Кивнув, тот дал понять, что согласен.
— Я хотел бы попросить, чтобы этот свидетель был исключен, — заявил прокурор, когда они вместе со Шмидтом зашли в кабинет судьи. — Он не имеет ни малейшего отношения к рассматриваемому нами делу. Его не было в доме Джексона, он не является ни очевидцем преступления, ни экспертом, он не работает в клинике. Я действительно не понимаю, что он здесь делает, необходимо немедленно попросить его покинуть здание суда.
— Господин Шмидт, вам есть что сказать?
— Данный свидетель, вне всякого сомнения, позволит мне установить тип поведения мадемуазель Шилд. Как я уже говорил в своей вступительной речи, моя позиция сводится к тому, что мадемуазель Шилд вообще не подвергалась насилию, ей просто хочется дать некий импульс своей артистической карьере, которая в целом не задалась. И не исключено, что она, возможно, пытается подзаработать, обвинив четверых мужчин с безупречной репутацией, — точно так же как в прошлом году она шантажировала вызванного мной свидетеля.
— Я позволю вам продолжить, Шмидт, но предупреждаю: я слежу за вами. При малейшем неверном шаге я вас остановлю!
Это предупреждение судьи Шмидт пропустил мимо ушей. Он получит то, что ему нужно: показания, разрушающие линию обвинения.
— Хорошо, ваша честь, — сказал он.
Ехидно улыбнувшись Кубрику, он вернулся к барьеру.
— Господин Брум, когда вы говорите, что снимаете фильмы для взрослых, то что конкретно вы имеете в виду?
— Ну, всего понемногу: фильмы о лесбиянках, оргии, картины с легким садомазохистским налетом. Я ясно выражаюсь?
— Да, я полагаю, что наши многоуважаемые присяжные поняли, о чем идет речь.
Лицо Катрин стало пунцовым, она опустила голову. Вот когда эта грязная история вылезла наружу! Из-за этого чертова фильма она лишилась жениха, а теперь это, возможно, станет причиной их поражения в суде. Сколько же можно расплачиваться за ошибку, совершенную в юности?!
— Господин Брум, узнаете ли вы среди тех, кто находится в этом зале, мадемуазель Шилд?
— Да.
— Можете ли указать на нее?
Подчиняясь этому ловкому приему (который, впрочем, ему казался ребяческим, он не мог знать, что таким образом адвокат защиты пытается выставить Катрин виновной), Джозеф Брум направил указательный палец в сторону потерпевшей. Затем он автоматическим движением достал из кармана коробочку с таблетками и проглотил две штуки, в соответствии с выработанной годами привычкой, так как он принимал их ежедневно в огромном количестве, чтобы устранить неприятный запах изо рта.
— Скажите, когда вы впервые встретились с мадемуазель Шилд?
— В прошлом году, в начале января.
— Расскажите поподробнее о месте и об обстоятельствах вашей встречи.
— В начале каждого месяца мы даем объявления о наборе актеров и актрис, а в первую пятницу каждого месяца проводим просмотр. На таком просмотре и была мадемуазель Шилд.
Катрин украдкой оглянулась на родителей. До сих пор ей удавалось скрывать от них этот свой проступок. Теперь они об этом узнали. Ее мать, казалось, была бледнее обычного. А отец нахмурил брови. Что они думают о своей дочери, ведь они и без того считали ее бесстыдной только из-за того, что она мечтала стать актрисой?
— Господин Брум, вы воспользовались услугами мадемуазель Шилд для съемки порнофильма?
— Да, у меня был заказ на фильм о лесбиянках — мягкое порно, и я предложил ей маленькую роль, на что девушка согласилась.
— Это неправда! — вскрикнула Катрин. — Мы должны были сниматься в рекламе новой ванны- джакузи, но этот боров подсыпал в шампанское, которое по сюжету мы должны были пить, наркотик.
— Мэтр Кубрик, я прошу вас контролировать поведение вашей клиентки! — сказал судья, стукнув молотком.
Расстроенный новым неприятным поворотом событий, прокурор повернулся к Катрин и строго попросил обратить внимание на предупреждение судьи.
— Но он лжет, это обман! — снова возразила Катрин, на этот раз потише, обращаясь к Джулии.
Та проявила больше сочувствия, чем Пол Кубрик. Она с материнской мягкостью дотронулась до руки девушки и спокойно, тихим голосом объяснила:
— Я знаю, но необходимо соблюдать установленные правила и ждать своей очереди для того, чтобы высказаться.
Катрин, желавшая что-то добавить, осеклась, так как поняла, что это бесполезно, Джулия права. К счастью, когда наконец придет ее очередь, она сможет рассказать о том, что же произошло на самом деле.
Казалось, Вик Джексон, в отличие от прочих обвиняемых, оценил стратегию адвоката и незаметно улыбнулся. Суд узнает, какая дрянь скрывается за добродетельной внешностью этой малютки.
— Господа присяжные, прошу вас не принимать во внимание реплику мадемуазель Шилд.
Присяжные поняли, некоторые из них кивнули в знак согласия. Однако негодование Катрин казалось искренним. Но как знать наверняка? В любом случае нужно следовать предписаниям судьи.
— Господин Брум, я располагаю копией фильма, о котором вы говорите. — Шмидт продемонстрировал видеокассету, на обложке которой красовалась фотография Катрин Шилд и еще одной актрисы в ванне с бокалами шампанского. — Это об этом фильме вы говорите?
Адвокат подошел и показал кассету режиссеру, который тут же ее узнал:
— Да, именно о нем.
Адвокат Шмидт отнес кассету судье и спросил, может ли это рассматриваться как доказательство.
Судья пристально посмотрел на снимок и узнал Катрин, грудь которой была едва покрыта воздушной пеной.
Прокурор сразу же подошел к столу судьи.
— Ваша честь, — сказал Шмидт, — я прошу, чтобы присяжные посмотрели это видео.
— Протестую, ваша честь! Этот фильм окажет негативное влияние на решение присяжных. Доктор Шмидт получил разрешение допросить господина Брума, только чтобы установить схему поведения девушки. Я считаю, что жюри необязательно смотреть эту видеокассету.
— Присяжные не увидят этот фильм, — прервал его судья.
Шмидт сделал недовольную гримасу. Но нельзя же выиграть по всем статьям. Хорошо уже то, что судья позволил его свидетелю появиться в зале суда, что, без сомнения, сыграет свою роль!
— Трибунал сохранит эту кассету, — пояснил судья. — Но защита не должна никоим образом ее использовать, так что присяжные не будут иметь визуального представления ни о футляре, ни о содержимом самой кассеты. Это понятно?
— Да, ваша честь.
Пока Шмидт направлялся к барьеру, Пол Кубрик вернулся на свое место.
— Господин Брум, — начал спокойно адвокат, — что случилось после того, как фильм был отснят?
— Я вручил Катрин Шилд ее чек. Чек на семьсот пятьдесят долларов. И больше я ничего о ней не слышал на протяжении двух месяцев — как раз до того времени, когда вышел фильм.
— Есть ли у вас неоспоримое доказательство, что вы действительно заплатили мадемуазель Шилд?
— У меня при себе есть копия чека, выписанного ей, мой банк присылает их, так как мой банковский счет обеспечивает возврат чеков.
— Я могу взглянуть на этот чек?
Режиссер достал его из бумажника и вручил адвокату, который направился к столику с проектором, предоставленным в распоряжение обеих сторон. Положенный на него чек предстал на большом экране
