сделана. - Я шагну из сна наружу и найду это создание тени.
Лучезарный быстро погас, и ландшафт вновь окутала угрожающая и таинственная темнота. Рик на ощупь заковылял к пещере в поисках убежища от внезапной ночи.
Азофель тоже искал убежища от непонятных чувств, которые пробудил в нем кобольд. Безымянная владычица задала Рику Старому работу, в которой Азофелю отводилась роль помощника. Сейчас он мог быть только на подхвате у кобольда, потому что Лучезарный - создание света, а в царстве света нет слепоты, нет смерти, нет случая, и там у справедливости открытые глаза.
А за границами сна, в царстве света и в ауре Извечной Звезды, где Лучезарный родился, он стоял стражем. Там он ощущал мир и был рад, что вновь обрел силу и смог вернуться туда, где должен быть. Азофель пришел сюда искать создание тени, и он приступил к поискам.
Даль и близость смешались в нем, как ветер и огонь. Взревели искры осколки расстояний, пройденных им там, внизу. Он снова увидел Лабиринт Нежити на Краю Мира, и Бройдо, горестно согнувшегося над трупами восемнадцати эльфов своего клана, поднятых из могил демоном Тивелом, и печаль физической болью билась в теле эльфа.
Азофель смахнул прочь искры огня времени, не желая более видеть это место скорби. Не то чтобы его реальность была менее горестной. Сильные отбирали свет у слабых, и слабые тускнели, темнея иногда до теней и пропадая из виду, немногие собирали свет и разгорались до лучезарности, большинство же влачили существование в тусклой печали. Может быть, подумал Азофель, смерть и небытие добрее.
Глаза не сразу привыкли к свету - слишком много времени провел он в мире теней. Когда он вновь прозрел, то заметил, что оказался невдалеке от своего поста к югу от сада, над вратами Тьмы Внешней.
В ночном сиянии растений и насекомых были видны террасы лужаек с прудами и озерцами, по зеркалу которых плавали черные лебеди. Поодаль стояли ворота с серным огнем единственного фонаря. На дальней стороне ворот его ждал пост часового у Начала.
Азофель был в блаженном восторге оттого, что снова оказался на месте, и, осмотревшись, увидел справа и слева от входа дикую природу над лужайками сада, сгорбленные валуны под пологом ползучих растений. Кожистокрылая сошка взмывала оттуда, подхваченная ночным ветром, и мельтешила оскаленными мордочками. Азофель счастливо ахнул, обнаружив, что ничего здесь не изменилось, и быстрее помчался по извилистой дороге.
На последнем повороте он гордо выпрямился перед воротами с причудливым фонарем, утыканным железными шипами и пластинами. Лозы и травы оплели ворота, но все равно огромные бревна поддались при его прикосновении.
Свет.
Ворота открылись в ослепительное сияние - излучение его самого. Отсюда он сможет заглянуть внутрь сна и найти создание тени.
Лазурная вода плескалась в паутинке отраженного света у стены с мозаичными дельфинами. Алмазная пена сверкающего плавательного бассейна высветила человека с кошачьими метками зверя - синеватый мех и раскосые зеленые глаза.
9
ДАППИ ХОБ
Котяра вытерся, и просохший мех распушился. Котяра оглянулся, ища, куда положить мокрые полотенца. Потом снова посмотрел на старика в проволочном кресле, уставившегося на него будто дырами глаз, пробитыми в маске сморщенной кожи.
- Брось их на пол, - велел старик, еле шевеля отвисшей челюстью. - И садись сюда.
Рука в синих жилах махнула в сторону такого же кресла.
Человек-зверь сделал, как ему сказали, и сел среди зайчиков утреннего света от поверхности бассейна. Нос его чуял запах разлагающегося тела старика.
- Так ты Даппи Хоб - почитатель дьявола?
- Когда-то я поклонялся дьяволам. - Старик сидел совершенно неподвижно в черной рубахе с золотой отделкой, ноги в зеленых сандалиях стояли как мертвые, высохшую кожу усеяли старческие пигментные пятна. - Теперь дьяволы поклоняются мне.
