сгинул в просторах Вселенной.
К статье прилагалась видеозапись отлета корабля, а также коллективный снимок всех двадцати шести ученых - членов исследовательской группы. Мое внимание сразу привлек седовласый восьмидесятилетний мужчина, очевидно, руководитель экспедиции доктор Джеймс Ф. Шеппард. Он мне кого-то смутно напоминал. Но кого?..
- Ба! - воскликнул Олег, который тоже рассматривал этот снимок. - Глазам своим не верю...
- Что там? - поинтересовалась я.
- Тот парень слева. Самый молодой из них. Ну, вылитый Игорь Федотов, только лет на десять старше.
- Кто такой Федотов?
- Один из Вейдеровой компании. Я видел его лишь пару раз, но хорошо запомнил. А вот еще... - Олег вскочил с кресла, подошел ко мне и ткнул пальцем в мой дисплей. - Эта женщина. Ей бы сбросить двадцатник, и получится Аня Кореева.
- Да, в самом деле...
Я вызвала из энциклопедии статью про доктора Дж. Ф. Шеппарда, нобелевского лауреата по физике, жившего в конце XXII - начале XXIII века. В статье имелось несколько снимков, и на одном из них, самом раннем, фигурировал молодой человек лет двадцати в университетской мантии бакалавра.
- Вейдер, будь я проклят! - произнес Олег. - Точно он.
В ходе дальнейших поисков мы убедились, что известный в свое время астробиолог Гелена Новакова в молодости была точной копией Ани Кореевой, а также обнаружили еще и двойника Бори Компактова - им оказался профессор Новосибирского университета Василий Хохлов.
Что же касается Саши Киселева и Юры Ворушинского, то их двойников мы не нашли, но можно было предположить, что таковые были среди членов команды корабля, чьи снимки (кроме капитана Отто Кляйна) в энциклопедии отсутствовали.
- Клонирование, - заключил Валько, - Эти люди клонировали себя. Единственно приемлемый способ продолжения рода для такой малочисленной группы! Естественное размножение привело бы к генетическому вырождению в последующих поколениях. Тем более что среди них было мало женщин, особенно таких, что находились в репродуктивном возрасте. А Киселев и Ворушинский, очевидно, клоны кого-то из экипажа или клоны уже детей клонов.
- Но зачем? - растерянно спросила я. - Зачем это понадобилось?
- Ответ мы найдем либо на станции, либо на планете. Хотя... В принципе, можно поискать и здесь. Вернее, там. - И он указал на зависшую перед нами громаду 'Эксплорера-13'.
Наши попытки связаться с кораблем ни к чему не привели. Он хранил упорное молчание, как разведчик на допросе. Скорее всего, за минувшие столетия его бортовые системы, включая и связь, пришли в негодность. В те времена еще не умели строить корабли на века.
- А если послать туда 'крота'? - предложил Олег.
'Кротами' называли небольших роботов-разведчиков, которые вгрызались в обшивку и проникали внутрь кораблей. Как правило, их использовали для предварительного осмотра подбитых вражеских судов, до того как высадить на борт десант.
- Гм, неплохая идея. Но сначала кое-что проверим.
Задействовав маломощный лазер, я сделала небольшой надрез в носовой части корпуса корабля. Никакой ответной реакции не последовало - защитные системы 'Эксплорера' бездействовали.
- Обшивка пробита насквозь, - доложил Валько, сверившись с показаниями приборов наружного наблюдения. - Однако следов утечки воздуха не обнаружено. Корабль разгерметизирован. Он мертв, Рашель. Мертвее не бывает. Можно посылать 'крота'.
37
Управляемый Вальком 'крот' двигался по пустынному коридору корабля, а луч его миниатюрного, но мощного прожектора выхватывал из темноты голые металлические стены со специальными скобами и поручнями, предназначенными для передвижения в невесомости.
