уголки рта опустились, и губы застыли в неприятной гримасе, обнажавшей зубы. Глаза блестели, словно горячие угли.
Ирина неотрывно смотрела на приближавшегося к кровати настоятеля. Она узнала своего батюшку. Отец Григорий почувствовал, что она ждала его прихода: лицо ее прояснилось, хотя в глазах по-прежнему виднелась скорбь.
— Как хорошо, что вы пришли, батюшка. Я хотела исповедаться и причаститься, поговорить с вами…
— Я тебя внимательно слушаю, Ирина.
— За что мне такое наказание, отец Григорий? За контакт с гуманоидами? Или за мои грехи?
Священник взглянул на больную.
— На этот вопрос трудно ответить. Скажу только, что контакты с НЛО — не что иное, как современная форма оккультных феноменов, существующих уже многие века. Люди отступились от Христа и ждут «спасителей» из космоса. Именно поэтому Сатана, господствующий в воздушном слое, и посылает нам иногда изображения космических кораблей и инопланетян. Это мир иллюзий, где сама реальность искажается загадочными силами и, похоже, силы эти могут манипулировать пространством, временем и материей. Силы эти демонического характера и совершенно вне нашей власти и понимания. Гуманоиды, с которыми ты общалась, Ирина, — это либо сами бесы, либо их иллюзорное порождение.
— Но я ведь никогда не искала контакта с ними, — в смертельном испуге пролепетала Ирина, — Все произошло случайно и не по моей инициативе.
— Знаю. Но Сатана не спрашивает своих жертв. А человек, общающийся с гуманоидами, фактически общается со злыми духами, принявшими облик пришельцев. А это очень опасно. Немногим удается спастись после таких контактов. Параноидальная шизофрения, демономания и даже самоубийство могут стать результатом этих контактов.
Ирина вздрогнула от страха, неожиданно осознав, какой опасности она подверглась.
— Это ужасно, батюшка. Что же мне делать?
— Молись, чтобы этого не случилось. Я тоже буду молиться за тебя.
— А как быть с болезнью? Я так плохо себя чувствую.
Священник с состраданием посмотрел на Ирину.
— Ты спрашиваешь: как быть с болезнью? Принимай то, что посылает Бог. Великое милосердие Бог оказывает тому, на кого болезнь посылает! Сокрушает тело его, чтобы дух был спасен. В этом случае надо проявлять мужество и терпение, без ропота принимать то, что посылает Бог. Кто переносит болезнь с терпением и благодарением, тому вменяется это вместо подвига и служит пропуском в Царство Божие.
— Батюшка, я боюсь злокачественной опухоли, рака. Это смерть с такими мучениями.
— Всякая болезнь тяжела, а рак тем более, но будем надеяться на лучшее…
— А если все-таки рак?
Некоторое время священник молчал, словно прислушиваясь к голосу свыше, сообщавшему что нужно делать в таком случае.
— Следует этому покориться. Христос тоже страдал и проложил нам путь к воскресению, открыл дверь в Царство Небесное. И ты страдаешь, и идешь по Его пути и твои страдания откроют для тебя двери Царства Небесного. Не тогда только мы можем назваться верными, когда получаем благодеяния Божий, но когда принимаем с благодарением и наказания от руки Его — тут-то и вера наша искушается, истинно ли мы веруем в Его промысел. Хотящим угодить Богу путь лежит сквозь многие скорби.
Заметив, что Ирину утомил разговор, священник решил сократить визит.
— Иринушка, ты устала, — он обеспокоенно взглянул на нее. — Я сейчас переоденусь и буду исповедовать тебя. Приготовься…
Он вышел вслед за медсестрой, надел облачение священника в комнате напротив и, захватив Евангелие и распятие, вернулся обратно. Правая рука Ирины с трудом выползла из-под одеяла, и женщина перекрестилась. «Слава Богу, она успокоилась, — подумал отец Григорий, — можно исповедовать и причащать!»
