Амстердама собрать удалось.
- Самородки еще будут попадаться, - умело комментировал работы Давликана галерейщик, отрабатывая свой прокол, - но драгу никто никогда не отменит. - 'Самородки' и 'драгу' перевести не получилось и пришлось воспользоваться ритмической походкой Владимира Ильича - арбайтен, арбайтен и еще раз - арбайтен. - Ферштейн?
Продали почти все картины. И даже получили заказ. Один посетитель, осмотрев пластмассовые волосы, возжелал такое же произведение, но мужского рода. Чтобы настроением подходило к ковру.
- С заплаткой делать? - спросил Давликан.
- О, конечно!
- Выйдет подороже. Раза в три, - заломил цену Артамонов.
- Нет проблем.
- Договорились.
- А вы не могли бы поехать ко мне домой подобрать цветовую гамму? пригласил иноземец Давликана. - Можно прекрасно провести вечер.
- Не мог бы! - Артамонов еле успевал вырабатывать антитела за подопечного. - Никаких интимных мужских вечеров! Никаких блатхат! Рисуем прямо здесь и спешно отбываем! Нах фатерлянд.
Но клиент оказался еще тем жуликом. Он не отставал и нордически ломился напропалую.
- Я хочу купить вашу машину, - продолжал он прямо-таки дранг нах остен. - За двадцать тысяч. Я коллекционирую антик. Какого она года выпуска?
- Сошла с конвейера... - чуть не испортил дело Давликан.
- Восстановлена на спецзаводе в прошлом году, - обрезал его Артамонов. - Мы ее выиграли в лотерею. Макарон не даст соврать.
- Не дам, - кивнул головой Макарон.
- Я давно подыскиваю что-нибудь из России, - продолжал иностранец.
- Ради такого случая мы готовы уступить, - согласился Артамонов, несколько гульденов.
- Это есть карашо.
- Но есть одно 'но'. Машина продается в паре с медвежьей накидкой антик требует стилевого единства. Кстати, шкура повышает потенцию. Артамонов раскинул руки как можно шире. - Тысяча гульденов.
- О! Карашо есть.
- И, разумеется, в комплекте с дорожным примусом. Пятьсот.
- Я согласен. О'кей!
- Ты смотри, все понимает.
За ночь Давликан, подгоняемый вдохновенным Макароном, состряпал заказанную работу. Он писал ее по сырому, не дожидаясь подсыхания красок, и закончил за один сеанс - по методу 'алла прима'. Макарон помог приделать провода и заплатку. Заказчик онемел от восторга и захотел получить картину тут же. Но ему вручили ее после оформления сделки с машиной.
На вырученные гульдены купили 'Форд-Скорпио' с прицепом, уложили в него купленную на распродаже компьютерную технику и отбыли на родину с ощущением, будто выпал какой-то грант.
Пока бригада рабочей гарантии проходила Польшу в обратном направлении, Орехов дослал в адрес Валенсы короткую эпистолу:
'Уважаемый Лех! До сих пор мы так и не получили от Вас никакого ответа. Это навело нас на мысль, что Вас, по большому счету, нет и что страна Ваша несет свою предменструальную вахту сама. Стремясь к Вашей восточной границе, мы играем в 'барана' - обгоняем 'Полонез' с таким расчетом, чтобы обиженному захотелось восстановить статус-кво. После этого мы наседаем сзади и загоняем товарища под знак. Пока штрафуют, а мы делаем ручкой.
Уважаемый Лех! Признаться, мы наказали Ваших полицейских за рвачество. Непристегнутый ремень они оценили в двадцать марок, представляете?! Откуда, спрашивается, у нас марки, если мы были в Амстердаме? А на границе мы сами пообещали панам по сто условных единиц, если пройдем вне очереди. Нами занимались исключительно офицеры. А когда бумаги были оформлены, мы просто взяли и поехали к русским полосатым столбикам. 'А марки?' - спросили паны. Представьте, уважаемый Лех, высоту и степень нашей сдержанности! Мы ничего не сказали в ответ. Тверь - просто, говорит ваш тезка Давликан и жмет Вашу руку...'
