Лишенные пищи и воды пленные буквально вымерзали в открытых противотанковых рвах. У людей гнили обмороженные конечности, и черное смрадное мясо отваливалось с костей кусками. Зимой смертность среди пленных в каждом таком рву доходила до 300 человек в день. Каким-то чудом в таком аду уцелел и выжил до Победы красноармеец 19 сд А.Мокан.
Читатель сам может представить остальные подробности медленного, мучительного убийства наших пленных «культурными» европейскими победителями. Мне страшно думать, что мой отец погиб в таком рву суровой, морозной и снежной зимой 1941 года. Еще страшнее думать, что он пережил эту кошмарную зиму в противотанковом рву под открытым небом и потом, уже полутрупом, медленно и мучительно умирал до следующих осенних заморозков. Может быть, победители бросили его не в противотанковый ров, а в более «цивилизованный» концлагерь, и он умер или погиб осенью 1942 года.
Немцы раз в неделю пригоняли ко рвам местных жителей с телегами. Жители грузили накопившиеся трупы на телеги, отвозили их в сторонку и по команде немцев сбрасывали в воронки, а потом засыпали мерзлой землей.
Почти 70 лет прошло с тех событий. Давно бесславно распался тоталитарный СССР. Во всю торжествует демократия на холодных просторах урезанной до безобразия России. Из свидетелей событий осени 1941 года остались немногие, считанные единицы. Но все так же в полях, лесах и болотах западнее Вязьмы, в засыпанных землей воронках и противотанковых рвах гниют кости миллиона безвестно погибших солдат и командиров.
На местах былых боев усердно роются в земле «черные археологи». Ими движет не только подленькое желание подобрать боевое оружие и ордена, чтобы продать их за хорошие деньги. За долгие десятилетия оружие в земле проржавело и уже не представляет рыночной ценности. Однако ордена изготовлены из нержавеющих металлов и котируются высоко. «Черные археологи» каждое лето выезжают в эти места и с опасностью для жизни копаются в земле, обильно пропитанной человеческой кровью и нашпигованной человеческими костями. Многими из них движет не корысть, они пытаются узнать запретную правду.
Иногда им это удается. В 2009 году по TV рассказали уникальную историю. «Черные археологи» нашли останки советского солдата. Такие находки потемневших от болотной воды человеческих костей на местах былых сражений нередки. Однако в этот раз среди останков поисковики нашли солдатский «смертный медальон», пластмассовый патрончик с чудом сохранившейся полуистлевшей бумажкой. На бумажке они сумели прочитать фамилию, имя, отчество и довоенный домашний адрес погибшего. К счастью, сын этого солдата все еще жил по старому отцовскому адресу. Поисковики отыскали его и вручили ему медальон и останки отца в железном ящике.
Но на этом история не закончилась. Сын решил похоронить останки своего погибшего отца рядом с братской могилой советских солдат в родном селе и добиться для отца признания, как погибшего участника войны. И тут он столкнулся с прославленным нашим государственным бюрократизмом. Где доказательства, что это твой отец? Чем ты докажешь, что твой отец погиб в боях за родину, а не дезертировал, не сдался в плен, не служил фашистам?
Пять лет сын погибшего солдата добивался справедливости. Показывал полуистлевшую бумажку из медальона. «Пробил» экспертизу ДНК, которая подтвердила принадлежность останков его пропавшему без вести отцу. Чудом разыскал уцелевшего однополчанина отца, который видел его отца почти в том самом месте, где «черные археологи» через 62 года нашли человеческие кости. И лишь с громадным трудом добился разрешения похоронить останки отца рядом с братской могилой. Не исключено, что решающим его аргументом в этой бесчеловечной эпопее оказалась взятка чиновникам. Наши чиновники – тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.
Кроме находки останков генерала Ракутина, другой такой истории со счастливым концом я не знаю. Наше государство продолжает отказываться от своих пропавших без вести защитников, даже если обнаружены полуистлевшие кости и установлена фамилия погибшего.
Я встречался с некоторыми из «черных археологов», они показывали мне кое-какие свои находки. Я держал в руках ржавые снаряды и патроны, проеденные зеленой ржавчиной артиллерийские гильзы, мятые советские каски и пробитые пулями немецкие стальные шлемы, дюралевые котелки и ложки. Взрыватели и дистанционные трубки на снарядах рассыпаются в порошок, взрывчатка в основном сгнила, но артиллерийский и стрелковый пироксилиновый порох сохранил свои свойства, он хорошо воспламеняется и нормально горит.