В начале XXIII века люди еще не умели управлять гравитацией, поэтому ярусы на 'Эксплорере' располагались не вдоль его корпуса, как у современных кораблей, а поперек, чтобы при работающем двигателе пол находился снизу. Это обстоятельство с непривычки дезориентировало нас, уже дважды 'крот' оказывался в тупике и вынужден был возвращаться обратно. Зато мы имели возможность осмотреть часть помещений корабля и убедились, что он буквально выпотрошен изнутри, - его хозяева забрали все, что только могли забрать, и оставили один лишь каркас, который не пустили на переплавку, наверное, из сентиментальных соображений. Хотя возможны и чисто практические: ведь часть обшивки и дюз они сняли, а затем, очевидно, наладили добычу и переработку руды на планете, что обходилось им дешевле.
- Боюсь, ничего мы здесь не найдем, - выдал пессимистический прогноз Олег. - Они явно выгребли всю электронику из рубки управления. Зря я предложил эту идею с 'кротом'. Мы только напрасно время потратили.
- Не напрасно, - возразил Валько. - Надеюсь, они кое-что оставили.
- И что же?
- Сейчас посмотрим.
'Крот' наконец-то добрался до рубки. Ее дверь была открыта, так что не пришлось прожигать в ней дыру лазером. В полном соответствии с предсказанием Олега помещение было совершенно пустым, не осталось даже стоек, к которым крепились пульты.
Тем не менее Валько не сильно расстроился и направил 'крота' к левой от входа стене.
- Ага! - сообразила я. - Понятно.
- Что понятно? - спросил Олег.
- 'Черные ящики'. Они монтируются в самом корпусе корабля, их вряд ли стали оттуда выковыривать - овчинка выделки не стоит. А в XXIII веке, если не ошибаюсь, уже существовали кристаллические модули памяти.
- Не ошибаешься, - подтвердил Валько. - Доступ к данным довольно медленный, зато они могут храниться вечно без всякой энергетической подпитки, не то что на органических носителях.
Вскоре 'крот' обнаружил пучок выходящих из стены обрывков оптоволоконного кабеля и стал перебирать отдельные жилы в поисках нужной.
- Так-с, вот он. Я не знаю, существовало ли в те времена правило сбрасывать в 'черные ящики' записи судового журнала, но... Да, все в порядке, нам повезло. Начинаю передачу.
На большом голографическом экране возникло лицо доктора Щеппарда, еще более старое, чем на предстартовом снимке, во всяком случае более изможденное.
- Это последняя запись в судовом журнале космического корабля 'Эксплорер-13', - заговорил он на удивление зычным и твердым голосом. - Ее делаю я, Джеймс Френсис Шеппард, доктор физических наук, научный руководитель международной исследовательской экспедиции 'Ядро-1'. Капитан Кляйн и вся команда корабля, за исключением пяти примкнувших к нам инженеров и трех медиков, арестованы. Возможно, некоторые из арестованных и разделяют нашу позицию, однако ими руководит долг, который велит им вернуться на родину и сообщить о нашем открытии. А мы не вправе этого допустить: человечество еще не готово принять знания, на много тысячелетий опережающие современный уровень развития науки. Люди совсем недавно вышли в космос, они делают лишь первые шаги по Галактике, и было бы роковой ошибкой преподнести им на блюдечке все, к чему они так стремятся, что так жаждут познать. Это приведет к застою и деградации общества, лишит его всякой мотивации к дальнейшему развитию, к борьбе, к поиску. В наших спорах капитан Кляйн часто приводил пример альвов, которые быстро усваивают все достижения земной цивилизации и даже не думают деградировать. Но аналогии - опасная вещь, зачастую они чреваты ошибочными выводами. У альвов есть мы, люди, а мы делимся с ними не только своими знаниями, но также и проблемами, непознанными тайнами, неразрешенными загадками. Да, они смотрят на нас снизу вверх, однако мы для них не всесильные и всеведущие боги, а лишь старшие братья по разуму, которым подвластно многое, но далеко не все. Совсем другая ситуация со знаниями, что оказались в наших руках. Это чистые знания - без общества, без культуры, породивших их. Нам не на кого равняться, некого догонять. Нашим ученым понадобятся столетия, чтобы разобрать завалы этих неземных знаний; только тогда мы увидим свет в конце тоннеля - новые тайны, новые загадки, новые проблемы,
