до последнего курса, как вдруг произошло событие, с ног на голову перевернувшее жизнь сестер, – Людочка влюбилась. И ладно бы в своего однокурсника, так нет – в крутого бизнесмена на восемь лет старше ее.
Они познакомились в филармонии, куда частенько забегала Людмила. У бизнесмена на тот день была запланирована культурная программа: он знакомил иностранных гостей с Тарасовом.
Немцам льстило, что центральная улица города называется Немецкой, а из окон консерватории доносится симфония Баха. Так, на бесплатный концерт попали иностранцы, и судьба свела Людочку с...
– С Кириллом, – закончила я.
– Да, – вздохнув, согласилась Наталья. – Сначала я не хотела об этом вам говорить, но... шила в мешке не утаишь. Все равно бы вы все узнали, так уж лучше от меня.
Она закурила следующую сигарету, и рассказ продолжился.
Наталья словно чувствовала, что ничего хорошего из отношений Ветрова и Людмилы не получится. Слишком они были разные во всем. Он – богатый, избалованный женским вниманием мужчина, она – скромная девочка, привыкшая смотреть на мир сквозь розовые очки. Они были разного круга, с разными интересами и взглядами на жизнь.
«Да уж! А ведь эти двое действительно не пара, хотя бы даже чисто внешне», – подумала я, вспомнив фотографию на книжном стеллаже у Авдеева.
На снимке Ветров выглядел более чем привлекательно: высокий, широкоплечий, уверенный в себе, с благородными чертами лица и сексуальной ямочкой на подбородке. Людмила – худенькая, абсолютно невзрачная девочка с простоватым лицом.
Первое время Кирилл был действительно увлечен Людмилой. Она прибегала домой счастливая и с детской непосредственностью начинала весело рассказывать сестре о том, как прошло очередное свидание. Но однажды случилось то, о чем Наталья боялась даже подумать. До тех пор, несмотря на свой возраст, Людочка не знала мужчин. Да что говорить, у нее и парня-то отродясь не бывало. И вот это произошло. В общем, крепко ее Кирилл зацепил, да вот только сам не зацепился. Три месяца они встречались, а Наташа молила бога, чтобы все у сестры сложилось удачно, чтобы Кирилл ей сделал предложение и чтобы Людочка успешно закончила институт. Но судьба-злодейка распорядилась иначе.
Как-то незадолго до выпускных экзаменов влюбленные случайно столкнулись с однокурсницей Людмилы Маргаритой. Все вместе отправились в летнее кафе. Тогда, в первый же день знакомства с Маргаритой, Ветров вдруг потерял к Людочке всякий интерес. Они еще дважды встречались, но Кирилл был растерянным, скучным и каким-то чужим. Потом отмечали сдачу государственных экзаменов, втроем. Как истинный джентльмен, Ветров проводил Людмилу до дома, но и про Маргариту не забыл.
Телефонных звонков от Кирилла больше не было, встречи прекратились сами собой.
Для Людочки эти недели прошли мучительно. К защите дипломной работы она была не готова, а Наташа не знала, чем девочке помочь. Сестра старалась успокоить ее, внушить Людмиле, что не стоит переживать, что она еще встретит своего мужчину и обязательно будет счастлива. Однако уговоры не помогали, из каких-то источников Людмила узнавала о Ветрове все подробности: где был Кирилл в пятницу, субботу и понедельник. Ей было известно, что Ветров показывал Маргарите свой автосалон, что они ездили на «БМВ» Кирилла на пикник и пили там шампанское, своими глазами видела их входящими в театр оперы и балета, куда приехали с новомодным спектаклем московские артисты.
Что ей оставалось? Конкурировать с такой девушкой, как Маргарита, Людочка не могла. У Маргариты сильный характер, она умна, красива и своего не упустит.
Через месяц Кирилл и Маргарита поженились.
Внезапность горестной вести потрясла Людмилу. Оглохшая, словно под анестезией, она ощутила, как растет и ширится в ней такая тоска, что не выплакать никакими слезами. Грудь словно цементом схватило – не продохнуть. Все прежние беды и обиды смыло, как пену с песчаной поверхности пляжа. Сильные переживания породили мощное желание покончить с жизнью. Людмила не раздумывала долго, бросилась с крыши дома. Но, слава богу, насмерть не разбилась, ее сразу увезли в больницу.
Целую неделю Людмила находилась между жизнью и смертью, но потом кризис миновал. Состояние стабилизировалось, и Людмила пошла на поправку. Однако приговор врачей был суров: деформация позвоночника, паралич нижних конечностей – ходить она не сможет. Людмиле пришлось провести на больничной койке еще целый месяц. Врачи пытались помочь ей, даже прооперировали, но вынуждены были признать, что лечение не принесло желаемого результата.
– Вот с тех пор Людочка не может ходить, – тяжко вздохнула Наташа и замолчала.
– Мне искренне жаль, – посочувствовала я, – но неужели нет никаких шансов ей помочь?
– Может, и есть, да не про нашу честь! – неожиданно вспылила Наташа. – Пойду посмотрю, как она там.
