Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939

обеих сторон дали себя знать наслое­ния проблем и осложнений: Гитлер воспользовался инициативой дип­ломатии в качестве средства для другой цели, а Советское правительство питало недоверие к провозглашенной цели или по край­ней мере сознавало ее амбивалентность. Эти обстоятельства — реши­ тельное использование указанной дипломатической инициативы в интересах подготовки войны Гитлером и непонимание ее трудной и ча­стично независимой роли Советским правительством — придали ей ха­рактер трагического шага глобально-исторической значимости. Трагичность усилий Шуленбурга и его ближайших коллег состояла в том, что в те отмеченные лихорадочностью действий недели и дни, ко­торые предшествовали заключению пакта, они все больше сознавали свою объективно роковую роль, но в то же время в силу самими ими из­бранных предпосылок не видели никакого иного пути, кроме как еще упорнее стремиться к однажды поставленной себе цели.

Своего рода моментальный снимок этих отчаянных усилий, относя­щихся предположительно к 17 или 19 августа, оставил в своих воспоми­наниях Никита Хрущев, который поведал:

«Вспоминаю, как... Молотов... пришел к Сталину и сообщил, что пригласил к себе Шуленбурга... Шуленбург, как показала история, был активным сторонником... укрепления мирных взаимоотношений меж­ду Германией и Советским Союзом. Он был решительным противни­ком войны Германии против Советского Союза... И вот незадолго до 23 августа 1939 г. Молотов вызвал Шуленбурга и отрегулировал с ним определенные вопросы, вытекавшие уже из договора. Так вот, Шулен­бург буквально умолял заключить договор, чтобы дело не дошло до войны, именно этот пакт о ненападении и дружбе... И Шуленбург ска­зал что-то вроде: «Сам бог... нам помог, сам бог помог... Правда, наше отношение к этому было тогда такое, что все это игра. Но потом история показала, что это действительно были искренние настроения и понима­ние необходимости строить отношения Германии с Советским Союзом на мирной основе, а не на военной...»[1308]

Несколько дней спустя дипломатическая инициатива драматиче­ским образом показала свою ошибочность: она уже длительное время перекрывалась инициативой Гитлера, которая, до дна исчерпав все ее возможности, в решающий момент взяла верх.

2. Инициатива Гитлера. Инициатива Гитлера оказала решающее воздействие на становление пакта в его окончательном виде. Еще в своих ранних внешнеполитических соображениях Адольф Гитлер счи­тался с возможностью союза с Россией. При этом для него с самого начала был очевиден чисто тактический характер такого союза: он считал, что союзы заключают только для войны, а союз с Россией — специально для войны против западных держав. После того как «будет покончено» с западными державами, Германии предстояла, по его убеждению, последняя и окончательная конфронтация, конфронта­ция с тем, что он называл «московитством», — смесью славянства, еврейства и русского государственного централизма. При этом рус­ских, находящихся под властью сталинизма, надлежало вытеснить за Урал, другие славянские народы — сильно сократить количественно, русское еврейство — уничтожить, а европейскую часть России — засе­лить немцами, превратив в «жизненное пространство» для германской расы. Немецкие исследователи национал-социализма вплоть до дета­лей проанализировали вытекающие из этих установок планы Гитлера и Гиммлера в отношении Востока и не оставили никаких сомнений в решимости этих людей рано или поздно с помощью соответствующих средств реализовать свои планы.

И сам Гитлер в публичных высказываниях не делал секрета из сво­их конечных целей. Втайне он обдумывал рассчитанные на долгосрочную перспективу средства ослабления Советского Союза, дабы в подходящий момент иметь возможность без труда покончить с ним. Первый успешный ход в этой «большой игре» был сделан в 1937 г. с по­мощью аферы, связанной с Тухачевским: одним махом он добился ос­ лабления Советского Союза в военном отношении вплоть до временной небоеспособности, оторвал от него его союзников — Париж и Прагу и надолго подорвал его международную репутацию. Это был первый шаг на пути подготовки к походу в Россию. Первые плоды этой акции Гит­лера выразились в парализации усилий по оказанию помощи Чехосло­вакии во время судетского кризиса.