Медсестра встала около двери в коридоре, чтобы никто не вошел случайно в палату. Закончив исповедь и причастив больную, священник увидел, что губы ее зашевелились, словно она хотела сказать ему что-то на прощание. Он нагнулся ниже и услышал:
— Пришел мой час, отец Григорий. Господь назначил мне прийти к Нему. Я сделаю это с радостью. И в этом вы мне очень помогли. Благословите меня, батюшка.
Выйдя из палаты, священник медленно брел по коридору — мимо палат с пациентами, страдающими самыми различными недугами и в самых различных их стадиях.
Одни лежали в бессознательном состоянии, другие сидели возле подносов с обедом. Те из них, кто заметил приход священника, сразу же догадались, в чем дело, и, отвлекшись от еды, повернули головы к открытым дверям своих палат. Им хотелось поглядеть на него, когда он будет проходить мимо. По мере того, как он двигался по коридору, некоторые больные подходили к нему за благословением. Он вышел через главный вход, и, когда за ним захлопнулась дверь, со скорбным умиротворением подумал, что хотя Ирина и умирает, но она смогла преодолеть свой страх и отчаяние. В этом есть и его заслуга. Он укрепил ее слабые силы и был уверен, что с помощью Господа она преодолеет мытарства и трудности, которые встретятся ей на пути в мир иной.
«Человек рождается на страдание, как искры, чтоб устремляться вверх!» — вспомнил отец Григорий слова из книги Иова.
С первым же поворотом головы пронзительная боль мучительным разрядом просверлила череп от виска к виску. От боли она зажмурилась, а когда снова смогла открыть глаза, то обнаружила, что в палате никого нет. У изголовья кровати стоял электрокардиограф, следивший за тем, как работает ее сердце. Звуковой сигнал был отключен, чтобы не тревожить больную и биение сердца отмечалось на экране прибора зигзагообразной зеленой линией. Пульс у нее был частым и слабым.
Наступал вечер. За окном начинало темнеть, в палате горел неяркий свет. Капельницу уже унесли. Бледные, исколотые иглами, ужасно исхудавшие руки Ирины лежали поверх простыни и являли собой весьма жалкое зрелище.
Потом она сумела вспомнить разговор главного врача больницы со Стрельцовым. Думая, что она спит, они тихо беседовали рядом с ее кроватью. То, что она услышала, повергло ее в шок. Встреча с гуманоидами закончилась для нее трагически. У нее лейкемия.
Состояние Ирины быстро ухудшалось. На коже появились желтоватые пятна размером с ноготь. От нее остался один скелет. В глубине души Ирина знала, что умирает и была в отчаянии. Она старалась отогнать эту мысль, как ложную, неправильную, вытеснить ее другими мыслями. Ирина искала утешение в том, что смерть не означает конца жизни, а только отделение души от тела. Но это не принесло большого облегчения. Тогда Ирина перестала сдерживаться и заплакала, как ребенок. Она плакала о своей беспомощности, о том, что умирает такой молодой…
Постепенно рыдания ее затихли, она повернулась лицом к стене, закрыла глаза и стала молиться, мысленно представляя себе образ Спасителя.
Где-то в коридоре гудел пылесос. Его гудение разорвало поток мыслей. Ирина открыла глаза и увидела Стрельцова, склонившегося над ней.
— Голова очень болит, — пробормотала она, возвращаясь к действительности. Стрельцов пошел за шприцем и ампулами. Когда он вернулся, Ирина попыталась повернуть голову. Казалось, веки ее отяжелели, и ей стоило большого труда поднять на него глаза.
— Очень больно… — взгляд ее прояснился — Невыносимо…
Он сделал ей укол.
— Сейчас тебе станет легче…
— Раньше не было так больно… — Она чуть повернула голову. — Я не хочу мучиться. Я… Обещай мне, что я не буду страдать… Обещай мне…
— Обещаю, Ирочка. Тебе не будет больно. Почти совсем…
Она стиснула зубы.
— Это скоро подействует?
