— Зачем такая спешка? Поживи еще немного, — попросил папа.
— Нельзя, — сказала тетя. — Володя заключил договор на музыку для полнометражного фильма. У него уйма работы. Не могу же я оставить еуо одного.
— Я совершенно заброшен, — сказал дядя. — Живу без домашнего тепла, как на льдине.
— Бедный глупый,' несчастный мой поросячий композитор, — сказала тетя и дернула его за ухо. — Ну что мне с тобой делать?
— Любить, — сказал дядя.
— Как же тебя любить, если ты плохой? — спросила тетя, обнимая дядю.
— Я хороший. Я способный и талантливый…
— Человек о себе недурного мнения, — сказал папа.
— По-моему, я не только талантливый, я даже малость гениальный.
— Ух ты мой непризнанный гений, — сказала тетя и поцеловала его в лоб.
— Ну, скажите по совести, — спросила мама, — надо было поднимать всю эту кутерьму? Так себя мучить, столько страдать?
— Не будем возвращаться к этому вопросу, — замахал руками папа. — Тащи шампанское.
Дядя оторвал от корзины голубой букет, вынул бутылку и выстрелил пробкой в потолок. Все выпили.
— А как же с энергетическим кольцом? — подмигнул папа тете Насте.
— Обойдутся без меня, — ответила тетя.
— Это еще что за кольцо? — спросил дядя.
— Не на мой палец, — ответила тетя, v — А все же?
— Не будьте любопытны, — сказала мама.-.-Много узнаете — постареете!
— Ну, а если я любопытен?
— Все! Финита! — крикнул папа. — Допиваем шампанское, и дело с концом!
Мотоцикл дяди Кости так тарахтит, что его слышно, когда он едет за тридевять земель. Мы услышали, когда он был у вокзала.
— Он тут как тут, — сказала мама.
— Меня нет дома, — сказал' папа.
— А я сплю, — добавила мама. — Иди к нему, Петя.
Я пошел к дяде. Он слез с мотоцикла. Кожаная рубаха плотно облегала его широкую грудь. На шеб у него был повязан фестивальный платочек, который подарила ему тетя Настя. Лицо закрывал щиток из целлулоида.
— Тетя дома? — спросил он, протирая Щиток.
— Нет, — ответил я.
— Ушла в лес?
— Уехала.
— В город?
— С дядей Володей.
— Позволь, с каким Володей?
— Из ямы, — сказал я. — Он опять вылез из ямы и забрал с собой тетю.
Дядя Костя споткнулся, будто кто-то подставил ему ножку.
— Это ты точно знаешь?
— Точнее и быть не может. Он привез корзину яблок и апельсинов. Потом все пили шампанское.
Дядя сел на скамейку и обхватил голову руками. Он долго молчал.
— Она мне ничего не оставила? — спросил он.
— Ничего.
— Может быть, какой-нибудь клочок бумаги?-
— Она только оставила комбинезон.
— Мне?
— Нет, просто забыла его взять. Помните, красивый такой, с карманами до колен.
Дядя закрыл лицо. Он сидел согнувшись на скамейке. Мне стало его жалко, и я сказал:
— Она и палатки поставить бы не сумела. Дядя молчал.
— Если бы я был большим, я бы обязательно поехал с вами.
Дядя отнял руки от лица и прижал меня к своей негнущейся куртке. Потом он встал и сказал:
— Спасибо, Петя. До свидания..
— Постойте, одну минуточку…
Я подлез под веранду и вынул оттуда коробочку.
— Возьмите, пожалуйста, — сказал я.
Дядя открыл коробочку. В ней лежал светляк. Он лежал на спине. Он сильно усох за ночь.
— Он умер, — сказал дядя.
— Может, он спит?
— Нет, он уже не проснется.
— Найти вам другого светляка?
— Нет, Петя. Больше не нужно. И этого было вполне достаточно.
— Мы больше никогда не увидимся? — спросил я.
— Не горюй, парень. С тобой увидимся. Расти большой!
Он вышел за калитку. Он сел за руль, и мотоцикл — та-та-та — обстрелял нашу дачу.
Скоро мотоцикл вылетел на дорогу, туда, где железные великаны широко шагали на трех ногах до самой Волги.
Мы залезаем в чужую душу
Товарищ Рыжкин — наш сосед по даче. Он для нас совсем чужой человек. Мама не может залезть к нему в душу. И она не знает, что в ней творится. Чужая душа — потемки. А папа знает. Он всегда смеется над Рыжкиным.
Ох, этот Рыжкин! Уж очень он тихий и бледный и весь какой-то приплюснутый. Голова у него совсем ушла в плечи, будто на нее поставили большую тяжесть и забыли снять. Мама думает, что это от. того, что его маленький сын погиб во время бомбежки, А папа говорит, что у него просто короткая шея.
Так вот однажды мы сидели на веранде — г-. я, мама, Лялька, тетя Настя, этот Рыжкин и его дочка Варенька — и перебирали грибы. Мы не заметили, как открылась калитка и во двор вошел папа с длинноногим молодым человеком в узеньких брючках. Они несли радиоприемник. Молодой человек был рыжий, и его лицо было покрыто веснушками — маленькими, средними и совсем большими, как блин. Они внесли приемник на веранду, и папа хотел дать молодому человеку три рубля, но тот замотал головой и сказал, что денег ему не нужно. Папа ответил, что деньги нужны всем и нечего кочевряжиться, но молодой человек еще немного потог^ался и пошел на улицу.
— Странно, — сказала мама.
— Что странно? — спросила Лялька.
— А то странно, что он не взял денег.
— Я и сам удивляюсь, — ответил папа.