Глава 7. ГАЗЕТА БУДУЩЕГО
'Смена' не выдержала темпа, предложенного 'Ренталлом'. Отношения с редакцией окончательно забрели в тупик и пошли горлом. Смесь молочнокислых томатов и хозяйственного мыла. Да такой бурной струей - прямо залповый выброс. Пик волнений пришелся на завершение галерейного вояжа в Голландию.
Варшавский, находившийся в пекле переворота, повел себя как лишенец. 'Смена' выставила его за порог, а он возникшему нюансу никакого значения не придал. Не попытался предотвратить его или хотя бы затянуть время. Ну, ушла и ушла газета к другому - подумаешь... Свет клином сошелся, что ли?! Варшавский перетащил компьютеры назад в гостиницу и с легкой душой занялся представительской полиграфией, посчитав, что в отношениях со 'Сменой' можно поставить точку.
Когда, вернувшись из поездки, вояжеры вошли в так называемый кабинет директора 'Ренталла' в гостинице, Галка вязала карпетку, Нидворай принимал на работу курьера, удивляясь, почему у того нет трудовой книжки, а Варшавский разговаривал с клиентом и не торопился встать навстречу. Он настолько плотно отдавался общему делу, будто клиент собирался заказать целый вагон визиток, бланков и прочей деловой мишуры.
- Да ты не ждешь нас, сам-Артур! - раскинул руки Макарон. - Мы тебе техники пригнали, а ты и усом не ведешь!
- Не видите - с человеком разбираюсь! - отмахнулся Варшавский.
- А что здесь делает наш комплекс? - удивился Артамонов.
- Подождите пять минут! - сказал Варшавский, не поворачивая головы.
- Ты что! Какие пять минут?! Мы месяц без новостей!
- Я же сказал: обслужу заказчика и поговорим, - произнес Варшавский через губу и принялся с нажимом выпроваживать друзей в коридор. - Клиент налом платит. Черным. А вы вваливаетесь без звонка. - По натуре Артур был дипломатом и в большинстве случаев умудрялся упрятывать до лучших времен глубинные бомбы эмоций и истинных намерений, а тут взял, да и показал язык на парламентских слушаниях. Руководитель в нем проклюнулся со спины так откровенно, что поверг всех в угар неловкости.
Так вот - к моменту возвращения Артамонова, Орехова и Макарона со 'Сменой' уже сотрудничала другая фирма. Среди полного здоровья газета вошла с ней в сговор, подписала параллельный издательский договор и установила рядом с ренталловским еще один компьютерный комплекс.
В чем нельзя было отказать Фаддею, так это в чутье. Чисто этнически он всегда чуял холода и аккурат за неделю до самых лютых успевал пододеть кальсоны под свои демисезонные брюки.
На каких условиях и зачем конкурент ввязался в распрю, угадать было невозможно. За рекламу? Вряд ли - 'Смена' в этом плане интереса не представляла. Для куражу? Это вообще не вписывалось в ситуацию.
Забегая вперед, следует заметить, что фирму-перехватчика некоторое время спустя Фаддей отправил в синхронное с 'Ренталлом' плавание, вымогнув рублей и времени. Но все это фразы для другого отчета... А что касается нашего, то в один погожий банковский день Фаддей объявил Варшавскому, что теперь верстать газету редакция будет своими силами и на другом оборудовании. 'Ренталлу' указали на порог. Обычай делового оборота был нарушен, права издателя попраны. Деньги и мозги, вложенные в газету, плакали. И еще - было обидно. В голове не укладывалось, что официальная контора может кинуть так же просто, как вокзальные наперсточники.
- Я же говорил, структура мозга у Фаддея - годичными кольцами, оправдывался Варшавский. - С ним сразу было все ясно.
- Так они что, совсем спрыгнули? - никак не мог поверить в случившееся Орехов.
- Похоже.
- Неужели ты не мог тормознуть вандею до нашего приезда? - пытался устроить разбор полетов Артамонов.
- Тормознуть до приезда... - повторил Варшавский участок вопроса. Интересно, каким образом?
- Сделал бы Фаддею предупредительную маркировку на морде.
