- На моем обходе?
- Слава богу, не на твоем. Там, где ведьмедя мы пымали. За увалом.
Семенов помолчал. С этим медведем тоже не все просто и ясно. Вон и одежа молчановская в тот день пропала. Он вспомнил про это, вздохнул:
- У меня тут одна неприятность уже есть, а ты с косулей еще. Плащ молчановский и куртка подевались куда-то. Как корова языком слизнула. Висели в сенцах, как он оставил. И нету.
Дядя Алеха быстро глянул на своих товарищей. Поднял плечи.
- Из сенцев? А ты запираешь их, сенцы-то?
- Где там! На щепочку. Но щепочка была на месте. Если бы дверь открылась, на зверя какого подумал, мог взять играючи, а то все на месте, а одежи нет.
- Привидения на кордоне, случаем, не водятся? - Бережной зашелся в смехе, даже лысина покраснела. И приятели его засмеялись. В самом деле, должно быть, нечистая сила проказит!
Вошел Виталий Капустин, раскрасневшийся, довольный, кажется, крепко навеселе, тоже заулыбался.
- Анекдоты травите? Ты, Бережной, забавляешь?
- Он самый, - сказал Семенов. - Про то мясо, что на столе.
- При чем тут мясо? - Улыбка живо сошла с лица Капустина. - Пусть это мясо тебя не беспокоит, старик. Все законно. Лицензия у меня на отстрел имеется.
- Порядок у нас есть такой, Коротычу надо докладывать, и он уже нам дает указания. Вот такой порядок.
- Когда здесь я... когда сам начальник отдела...
- Все равно, - упрямо заметил Семенов. - Я обязан теперь доложить Коротычу и, как он скажет, так и сделаю. Актом пахнет.
Капустин беспечно махнул рукой.
- Валяй, докладывай. Заодно про кабана, а может, и про оленя доложи. Вдруг возьмем? Раз такой порядок, не нарушай. А мы с Коротычем как-нибудь договоримся, в интересах науки...
Хотя весь разговор Капустин вел в полушутливой форме, будто не всерьез, но по лицу его Семенов видел, что не понравилось. Словно бы извиняясь, Петро Маркович сказал:
- Строго на этот счет в заповеднике. Даже если сам министр прибудет. Законы для всех одни. Вот и люди у вас с ружьями.
- Ты этих людей не трожь! - Капустин помрачнел. - Это наши гости дорогие. Если хочешь знать, заботами этих людей весь заповедник держится. Не будь этих людей... Тут соображать надо, голова. Как мы к ним, так и они, понял? Вот так.
Капустин вышел, сердито стукнув дверью. И Семенов поднялся уходить, но все же напомнил еще раз:
- Разговор наш, Алеха, остался в силе. Ежели придется кабана или еще кого, так прежде скажись. И без меня - ни-ни! Иначе...
- Что, что иначе? - взорвался Бережной. - Ты вроде не понял, про что начальство сказывало? Власть на месте.
- Все понял. А от закона-порядка не отступлюсь. Мы здесь власть, а не гости.
Из дома своего Семенов вызвал по рации Коротыча и доложил, что убита косуля и что люди из охотничьего дома, похоже, на этом не остановятся. Как быть? Коротыч очень просто и коротко сказал:
- Приеду сам, разберусь.
Но почему-то не приехал, хотя Семенов прождал его весь день и в обход не пошел из-за этого. А надо было идти: все гости с ружьями еще на заре отправились в кабанью долину. Не цветочки, конечно, собирать.
Петро Маркович места себе не находил - за что ни брался, все из рук валилось. Темное дело делается. Сколько уже годов на его обходе было спокойно, браконьеры далеко обходили, не тревожили, а тут вдруг за этими гостями смотреть понадобилось. Коротыч, как сказали, по каким-то срочным делам в город уехал, а вот Капустин... Да кто он такой, чтобы распоряжаться?
Кому теперь говорить обо всем этом? Был бы молодой Молчанов... Нету Молчанова, уж не нарочно ли его в дальнюю командировку отправили?..