Искатели находят латунные пряжки от ремней, звездочки с командирских фуражек и красноармейских пилоток, советские монеты чеканки 30-х годов. Сохранилось немало немецких листовок-пропусков с призывом сдаваться в плен. Показывали мне совсем удивительные вещи: алюминиевые колышки для немецких солдатских палаток! Вспомните, уважаемые читатели, когда алюминиевые колышки для палаток появились в нашей самой человеколюбивой державе?
Однако в земле на месте Вяземского котла чаще всего попадаются человеческие кости, потемневшие от болотной воды. «Копни где хочешь, не ошибешься», - говорили «черные археологи. «А по бокам-то все косточки русские» - писал поэт А.Н.Некрасов о строительстве первой русской железной дороги. Однако этой железной дороге по количестве жертв русского народа недосягаемо далеко до Вяземского котла.
«Черные археологи» рассказывали, что свои раскопки они ведут, в основном, южнее Вязьмы, в районе Брянска, и севернее Вязьмы. А вот западнее Вязьмы, то есть, в самом Вяземском котле, где погибли два наших фронта, они почти не рискуют появляться. Подступы к лесам западнее Вязьмы до сих пор контролируются милицейскими и армейскими патрулями. Власти объясняют это тем, что ходить в эти леса опасно для жизни, можно нарваться на мину, на гранату и так далее.
Такие объяснения смехотворны и рассчитаны на идиотов. По-человечески же они постыдны для нашей страны, для нашего народа. За 70 без малого лет наше государство не удосужилось собрать и с воинскими почестями похоронить останки миллиона безвестно погибших защитников нашей родины. Мало того, оно даже не потрудилось прибрать и припрятать свидетельства своего несмываемого позора.
Но, так или иначе, доступ в бывший Вяземский котел до сих пор перекрыт. Если же кто-то умудряется прорваться через кордоны, то их обязательно отловят на обратном пути. Затем следует тщательнейший обыск, пристрастный допрос и конфискация всего мало-мальски подозрительного. Для острастки могут отобрать водительские права, а то и сам автомобиль. В некоторых случаях незаконные изыскатели отправляются на скамью подсудимых. В нашей державе припаять срок даже невиновным - не проблема. Был бы человек, а статья для него найдется.
Те «черные археологи», которые побывали в самом Вяземском котле, рассказывают, что земля в лесах там усеяна брошенной ржавой военной техникой, в основном остатками армейских автомобилей. Один поисковик уверял, что нашел остатки легковой автомашины генерала Лукина. В земле до сих пор лежат немалыми партиями боеприпасы, земля густо напичкана минами.
Леса там трудно проходимы не только из-за мин. Искателям приходиться пробираться через нагромождения полусгнивших деревьев, и деревья эти повалены не буреломом, а взрывами. До сих пор леса эти кое-где опутаны ржавой колючей проволокой, установленной в годы войны. Там стоят и медленно гниют расщепленные давними взрывами деревья. Иногда в стволах этих безмолвных свидетелей страшной трагедии все еще торчат неразорвавшиеся снаряды. Один поисковик сфотографировал застрявшую в развилке дерева неразорвавшуюся гранату, - нашу, советскую РГД.
Страшные отходы чудовищной бойни не всегда служат средствами наживы мародерам из «черных археологов». Мне показывали человека, который кормит свою семью за счет этих отходов. На земле Вяземщины, да и не только там, местные жители, дети и внуки советских солдат-победителей, живут, мягко говоря, небогато. Работу найти почти невозможно, а если работа находится, то на мизерную зарплату прокормить семью нельзя.
Человек, с которым меня свели, - внук пропавшего без вести солдата. Он живет в том же селе, откуда ушел на фронт его дед. У этого человека семья: жена, дочь и старушка-мать, - дочь пропавшего без вести солдата. Достойной работы никто из них не может найти. И этот человек нашел свой способ не дать семье умереть с голоду.
Он ищет в окрестных лесах опасные отходы войны. Оружие, ордена и прочие реликвии и раритеты его не интересуют. Он собирает в дремучих лесах и высохших болотах на месте бывшего Вяземского котла неразорвавшиеся снаряды, наши и немецкие.
- Снарядов много, - говорил этот человек. - Особенно немецких 37-миллиметровых. Немцы называли
