кабанов, недавно прошедших здесь. На спуске к реке овчар все же вырвался из-под опеки хозяина и рванулся вперед. Вот почему он первым высунулся из кустов, внеся смятение в ряды секачей, осаждавших черешню. Тогда же он учуял и Лобика на дереве.
Послышался хруст веток. Подошел Молчанов.
- Что там? - тихо спросил он Архыза и спустил предохранитель карабина.
Хоба мгновенно улизнул в сторону. Военные действия с применением ружья - не для его характера.
Александр выглянул. Поляна была пустой. Вся изрытая, загаженная, она походила на стойло у свинарника. И пахло так же. Архыз все крутился под самой черешней.
- Ушли, не дождались, - сказал Молчанов, успокаиваясь, и в это время поглядел на черешню. - Ушли, да не все. - Он вскинул на всякий случай карабин.
Архыз дружелюбно вилял хвостом.
- В чем дело? - Александр опустил ружье, всмотрелся получше. Широкая улыбка осветила его лицо. - Лобик, как же ты?
Следы клыков на стволе, сорванная кора, истоптанный луг, медведь, вцепившийся в ветки дерева чуть не на самой верхушке, - все стало понятным. Смешно! Такой большой, сильный, и вот...
Молчанов отошел подальше, положил карабин, сверху рюкзак и сам сел в стороне, отозвав Архыза.
- Слезай, Лобик. Не бойся, трусишка. Их уже нет. Ружья тоже нет. Слезай!
Запах ружья действительно исчез. Запах Человека и собаки ослабел. Сидеть на ветках уже не было сил. И Лобик стал спускаться, скользя когтями по разорванной коре.
Слезал Лобик задом, все время отворачивая морду в сторону, чтобы видеть, что его ждет. На земле тихо. Человек смирно сидел в стороне. Ладно. Коснувшись земли, медведь хотел сразу же стыдливо бежать, но оказалось, что бежать-то уже не может. Лобик встал на все четыре, качнулся и... устало лег. Как приятна, как мягка и покойна земля! Он вытянул шею, лег плотнее. Что-то кружилось перед глазами, мурашки сковали лапы, спину... Столько в воздухе! Вот и слабость.
Лобик устало закрыл глаза.
Молчанов подошел с хлебом.
- Возьми, Одноухий, подкрепись.
Медведь потянулся, достал хлеб, стал жевать, не меняя положения. Глаза его постепенно очистились от мути. Он глубоко вздохнул. На земле...
Молчанов отошел. Архыз сидел возле рюкзака и с явным недоумением следил за своим бурым другом. Больной, что ли?..
Лобик встал и, нетвердо переступая, заковылял через поляну. Остановился, опять лег.
Кусты перед ним раздвинулись, оттуда вылезла рогастая голова Хобы, который отныне совсем не боялся медведя.
Отдохнув, Лобик пересек поляну и, не оглядываясь, скрылся в лесу. Исчез и Хоба.
- Никуда они не уйдут, - уверенно сказал Архызу хозяин. - Пусть отдохнут в тишине. И мы тоже посидим, пообедаем.
Он по-мальчишески хмыкнул:
- Вот какие бывают дела!
Глава восьмая
ПЛЕНЕНИЕ ОДНОУХОГО
1
Отсюда до кордона лесника Петра Марковича Семенова считалось не более пяти километров. До охотничьего дома - шесть.
Два часа ходу.
Молчанов с Архызом шли не спеша, стараясь не уклониться от лесниковой тропы, которая спокойным полукольцом опоясывала отдельно стоявшую гору и, минуя непролазную заросль рододендрона, выводила прямо на перемычку к другой горе.
Вот здесь-то Архыз и завилял хвостом.
- Где они? - спросил хозяин и проследил за взглядом овчара.
Сквозь зеленую занавеску лиан проглядывали блестящие концы рогов. Хоба ждал их. Когда они прошли, он тоже вышел на тропу и поплелся следом. А вскоре отыскался и Лобик.
- Ладно, - сам себе сказал Молчанов. - Я вас все-таки сведу...
