дамы.
Он бы так и дальше смаковал, вполне доступное ему наслаждение, если бы баронесса, взобравшись на пригорок и преклонив колени на предусмотрительно подложенной под них кожаной подушечке, не сравняла их счет своим вопросом.
— Поговорим открыто, необычная нежить?
Один — один. Небольшая пауза со стороны псевдорыцаря. Седой егерь, что следил за ним всё это время, делает движение в районе своей головы обоими руками, будто что-то выкручивает. Болезненно кривится. Баронесса торжествующе улыбается. Пауза заканчивается. Опал, собравшись, спокойно отвечает:
— С превеликим моим удовольствием, милейшая сурледи. Почему бы и не пообщаться, двум весьма необычным существам? Магу — универсалу и нежити.
Долгий, заинтересованный еще больше, хотя куда уж больше, взгляд со стороны магини. Задумчивый тон её ответа.
— Неплохой результат. Весьма недурной итог переноса искры в поднятый костяк для нынешних неучей — магов. Ты сумел меня удивить, юный нежить. За всю свою длительную жизнь мне еще не встречались поднятые костяки с чувством юмора. Думаю, я не ошибусь, если предположу, что ты убил своего повелителя мага и выварил его череп для дальнейшего использования. Что ты совершенно свободен.
Красноречивое молчание Опала было ей ответом.
— Отлично. Я рада, что не ошиблась в своем предположении. Тогда у меня есть к тебе, свободный «птенец», предложение.
— Предложение, от которого я не смогу отказаться?
— Что? Как ты сказал? Предложение, от которого…. Забавная форма ответа — вопроса! Тебя подняли на Северном материке Оставшиеся, «птенец»? У нас, на Южном, так не говорят. Подаришь словоформу?
— С удовольствием, сурледи. И вы ошиблись, меня подняли здесь, на Южном материке, на Мертвом дворе. Юный маг Смерти Ворант.
Баронесса несколько секунд молчала, смотря вдаль. Грустно вздохнула, стиснув кружевной платок тонкими пальцами. Тихо произнесла:
— Все-таки, ты хочешь убить меня, «птенец». Излишне откровенен. Весьма будет нелепо и смешно, выжив во время Большого Мора, умереть мне от руки, пусть и не обычной, но лишь нежити! Даже не лича!
Баронесса, не меняя коленопреклоненной позы, сокрушенно покачала головой. Сделала неуловимое движение, в долю секунды накрыв ладонью камень, висящий на цепочке, на её груди. Под её изящной ладонью мигнуло алым. В ауру магини щедрой лавиной хлынул поток энергии, и Опал почувствовал, как налились Силой, сыто шевельнулись, став похожими на грозящих врагу многочисленных, грозно шипящих кобр, жгучие нити ауры женщины. Ситуация стала похожа на свёрнутую до предела упругую пружину.
Опал же бездействовал. Сила — силой, но надо еще произнести вербальную формулу активации заклятия или начать складывать пальцы в активирующую его мудру. Да и что-то мешало ударить первым. Скорее всего остатки человечности не давали ударить женщину. Без предупреждения. Буд-то мусор со стола смахнуть. Ну и ему бы хватило и доли мига, что бы размозжить своим бронированным кулаком светловолосую головку обманчиво молодой баронессе.
Очевидно, это стало вскоре понятно и самой магине. Её нити медленно свернулись в клубки, втянулись внутрь кокона ауры. Патовая ситуация. Почти ничья. Голос женщины стал старым, неимоверно уставшим.
— Не получилось тебя напугать, «птенец». И ударить первой стало мне страшно. Жаль. Очень жаль. Как обычно, я все забываю, что уже стара. Я просто чудовищно стара, мой мальчик. Просто старое дряхлое чудовище, обломок старой империи. Мне нужно было уйти вместе с ней.
По лицу женщины побежали тонкими лучиками, проявились гусиными лапками, еле видимые морщинки. Скатилась по побледневшей щеке одинокая слеза. Старая женщина с лицом юной девушки неловко промокнула её кружевом платка свободной рукой. Машинально поправила волосы, заправляя за ухо выбившуюся из прически прядь волос.
Опал с удовольствием наблюдал за игрой великолепной актрисы. Ни грамма фальши, ни единого жеста разрушающего картину раздавленной горем и тоскующей о былом пожилой женщины. Если бы не его глубокая убеждённость в лживости её поведения, то может быть, кто-то и был бы, обманут ею.
Так, игра закончилась. Перед Опалом вновь умный и опасный противник. Голос женщины сух и ломок как снежный наст.
— Впрочем, достаточно горевать. Я сама создала свою судьбу и мне не о чем жалеть. Теперь, прошу тебя нежить, не перебивай меня и постарайся мне поверить, потому что все, что я говорю тебе, для тебя очень важно. Дай мне закончить и может быть, ты передумаешь убивать старую женщину.
— Старого опытного мага — женщину.
— Да причем здесь это, «птенец»! Маг — не маг! Дай же мне договорить! На меня напали люди барона асс`Лоир. Это плата за продление его жалкой жизни одному моему старому врагу, магу Жизни. Ты, «птенец», меня спас, проявив необычайные таланты и смог избавиться от моей «Вуали». Я очень благодарна тебе за свое спасение и предлагаю, как будущему партнёру, сделку. Нужное тебе знание в обмен на мою жизнь и дальнейшее твое сотрудничество со мной. Да молчи же, прошу тебя!
Уловив начало движения Опала, женщина вновь чуть повысила голос.
— Сотрудничество, именно сотрудничество! Нечему тут удивляться. Тем более тебе, поднятому. Когда ты живешь уже более четырехсот лет, да еще в столь юном и красивом теле, очень не хочется умирать. Привыкаешь жить, и предчувствие смерти повергает тебя в ужас. Смерть, она постоянно играет с тобой в догонялки и дышит тебе в затылок. Но мне нравится жить и оставлять костлявую старуху с носом! Хочется до безумия! Слишком многие ждут меня за гранью. Те, с кем мне бы ни хотелось вновь встречаться. И я готова платить крайне высокую цену за возможность пожить еще. А в этом ты мне сможешь помочь. Моя плата тебе — камень — накопитель, тайный проход через озеро Элле к Стальным горам и рекомендательное письмо к моей сестре — личу. Она должна передать мне кое-что позволяющее прожить ещё несколько лет.
