этот жест, Эрнест с новой силой прильнул к припухшим от поцелуев губам, запустив другую руку в густые пепельные волосы… Поняв, что еще немного и у нее не останется сил сопротивляться, Мейбл постаралась оттолкнуть его. Эрнест в недоумении замер и, подняв голову, внимательно посмотрел ей в глаза.
— Что-то не так, дорогая?
— Я… пожалуйста, не надо… — Она вся дрожала, глядя на него умоляющим взглядом. — Прости меня…
Повисло напряженное молчание. Эрнест, приподнявшись на локтях, отодвинулся. На его лбу блестели капельки пота, он прерывисто дышал.
— Нет, это ты меня прости… Наверное, я тебя просто неправильно понял, — с трудом произнес он.
Мейбл почувствовала, что от этих слов ее бросило сначала в жар, потом в холод. Ей стало так стыдно, что она чуть не разрыдалась. Сердце готово было выскочить из груди, и, чтобы не разреветься, она с силой прикусила губу. Надо же быть такой дурой!
— Знаешь, я чувствую себя полной идиоткой, но… — начала было она.
Однако Эрнест не дал ей закончить фразу, тихо промолвив:
— У женщины всегда остается право передумать. — Перевернувшись, он лег на спину, не выпуская ее из объятий. Его возбуждение еще не прошло, а в потемневших глазах читались мука и разочарование. — Но мне было бы куда легче, если бы ты сказала это пораньше, дорогая.
Мейбл попыталась засмеяться, но вышло это как-то неловко.
— Сама не знаю, как так получилось. Поверь, я не собиралась, честное слово…
Ее расстроенный тихий голос прорвал плотину холодной сдержанности, возникшей между ними. Эрнест, тихо выругавшись, привлек Мейбл к себе, мягко и нежно поглаживая по волосам. И тут слезы неудержимо потекли по ее лицу и закапали на его грудь.
— Все в порядке, дорогая, — криво усмехнулся Эрнест. — Господи, стоит мне только с тобой встретиться — и я все время делаю что-то не то, — сокрушенно произнес он и отстранился, чтобы вытереть слезы на ее лице. — И почему так происходит! С другими же общаюсь без проблем…
— С другими женщинами? Уверена, с ними у тебя не возникает недоразумений, — услышала Мейбл свой голос как бы со стороны.
Эрнест встал и, собрав разбросанную по полу одежду, начал одеваться.
— Ты уже уходишь?
Мейбл понимала, что после всего происшедшего вопрос прозвучал нелепо. Но нелепая мысль о том, что у него могло быть назначено свидание, о котором он забыл, неприятно кольнула его. А вдруг это Кэтрин Кассел?
— Я же говорил, что у меня дела. В одной южноафриканской стране пропал мой коллега. Мне уже заказан билет на самый ранний рейс.
— О, Эрнест, прости…
Мейбл закусила губу, на сей раз досадуя на саму себя за то, что «низменные» чувства и желания заставили ее забыть обо всем на свете.
— Ну мне пора, — сказал Эрнест. — Я позвоню тебе, как только вернусь.
— Зачем?
— Ну… чтобы обсудить хотя бы мое недостойное поведение. — Было очевидно, что Эрнест старается обратить все в шутку, однако сейчас ему явно было не до смеха. — Договорились? В следующий раз у нас будет достаточно времени, чтобы…
Мейбл буквально задохнулась от гнева. Выходит, Эрнест думал, что она на все согласится, дай только время! Для него она осталась все той же легкодоступной вертихвосткой с Мальорки. Да, не зря голос разума советовал ни за что не соглашаться на его приглашение встретиться сегодня вечером.
Глаза ее заблестели, и впервые за весь вечер Мейбл твердо поглядела ему прямо в глаза. Она старалась говорить вежливо и дружелюбно, но не более того:
— Надеюсь, с твоим коллегой все будет в порядке. И… удачи тебе. Но звонить необязательно, — добавила она. — Я, конечно, наивна, но, кажется, начинаю кое-что понимать. Во всяком случае, я теперь точно знаю, какого ты обо мне мнения.
— Послушай, черт побери, не выводи меня из себя! — Эрнест запустил руку в копну ее светлых волос и сделал это на удивление жестко и решительно. — У тебя прямо-таки талант все ставить с ног на голову!
— Наверное, ты прав, — прошептала она устало. — Сегодня уж во всяком случае.
— Мейбл…
— Уходи… Пожалуйста, уходи… — Она произнесла это так тихо, что почти не различила собственного голоса.
Однако Эрнест услышал. Схватив пиджак, он выскочил за дверь. Ушел, растворился без следа.
Мейбл еще долго сидела на диванчике, поджав под себя ноги, не в силах шевельнуться. Лишь под утро она с трудом заставила себя заползти в постель, натянула одеяло на голову и спряталась от всего мира.
— Эй, тебе звонят! — крикнула Эрика старшей сестре.
Мейбл стояла под душем. Она только что намылила голову любимым шампунем и уже подумывала о том, как после этого попробует новый лимонный гель для тела, и тут ее позвали к телефону. Было от чего разволноваться. Прошла уже неделя, а от Эрнеста не было никаких известий. Ожидание его звонка было для Мейбл — уж себе-то самой она могла в этом признаться — равносильно изматывающей осаде. Хотя она сама дала Эрнесту понять, что не жаждет услышать его голос вновь, в глубине души Мейбл надеялась, что он пренебрежет ее запретом.
На этой неделе она была очень занята, работала целыми днями, и это помогало ей сохранять видимость душевного спокойствия. Может, я и не в состоянии разобраться со своей личной жизнью, с тоской думала Мейбл, но, что касается работы, то тут у меня все в полном порядке.
Да и разные непредвиденные обстоятельства тоже не давали ей расслабиться и впасть в беспросветное уныние. То Эрика вздумала приехать в гости, но ее машина сломалась за пару кварталов от дома Мейбл. То отключили электричество, и сразу же возникла проблема с холодильником. То ее помощница уволилась в последнюю минуту, и Мейбл пришлось трудиться за двоих. Бесконечный водопад счетов, затопивший ее скромную квартирку, тоже сильно действовал на нервы…
— Кто это? — на всякий случай спросила она.
— Эрнест.
В горле Мейбл пересохло, сердце остановилось, потом как будто пустилось вскачь. Но она продолжала с остервенением намыливать голову.
— Скажи ему, что меня нет дома.
— Увы, поздно! Я уже пообещала, что позову тебя. Он звонит издалека, поспеши!
Мейбл выключила душ и, наскоро завернувшись в махровую простыню, вышла из ванной. Сестра стояла у телефона подобно мраморному изваянию, не проявляя ни малейшего желания сдвинуться с места. А выражение откровенного любопытства на лице вызвало у Мейбл приступ злости.
— Эрика, ну разве нельзя было попросить его перезвонить!
— Что?! Да посмотри на себя! Ты всю неделю ведешь себя так, словно ходишь по раскаленным углям — все ждешь, когда же он позвонит. Быстро бери трубку!
Бросив на сестру испепеляющий взгляд, заставивший ту выйти из гостиной, Мейбл как бы нехотя протянула руку к телефону и, заставив себя немного успокоиться, произнесла в трубку:
— Алло…
— Мейбл! Ты явно не торопишься. — Эрнеста было еле слышно. — У меня мало времени. Я только хотел…
— Откуда ты звонишь? — Голос ее был холоден, зато сердце билось в груди, как перепуганная канарейка в клетке.
— Из Картахены. Мейбл, послушай…
Вот, значит, как — из Картахены и его жизни ничто не угрожает! Это в корне меняло ситуацию.