Вторым шагом такого рода явилось исключение СССР из числа де­ржав, участвовавших в переговорах в Мюнхене, и достигнутая таким путем его внешнеполитическая изоляция. В ситуации, когда Совет­ский Союзе помощью секретного дополнительного протокола к антикоминтерновскому пакту (1936 — 1937 гг.) уже был зажат между молотом антибольшевистской ориентации Германии и наковальней военного нажима со стороны Японии, Гитлер — стоило ему лишь захо­теть — легко мог повернуть его в состояние далеко идущей неспособности к союзам, ограниченной готовности к обороне и изоля­ции.

Третьим шагом Гитлера было намерение впрячь Советский Союз в телегу военного союза с рейхом и на какое-то время перевести двусто­ронние отношения в фазу а-ля Рапалло. Последняя должна была на­чаться с заключением германо-советского «союза для войны», который позволил бы вермахту покончить с противниками на Западе, прежде чем, гарантировав себе тыл и сырьевую базу, обратиться против самого Советского Союза.

Соглашательство глав западных правительств в Мюнхене укрепи­ло Гитлера, как это можно понять из его выступлений перед военными, в убеждении, что ему не составит труда разделаться с западными державами. Тем фоном, на котором началась теперь военно-политическая игра ва-банк, явилось состояние германской экономики, которую он фактически разрушил и мог избавить от полного краха лишь с по­мощью гигантских военных прибылей. Гитлер хотел, с одной стороны, расширить сырьевую базу германской экономики с помощью приобре­тений на Востоке (использование ресурсов Румынии и присоединение Украины или хотя бы Польши), а с другой — договорно гарантировать нейтралитет СССР. В этом для него, готового напасть на Польшу и за­падные державы даже одновременно, состояла не в последнюю очередь оглядка на генералитет: немецкиё военные крайне неохотно соглаша­лись на войну, которая в перспективе могла бы оказаться войной на два фронта.

Чтобы добиться этого, Гитлер на протяжении десяти послемюнхенских месяцев использовал любую возможность для обескуражива­ющих и противников, и союзников тактических volte- face. Неизменной же стратегической целью его оставалась война. Постоян­но имея перед глазами эту свою цель, он в первые три месяца терпел стимулированные различными и частично противоречивыми со­ображениями усилия германского посольства в Москве и отдела экономической политики МИД по оживлению и расширению советско-германского товарообмена. Его главный интерес в этот промежу­ток времени был направлен на то, чтобы склонить Польшу к соучастию в аннексии Советской Украины.

На рубеже 1938 — 1939 гг. общая картина начала меняться: стано­вилось очевидным, что Польшу едва ли удастся склонить к участию в антисоветском альянсе, тогда как усилия ориентированных на сотруд­ ничество с Россией кругов по оживлению германо-советской торговли стали приносить первые плоды, ибо растущая потребность Советского Союза в безопасности стимулировала такие формы политики экономи­ ческого умиротворения, какие пытались внедрить, преследуя различ­ные цели, МИД и другие ведомства (прежде всего ведомство Геринга). Гитлер не замедлил использовать эту новую ситуацию в тактическом плане, сделав 12 января 1939 г. на приеме дипломатического корпуса в новом здании имперской канцелярии театральный жест сближения с Советским правительством. Жест этот — даже независимо от того, что сказанное Гитлером осталось неизвестным, —должен был быть оценен советской стороной как первая инициатива, открыто проявленная фю­рером с целью улаживания нараставшего германо-советского конф­ликта, а такая оценка — перед лицом опасной внешнеполитической изоляции и ограниченной политической и военной дееспособности СССР —не могла с неизбежностью не послужить советской стороне по­водом для серьезных размышлений.

Эта рассчитанная на приведение всех и вся в замешательство игра была продолжена 30 января 1939 г., когда Гитлер, выступая с речью в рейхстаге, впервые за все время своего пребывания на посту рейхскан­ цлера отказался от выпадов против Советского Союза, продолжив тем самым начатую на новогоднем дипломатическом приеме линию демон­стративного проявления показной доброжелательности в отношении Советского правительства. Его целью было в первую очередь запугать Польшу, посеять неуверенность в лагере западных держав и не допу­стить польско-советского и советско-западного сближения, а во вто­рую — предварительно прощупать почву для последующей договоренности с Россией. Одновременно отзыв Шнурре показал миро­вой общественности, что в основе этой линии лежали отнюдь не долго­срочные — стратегические — планы, он был способен предостеречь Советское правительство не только в локальном, но и в общем, принци­пиальном плане!