«Эх, Люда, Людочка! Глупая дурочка. Зачем же ты так? Не стоят они, мужики, таких жертв. И сериалы в духе „Санта- Барбары“ им не интересны».
Наташа явилась из комнаты умиротворенной.
– Уснула, бедняжка. Рассказала я Людочке сдуру вчера о смерти Кирилла, так она всю ночь не сомкнула глаз.
Домработница присела на скрипучий расшатанный стул, спрятала под стол красные руки и выжидательно посмотрела на меня.
– Вы мне, Наташа, вот еще о чем расскажите, – обратилась я к ней, – где и как вы познакомились с Ветровым?
Эффект от такого вопроса был неожиданным. Наташа, словно раздавленная непомерной тяжестью, вжалась в спинку стула и, казалось, потеряла дар речи. Мне даже стало ее немного жалко.
– Все верно вы просчитали, Татьяна, – вдруг шумно выдохнув, заявила она. – Специально я к Ветровым на службу устроилась. Хотела за сестру отомстить и самому Кириллу, и его разлучнице жене. Ни Маргариту, ни Ветрова я прежде в глаза не видала, не знала, как приведу в исполнение приговор. Я прикрепила к воротам их коттеджа объявление о желании трудоустроиться домработницей и стала ждать. Через три дня Ветровы предложили мне работу.
В голове моей вертелись дьявольские мысли: задушить, отравить, поджечь дом. Но рука не поднялась ни на то, ни на другое, ни на третье. Не хватило решительности. И тогда я их прокляла. Я взяла на себя страшный грех, понимаете, Таня? Это я виновата в смерти Кирилла. – Наталья удрученно покачала головой и опустила глаза.
– Запоздалое признание, – протянула я. – Уж не хотите ли вы сказать, что владеете магией? Или у вас открылся дар пророчества?
– Не знаю, и все же... думаю, так и есть. Незадолго до смерти Кирилла мне пришло видение. Он стоял посреди горящего круга, задыхался от дыма, но никто не спешил ему помочь.
«Диву даешься, когда встречаешься с проявлениями такого фанатичного воинствующего невежества! – подумала я. – Эта женщина – просто какая-то язычница с ограниченным мышлением».
Я посмотрела в безумные глаза домработницы. «Бедняжка совсем потеряла рассудок! Хотя неизвестно, как бы повела себя я, окажись на ее месте».
– Я допускаю, – продолжала между тем Наталья, – что мое видение – это редкая чувствительность натуры и все такое. Но ведь история рода человеческого полна свидетельствами разного рода феноменов, к тому же в ту ночь... В ту ночь, перед тем как в бассейне обнаружилось тело Кирилла, мне звонила Маргарита. И, что очень важно, – в поселок снова прилетали инопланетяне. Вы понимаете, куда я клоню? Наталья видела в небе за окном эти ужасные летающие тарелки.
«О господи! – мысленно взмолилась я. – Только не надо опять про НЛО». Но Наталья и не думала останавливаться.
– Они летали так долго и так низко, словно собирались опять приземлиться у коттеджа Ветровых.
– А во сколько вам звонила Маргарита? – прервала я Наташу.
– Она звонила дважды. Первый раз около девяти вечера, когда возвращалась с телевидения домой, но тогда она еще не была пьяна. Маргарита собиралась за мной заехать, забрать меня в коттедж. Она не хотела возвращаться в пустой дом, ссылалась на то, что ей страшно и тоскливо. Но я отказалась. Пусть получает то, что заслужила, думала я.
Я представила, как «Мазда» Ветровой кружит по городу, как нервно вцепилась Маргарита в руль. Она знала, что, едва вернется домой, уткнется головой в подушку и будет рыдать, прислушиваясь к шороху за окном и завыванию ветра. Так и произошло. Она не понимала, который час, считала себя никому не нужной. Ей непременно надо было выговориться, найти человека, который ее выслушает, поймет и сможет успокоить. Маргарита подливала и подливала себе в бокал спасительное виски или коньяк... А может быть, все было совсем не так? Откуда такая уверенность в невиновности Маргариты? Нет, правильно предупреждали меня двенадцатигранники – верить никому нельзя!
– Второй раз Ветрова позвонила мне в половине двенадцатого, может, чуть позже. Я не спала, но трубку брать не хотела, чувствовала, что это снова она. Однако звонок мог разбудить Людочку, и мне пришлось ответить. Конечно, это была Маргарита.
Она была абсолютно пьяная и требовала, чтобы я тотчас приехала к ней. Естественно, я отказалась. Я не могла на всю ночь оставить сестру одну.
К тому же сосед со второго этажа затопил нашу кухню водой, пришлось чуть ли не до утра носиться с ведрами и тазами. Вот, взгляните, – и Наташа указала на огромное желтое пятно на потолке. – Мишка Лопатин, алкоголик чертов! Господи, как я всех этих пропойц ненавижу. Никакого житья от них нет! Сколько он тут соседям в подъезде пакостил, сколько крови попил, словами не описать. Нажрется самогону, и понеслась душа в рай! То на весь подъезд матерится, то окна бьет. Однажды чуть