Он не знал, что судьба уже сводила медведя с оленем - там, у перевала, где пурпурные гадюки.
Тропа спустилась в долину Ауры, сделалась шире, домовитей.
В стороне от реки и чуть выше, на берегу тощего в это сухое время, но кристально-чистого ручья, стоял дом Петра Марковича - бревенчатая пятистенка под черной от времени дранкой. Большой участок редкого грушняка и луга вокруг дома был обнесен жердевой оградой. Зеленела на огороде капуста, темная ботва картофеля подходила к густому осиннику у ручья. Хороший огород.
На лавке возле дома сидел Семенов, а рядом дымил самокруткой лесник Бережной.
Они встали. Семенов приподнял фуражку, дядя Алеха поклонился с особенным уважением.
- Никак, с перевала? - дружелюбно спросил он. - И когда только успели? Кобель ваш не кинется?
Архыз близко не подошел, глянул раскосо на новых людей и лег поодаль, будто все дальнейшее его не касалось. У сарая вертелась и бесновалась на цепи дворовая собака лесника. Семенов цыкнул на нее, собака юркнула под сарайные слеги и теперь высматривала оттуда, изредка взлаивая от глухого негодования.
- Тут недалеко ходил. - Молчанов скинул куртку, прислонил к стене карабин. Он был полон впечатлений от только что случившегося и сразу взялся рассказывать, как кабаны загнали на черешню матерого медведя.
Семенов оживился, спросил:
- Это сразу за Круглой? - Так называлась близкая отсюда гора.
- Как раз где большая черешня у реки. Там все истоптано кабанами.
- Да ведь он попал на угодья моего срамотника желтобокого! Ну который 'С приветом'. Я в дневнике о нем писал. Тот еще деспот! Он и тигру загонит, не токмо медведя. Только вот что непонятно, Александр Егорыч: у меня в тех местах ни одного медведя нету. Они у меня правее живут, километров в восьми от кабаньего царства.
- Новичок. Мой медведь туда пришел, Лобик его кличка.
- Твой? - Лесники переглянулись.
- Ну, есть такой. Отец еще малышом отыскал, он у нас воспитывался, а потом в лес ушел.
- Да ведь это когда было-то! - Семенов вспомнил разговоры, которые слышал уже давно. - Если тот медведь и остался жив, дикарем давно сделался... Какой же он твой?
- Дикий или не дикий, а хозяев помнит. И со мной он в дружбе. С рук иной раз кормлю.
- Ну это ты... - Семенов хмыкнул.
Снова вылезла лесникова дворняга и прямо зашлась лаем. На весь лес, да с каким-то особенным подвыванием. Архыз поглядывал то на нее, то на хозяина, но Молчанов не замечал напряженного взгляда овчара.
- А ведь она на ведьмедя лает, - вдруг сказал Бережной.
- Какого там медведя? Цыть, глупая! - Семенов привстал, но дворняга прямо заходилась. - И в самом деле, чтой-то она?..
- Боюсь, что Лобика учуяла, - смеясь, сказал Молчанов. - Он как раз за мной шел. Не хотел отставать, архаровец, лежит сейчас где-нибудь за кустом и собаку твою с ума сводит.
- Неужто он и жилья не боится?
- Нет. Если его не обижают, запросто и ближе придет.
- Лучше не надо, Александр Егорыч. Корова на глаза ему попадется, не удержится от соблазна, задерет. Тогда я тебе счет... А глянуть на него охота, все же новенький зверь в моем обходе.
- А вот мы сейчас и глянем. - Молчанов осмотрелся. - Дал бы ты мне, Маркович, две посуды каких- нибудь да съестного, хлеб у меня кончился, выманили звери.
Семенов кликнул жену, сказал ей насчет варева, а сам сходил в сарай и принес ведро и бадейку. Дворняга все подвывала, а вот Архыз лениво ушел за изгородь и скрылся. Лесник плеснул в бадейку супу, вывалил картошку. А в ведро Молчанов набросал куски хлеба.