Котяра поерзал в неудобном кресле, оглядывая подводную камеру в поисках этих дьяволов. За выпуклыми прозрачными стенами вертелись русалки. Внутри, сквозь прозрачное дно бассейна, тоже виднелись русалки.
- Спокойное место для почитателя дьявола. Ты здесь живешь?
Мешки под глазами старика были как капли оплавленного воска, и они дважды вздрогнули, а потом он сказал:
- Ты не хочешь знать, зачем я тебя сюда доставил?
- Если ты Даппи Хоб, даже и думать боюсь. - С мрачным любопытством Котяра смотрел на старика, постукивая когтем по проволочной сетке кресла. Я думал, у тебя будет вид более... внушительный.
- Я стар. Очень стар.
Краем глаза Котяра уловил движение в открытом люке за рядом пустых проволочных кресел на той стороне бассейна. Там появлялись и исчезали какие-то фигуры с лицами под покрывалом.
- А почему ты не воспользовался Чармом, чтобы снова стать молодым?
- Воспользовался. - Серая тень мелькнула на лице старика. - Вот настолько этот Чарм и может меня омолодить.
- Не понял. - Котяра не верил этой мумии и не пытался этого скрыть. У тебя такой вид, будто ты вот-вот помрешь.
- Вполне может случиться, - согласился надтреснутый голос. - Вот почему мне все время нужен уход. Этому телу больше двух миллионов дней.
Котяра внимательней всмотрелся в восковую кожу, в паутину волос вокруг лысины, в мутные глаза.
- Что ты обо мне знаешь? - спросил Даппи Хоб, хрипя и щелкая изношенными легкими.
- Только слухи.
- Какие?
- Гномы, которых ты создал из червей, низложили тебя и бросили в Бездну. - Котяра пожал плечами. - Это если ты говоришь правду и ты действительно Даппи Хоб, а не чья-то дурацкая шутка. Все считают, что Даппи Хоб - это миф. Но когда в Заксаре появились гномы, маркграфиня Одола обнаружила, что командуешь ими ты - и сами эти гномы то и дело распевали как заклинание - 'Даппи Хоб'.
- Обнаружила? - Кожистые веки упали на глаза. - Как?
- Глазами Чарма - амулетами, - откровенно ответил Котяра, не видя причины таиться или лгать. - Она увидела, что ты каким-то образом вернул себе власть над взбунтовавшимися гномами. А как ты это сделал? - Котяра подался вперед на стуле. - И зачем?
- Расскажи сам.
Одним небрежным движением, взмахом руки Котяра мог бы перебить хрупкую шею старика. Но это казалось слишком легким, и Котяра пока оставил эту мысль и стал думать, зачем Даппи Хоб - или кто бы ни был этот умирающий стал задавать такие вопросы. Явно он хочет выведать, что известно его пленнику.
- А почему ты не читаешь мои мысли приборами Чарма?
- Неаккуратно. - Скрюченные руки затрепетали на коленях, возбужденные этой мыслью. - Если я так сделаю, твоя кожа света может лопнуть. А это плохо.
- Почему? - Котяра встал. - Ты боишься, что я против тебя пущу в ход свою магию?
- Твою магию? - Даппи Хоб жутко засмеялся, и вдохи его звучали резко, как птичий крик. - Твою магию? А, понимаю. Понимаю.
Казалось, его напряженное тело облегченно обмякло.
- Мне известно куда меньше, чем ты думал? - вдруг понял Котяра, разозлившись на собственную глупость.
- Ты умен, Котяра, но увы - не так умен, как я боялся. - Ладонь дрожащей руки подплыла к слезящемуся глазу. - Садись. Не стесняйся, садись на ковер, если хочешь. Но сядь, сядь. Расскажи мне все, что тебе известно, и за это я вознагражу тебя добротой.
Котяра не сел. Собственное невежество перед этим смеющимся стариком выводило его из себя. Ему
