компании с огромной псиной по кличке Бек. Это был квартерон - гремучая смесь волкодава, среднеазиатской овчарки, бульдога с отвисшими брылями и дворняжки. Как и все преданные псы, Бек невероятно походил на хозяина - он так же молниеносно поедал разрезанные вдоль батоны и, если вставал передними ногами на плечи, сразу лез целоваться.
Встретили Макарона как высокого гостя - растяжкой во всю ширину улицы между гостиницей и 'Старым чикеном'. Текст на цветастом ситце вывели короткий, но поучительный: 'Макарону наших дней'. На 'Волге', убранной лентами, словно для свадьбы, гостя доставили в люксовые покои гостиницы, на входе в которую в ознаменование приезда дежурил Орехов в ливрее. В рамках культурной программы обвешанная монистами Галка сыграла на хамузе якутскую пьесу. Вместо дебальзамированных цыплят, потребляемых в будни, и домашней колбаски, навсегда свернувшейся в кольца под гербарием сорняков, проходящих по меню как зелень, заказали в 'Старом чикене' настоящего молочного поросенка с гречневой кашей. Под вечер Макарон, не снимая плаща, съел выделенные ему квоты по системе Станиславского - он накладывал горы поросенка прямо в поднос, вмиг уминал и говорил: 'Не верю!' В эти минуты Бек старался не смотреть на хозяина.
- Заводчик советовал не перекармливать, - объяснил жесткость своего отношения к зверю Макарон. - Пес очень способный. И на молочного секача реагирует, и на наркотики - парень хоть куда. Но, между нами говоря, до сих пор мне удалось натаскать его только на с-сук!
- Где ты собираешься его держать? - спросил Орехов. - Из гостиницы тебя с ним точно попрут.
- В машине поживет - не барин. Ему теперь любая жизнь медом кажется. Когда я принес его в лечебницу, мне посоветовали сделать укол и усыпить. Чума высосала его дотла. Я послал всех на фиг, выдавил в стакан водки головку чеснока и влил ему в глотку. И вот - встал из могилы. Бек, Бек! Ко мне! - позвал собаку аксакал.
После поросенка Макарон вытаращил глаза и перестал не только слушать, но и понимать окружающих.
- И пошли к нам все кому не лень, - ведал ему в 'молоко' Артамонов. - Квартальные надзиратели текли нескончаемым потоком, отдел по борьбе с организованной преступностью - по плотному графику, муниципалка - всем составом. Не побывал у нас разве что участковый гинеколог!
- И тут, Макарон, пришла она, спасительница наша, - продолжил перечень ходоков Орехов.
- Да кто пришла-то?
- Инфляция! - почти обиженно выпалил Орехов. - Цены поплыли так быстро, что рассчитаться с Фоминатом хватило телевизора. В нашем распоряжении оказался прямо-таки центр управления полетами: двадцать экранов, штабель видаков, камер, несколько двухкассетников, море кухонной утвари и тачка. Не какие-нибудь тебе там неосязаемые активы, а самые настоящие авуры. Мы предложили государству совместный бизнес - оно отказалось, это его проблемы. Навар получился феноменальный. Без всяких менеджерских штучек. И тогда наш пучеглазый Артур скупил весь 'комок' на первом этаже и отправил в Якутск контейнер техники - сплошной пал-секам! Галке взял семь пар сапог и пантуфли, а себе - электробритву с вибратором.
- C вибратором? - удивился Макарон.
- Да, чтобы доставала до луковиц.
- Я только одного не пойму: кой черт дернул вас с насиженных мест? Это и есть ваша так называемая военная служба?
Повествование длилось, пока у Макарона не миновал период социализации, которая заключалась в поминутном хождении в ларек. Кроме этого, ему в обязанность было вменено усваивать и обобщать последние известия. Иногда Макарону удавалось отлучиться, и тогда его можно было видеть коленопреклоненным перед писсуаром, из которого он пытался вынуть душу. Потом Макарон падал в ванну, и объем его тела становился равным объему вытесненной жидкости.
- Ну ладно, я пойду-побегу, - прерывал действо Макарон, собираясь за очередной нормой. На чужбине он рекомендовал употреблять 'отвертку' в щадящем режиме - бутылка водки на пакет цитрусового нектара.
