— Пусть лучше убираются.
Но они не торопились…
— Слушай, ты! — Селем старался не терять достоинства. — Наплевать, что болтает твоя девчонка… К Астре ты больше не подойдёшь. Это приказ. А если увижу тебя рядом с ней…
— И что ты сделаешь, придурок?! — крикнула Верения из-за моего плеча. — У превращателя есть зеркало и меч, а вашими стрелами только…
Я толкнул её обратно, чтобы они не узнали, что ещё можно делать их стрелами.
— Пора сматываться, — встрял Норд. Очень своевременно, как всегда.
— Драться не стану, — усмехнулся Селем. — Но гостеприимство моего дяди может для вас закончиться. И больше вы к графству не приблизитесь, ни на влик.
— А это что за фигня? — спросил я у Верены.
— Единица полёта стрелы, — ответила всезнайка.
— А кто у нас дядя? — вклинился Норд. Но его никто не услышал, поэтому я повторил вопрос:
— А кто у нас дядя?
— Граф, — подал голос один из дружков.
— Надеюсь, я понятно выразился, — добавил Селем. — Подойдёшь к Астре — погонят в шею. Тебя и твоих шутов.
— Детский сад, — фыркнул я. — А без дяди никак? А что если Астра сама ко мне подойдёт?
— Предоставь это мне.
— А может она сама решит, к кому ей подходить, а к кому нет?
— Астра — моя невеста. Я — решаю.
Вот так поворот…
— Губу закатай! Покамест она тебе не жена, — высказалась Верения и хитро добавила. — Астра — моя подруга и рада будет узнать кое-что о своём женишке. Я передам ей твои слова.
Вот интриганка! Селем даже впал в ступор. Видать, нарочно хорохорился, и теперь запоздало взвешивал, стоило ли так подставляться.
— Ну, парни, давайте, продолжайте, — дурашливо умоляло Зеркало. — Бесплатное представление. И в театр идти не надо. Развлекуха!
Развлекается он… Я начал всерьёз опасаться, что всё напрасно, и наше мероприятие оленю под хвост из-за этого ревнивого сопляка. Стоп! Ему тоже должно быть восемнадцать или девятнадцать. И вряд ли граф его послушает. А если послушает?
— Иди ты к чёрту, графский племянник, — презрительно ответил я. — Астра не вещь и не игрушка, жених ты ей или нет… Сами разберёмся. Пойдём отсюда, Верена.
— Не выйдет, — остановил меня Селем. — Считаешь себя достойным её — докажи.
— Кому и чего доказывать?.. И зачем?
— Астра — стрелок, я тоже, а ты — превращатель. Как ты думаешь, кого она выберет?
— А это тут при чём? — нахмурился я.
— Кодекс стрелков, — подсказал один из дружков, — и табу превращателей.
— Ни одна девушка из общества стрелков не посмотрит на парня превращателя, пока он не докажет ей, что способен быть стрелком, — пояснил Селем.
— Верения? — обратился я к ходячей справочной.
— Ну да, есть такое, — нехотя подтвердила она.
— Ты попал, брат, — констатировал Норд.
— Астра не упоминала ни о каком табу или чего-то там. Она знала, что я превращатель, а мы — друзья.
— Одно дело друзья, — ответил Норд, — а другое…
— Понятно…
— Чего тебе понятно? — зашипела Верения. — Ты же ничего не знаешь.
— А что я должен знать?
— Историю любви превращателя и девушки стрелка. Грустная история и закончилась плохо. Они повздорили, он рассердился и превратил её в червяка, а червяка склевала птица… Он с горя разбил зеркало…
— Всё горе от женщин… — пробубнил Норд. Кажется, этим он заразился от Линка.
— … Та девчонка была взбалмошной дурой и грозила прострелить ему… хм, задницу.
— Жутко…
Честно говоря, у меня похолодел затылок, когда я представил себе такое. В обеих версиях.
— Да, — согласился Селем. — А виноват — превращатель. С тех пор мы и враждуем…
— Но уже лет двести минуло, пора бы и забыть, — заметила Верения. — Когда это было!
— Конечно предрассудки, но дело не только в этом. Серый герцог поймал однажды стрелка и держал его в башне, пока не заморил…
— Враки! — не выдержал Норд. — Хоть герцог и сволочь последняя, но этого не делал. Слухи всё.
— Ты не рассказывал, — шепнул я в сторону, сделав вид, что поправляю ножны.
— А зачем? Ты же домой возвращаешься.
— И не рассчитывай, что с Астрой у тебя что-нибудь получится, — напомнил о себе графский племянник.
— А чего тогда испугался, придурок?
Он напрягся и отчеканил:
— Никто не смеет называть меня трусом!
— А никто и не называет, — невинно ответил я.
Селем явно хотел возразить, но природный снобизм победил, и он лишь обронил:
— Предлагаю состязание.
Опять! Очередная фигня…
— Предлагаю состязание, — повторил он, раздувая ноздри. — Стреляем из лука по мишеням и по ближним маршрутам, с возвратом. Кто выиграет, тот и будет диктовать условия.
— Но Кеес не стрелок! — запротестовала Верения.
— Хочет быть достойным стрелка, пусть учится и стреляет, — невозмутимо ответил Селем.
— А если откажусь? — я в очередной раз отодвинул Верению.
— Отказ означает поражение.
— А если я не согласен с этим?
Селем насмешливо смерил меня взглядом.
— Здесь клуб стрелков — обитель чести, а не институт для скороспелых девиц или притон для превращателей.
Это было оскорбительно, но я не знал, что ответить. Вот предложил бы он бой на мечах. И то не был уверен…
— Так как? — в его голосе звучало презрение.
— Мы принимаем вызов, — неожиданно брякнула Верения.
— Да, — поспешно выговорил я.
А что мне оставалось делать? Придурком я уже выглядел. Не хватало прослыть ещё и трусом.
— Тогда до встречи на стрельбище, через три дня, считая этот.
Селем усмехнулся, махнул товарищам, и они ушли, а я остался стоять, закипая от злости и унижения…
— Такова жизнь, — вздохнул Норд.
— Умолкни! — рявкнул я и повернулся к Верении.
— И что теперь?
— Найду тебе хорошего учителя, — беззаботно улыбнулась она и ускакала в лес, прежде чем я успел поймать её за штаны. Я сел на пенёк и обхватил голову.
— Да не переживай так, — Норд попытался выступить в роли утешителя. — Ну опозоришься чуток, всё равно тебя здесь никто не знает. А через неделю нас уже здесь не будет. И лук со стрелами — тю-тю. А