Семенов вышел покурить, сел на лавочку, беспокойные мысли не выходили у него из головы.
И тут увидел на тропе человека. Петро Маркович вгляделся. Вроде знакомый. И тоже с ружьишком, с рюкзаком. Неужто еще новый охотник на его голову?
Он поднялся и, хмурясь, пошел навстречу. Но, узнав эту высокую фигуру, облегченно вздохнул. Наконец-то хоть один свой!
- Здравствуй, Маркович, - устало сказал этот путник. - Сколько лет-зим не виделись, а? Считай, с прошлого года...
- Доброго здоровья, Ростислав Андреич! Я смотрю-смотрю, глазам не верю. Будто Котенко, только ты ведь не сказывался, что придешь в наши края. Слыхал, на Восточном кордоне все лето.
- С Восточного напрямик и к вам.
Он снял карабин, рюкзак и, облегченно вздохнув, тяжело опустился на лавку.
- Пойдем в хату... - Семенову не терпелось угостить старшего научного работника чаем-обедом. Он почувствовал - как гора с плеч, только узнал Котенку.
- Погоди, Маркович, отдышусь маленько. Я сегодня километров двадцать отшагал, если не больше, думал, к ночи не успею. Молчанов не вернулся?
- И весточки не шлет. Неделя скоро, как уехал.
- Что тут у вас происходит? Ведь я по телеграмме Бориса Васильевича, он не то чтобы приглашал, настойчиво требовал приехать.
Теперь удивился Семенов. Зачем учитель звал сюда Котенку - ему неведомо. А вот насчет происходящего под боком... Петро Маркович коротко рассказал о гостях, Капустине, об убитой косуле. И в конце опять расстроенно спросил:
- Мне-то как поступить, ума не приложу? Акт написать, погнать их из лесу? Коротыч в отлучке, а Капустин вроде уже за главного. Командует и не хочет знать лесников.
- Разберемся, - сказал Котенко, уже сообразив, что телеграмма Бориса Васильевича, несомненно, как-то связана с затеей Капустина. - Я отдохну час-полтора и подамся в поселок, поговорить надо. А ты вот что... Пусть эти люди не знают, что я здесь. Особенно Капустин. Жену предупреди.
Котенко не отказался от обеда. После еды полежал немного, задрав длинные, натруженные ноги на спинку топчана, потом резво вскочил и собрался уходить.
- Карабин и все прочее оставлю у тебя, - сказал он.
Семенов, кажется, смутился, и Ростислав Андреевич заметил это.
- Александр Егорович у меня свою одежу, понимаешь, оставил, как уезжал. И вот, пропала.
- Найдется. Не медведь же снял.
- Кто знает, пропало - и кончено. А медведь, Ростислав Андреевич, побывал у нас. Молчановский который. За Александром сюда приходил.
- И олень? - живо спросил Котенко.
- И он тоже. Вон там, на опушке, кормил их Молчанов. Чуть ли не в обнимку стояли. Видел я в бинокль, как он их поглаживал. Чудеса!
- Это добрая весть, - сказал повеселевший Котенко. - Молчанов хочет довести свой опыт до конца. Раз привел за собой оленя, значит, дорогу с севера на юг для них осваивает. Мы так и договорились: переманить их на юг. Не видел этих зверей после его отъезда?
- Ни разу. Они одного Молчанова признают.
- Лиха беда - начало, Петро Маркович. К счастью, не все люди - звери.
- Мы друг с дружкой и то не ладим, а ты чтобы со зверьми...
- Погоди, не сразу Москва строилась. Ну я пошел. Значит, договорились. Никому ни слова!
3
В плохое время пришел ты в эти края, олень Хоба. Да еще не один, а с большой семьей, со своей подругой, с ланчуком, очень похожим на тебя. В очень опасное время.
Тебе и одному сейчас нельзя показываться в долине Ауры, где сделалось неспокойно - ведь твой рост,