- И бросай ты свою дурацкую диссертацию! Неужели она тебе не опостылела? - вербовал аксакала Орехов. - Переезжай к нам. Золотых гор не обещаем, как Артур Галке, но подходящую работенку подыщем.
- Надо подумать.
- И думать нечего. Без тебя мы тычемся тут, как без анализов. А потом за плохое поведение мы поставили Фоминату двойку.
- Вот ты все говоришь: Фоминат, Фоминат! Кто такой Фоминат? отчаялся узнать главное Макарон.
- Экономно это понятие обозначается как сволочь, - прибегнул Орехов к толковому словарю. - Но нас выручил. Поэтому никаких претензий.
В завершение встречи в верхах Орехов с Макароном набрались пива под селедку, напустили полную комнату бензольных колец и пролежали сутки в агрессивной среде. По истечении времени в комнате было обнаружено два туловища. При них находились личные вещи усопших. Лежащие навзничь, товарищи были настолько высказанными, что Варшавский с Артамоновым не могли придумать, как приступить к реанимации.
- Да у них тут целый газоносный бассейн! - перекрыл нос Варшавский.
- Орехова точно не поднять - спит, как рельс. Когда не пьет человек, а напьется - обрубок! - плюнул Артамонов, развеивая бытовую завесу.
- Их надо отправлять на горно-обогатительный комбинат. Другого способа я не вижу, - предложил Артур.
- Развели, понимаешь ли, бытие! - запускал скандал Артамонов.
- Ну хорошо, - вдруг заговорил Макарон, тщетно усаживаясь а позу лотоса, - я к вам приеду. Насовсем.
- Он приедет, - подтвердил Орехов, пытаясь приподняться на локтях. Я его уболтал.
- А что ему здесь делать? - спросил Варшавский и, пособив Макарону сесть на стул, начал хулить тенденцию соратников: - Юристов набрали, а чем заниматься дальше, никто не знает! - выпалил он, исследуя будто лунную поверхность только что вынутый из кратера палец.
- Все очень просто, пятачок, - исторг Орехов горючие пары. - Берем минимальную конфигурацию...
- И выпускаем газету, - продолжил Артамонов.
- Вы сойдете с ума, - предрек Макарон. - Затевать нынче свое издание - такая головная боль! - он достал из-под кровати припасенную специально для пробуждения бутылку сидра. - Между тем в пустыне Каракумы существует крутой способ выращивать арбузы. Надрезают стебель саксаула, расщепляют его и вставляют в расселину семечко арбуза. И саксаул начинает качать своим сорокаметровым корнем-насосом влагу для паразита. Арбуз вырастает огромный, как кубометр! Артамонов не даст соврать.
- Не дам, - подтвердил Артамонов.
На бутылке сидра Макарон смог лишь приблизительно показать, как корень цедит жидкость сквозь толщу песка.
- Поэтому будет сподручнее, если присосаться к существующей газете и провернуть дело изнутри, - продолжил Макарон. - А демократия пусть пока сгущается, пусть нагуливает жир. - Идея через арбуз была высказана настолько развернуто и метафорично, что с Макароном согласились все, и даже стоявшая в дверях Галка. Чтобы возразить ему вот так же широко и размашисто, а главное - образно, нужно было как минимум на час отложить поход в 'Старый чикен', на что никто не отважился.
- Правильно! - поддержал Орехов. - Предложим газетам компьютерные услуги. Может, кто и клюнет.
- Вот это разговор! - присоединился к нему Артамонов. - Что бы мы без тебя делали, аксакал?!
- И главное, господа, - подвел черту Макарон, - нас не должно покидать чувство локтя, - и, передернув желваками, поставил точку: Чувство локтя в собственном горле!
Глава 5. ПОПЫТКИ ЗАКРЕПИТЬСЯ НА ИНФОРМАЦИОННОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Исследование газетных территорий проводилось методом исчерпывания. Начали с самого крупного издания - партийной газеты 'Губернская правда'.
В разгар исторических катаклизмов, когда страна утопала в путчах и народ жаждал информации,
