Чехов без глянца

посе­щения немецкого профессора.

Григорий Борисович Иоллос (1859-1907), публи­цист, редактор и корреспондент газеты «Русские ведо­мости». Член партии кадетов. Из письма В. М. Собо- мвскому. Баденвегиер, 3(16) июля 1904 г.: Я лично в Берлине уже получил впечатление, что 478 дни А. П. сочтены, — так он мне показался тяжело

больным: страшно исхудал, от малейшего движе­ния кашель и одышка, температура всегда повы­шенная. В Берлине ему трудно было подняться на маленькую лестницу Потсдамского вокзала; не­ сколько минут он сидел обессиленный и тяжело дыша. Помню однако, что, когда поезд отходил, он, несмотря на мою просьбу оставаться спокойно на месте, высунулся из окна и долго кивал голо­вой, когда поезд двинулся.

Антон Павлович Чехов. Из письма П. Ф. Иорданову. Баденвеилср, 12 (25) июня 1904

С первых чисел мая я очень заболел, похудел очень, ослабел, не спал ночей, а теперь я посажен на диету (ем очень много) и живу за границей. Мой адрес:

Германия, Badenweiler, Неггп Anton Tschechoff или Tschechow — так печатают сами немцы, мои переводчики.

Как будто поправляюсь. Не дает мне хорошо дви­гаться эмфизема. Но, спасибо немцам, они научили меня, как надо есть и что есть. Ведь у меня ежеднев­но с 20 лет расстройство кишечника! Ах, немцы! Как они (за весьма <не>болыиимп исключениями) пунктуальны!

Запретили немцы пить кофе, который я так люб­лю. Требуют, чтобы я пил вино, от которого я дав­но уже отвык.

Ольга Леонардовна Книппер-Чехова:

Первое время по приезде в Баденвайлер Антон Павлович начал как будто поправляться, гулял около дома. Но его мучила одышка — эмфизема легких. Мы почти ежедневно катались, и Антон Павлович очень любил эти прогулки по велико­лепной дороге, с чудесными вишневыми деревья­ми по сторонам, среди выхоленных полей и лугов, 479

с журчащими ручьями искусственного орошения, мимо маленьких уютных домиков с крохотными садиками, где на маленьких клочках земли зелене­ют любовно разбитые огороды, а рядом пышно цветут —лилии, розы, гвоздика. Вся эта мирная панорама природы радовала Анто­на Павловича. Ему нравилась эта привязанность и любовь людей к земле, к тот, что дает земля, и он с горечью переносился мыслями в Россию, меч­тая о том времени, когда и русский крестьянин с та­кой же бережной любовью будет выхаживать свой клочок земли.

Антон Павлович Чехов. Из письма В. М. Соболевско­му. Баденвейлер, 12 (25) июня igo.f г.: Badenweiler очень оригинальный курорт, но в чем его оригинальность, я еще не уяснил себе. Масса зе­лени, впечатление гор, очень тепло, домики и оте­ли, стоящие особняком в зелени. Я живу в неболь­шом особняке-пансионе, с массой солнца (до 7 час. вечера) и великолепнейшим садом, платим 16 марок в сутки за двоих (комна та, обед, ужин, кофе). Кор­мят добросовестно, даже очень. Но, воображаю, ка­кая здесь скука вообще! Кстати же, сегодня с ранне­го угра идет дождь, я сижу в комнате и слушаю, как под и над крышей гудит ветер.

Немцы или утеряли вкус, или никогда у них его не было: немецкие дамы одеваются не безвкусно, а пря- мотаки гнусно, мужчины гоже, нет во всем Берлгас­ни одной красивой, не обезображенной своим наря­дом. Зато по хозяйственной части они молодцы, до­стигли высот, для нас недосягаемых.

Антон Павлович Чехов. Из письма II. И. Куркину. Ба- денвейлер,. 12(25) июня 1904 г.:

Ноги у меня уже совсем не болят, я хорошо сплю, великолепно ем, только одышка — от эмфиземы и сильнейшей худобы, приобретенной в Москве за май. Здоровье входит не золотниками, а пуда­ми. Badenweiler хорошее местечко, теплое, удоб­ное для жизни, дешевое, но, вероятно, уже дня че­рез три я начну помышлять о том, куда бы удрать от скуки.

Григорий Борисович Иоллос. Из письма В. М. Собо­левскому. Баденвейлер, 3(16) июля 1904 г.: По приезде сюда, в Баденвейлер, он первые дни чувствовал себя бодрее <...>. Аппетит и сон были лучше; но уже на второй неделе здешнего пре­бывания стали проявляться беспокойство и то­ропливость — комната ему не нравилась, хотелось другого места. Они переехали в частный дом Villa Frederike, и там повторилось то же самое: пара спокойных дней, затем снова желание куда-нибудь подальше. О. Л. нашла прекрасную комнату с бал­коном в Hotel Sommer, и здесь он, сидя на балко­не, любил наблюдать сцены на улице. Особенно его занимало непрекращающееся движение у до­ма почты. «Видишь, — говорил он жене, — что зна­чит культурная страна: все выходят и входят, каж­дый пишет и получает письма».

Ольга Леонардовна Книнпер-Чехова:

За три иедели нашего пребывания в Баденвайле- ре мы два раза меняли помещение. В отеле «Ре- мербад» было очень людно и нарядно, и мы пере­ехали на частную виллу «Фридерике», где наняли комнату в нижнем этаже, чтобы Антон Павло­вич мог по утрам сам выходить, лежать на солн­це и ж;гать, всегда с нетерпением, почтальона с письмами и газетами из России. Антон Павло­вич очень волновался войной с Японией и с боль­шим вниманием следил за развитием военных действий.

16 nt 1950

Вскоре и на этой вилле стало неуютно — Антон Павлович зяб, мало было солнца в комнате, а за сте­ной по ночам слышался кашель и чувствовалась близость тяжко больного. Мы переехали в отель «Зоммер» в комнату, залитую солнцем. Антон Пав­лович стал отогреваться, почувствовал себя лучше, обедал и ужинал ежедневно внизу, в общей зале — за нашим отдельным столиком; много лежал в саду, сидел у себя на балконе и наблюдал жизнь малень­кого Баденвайлера; особенно его занимала неустан­ная жизнь на почте.

Антон Павлович Чехов. Е. Я. Чеховой. Баденеейлер, 1} (26) июня 1904 г.:

Милая мама, шлю Вам привет. Здоровье мое поправ­ляется, и надо думать, что через неделю я буду уже совсем здоров. Здесь мне хорошо. Покойно, тепло, много солнца, нет жары. Ольга кланяется Вам и це­лует. Поклонитесь Маше, Ване и всем нашим. Низко Вам кланяюсь и целую руку. Вчера Маше послал письмо. Ваш Антон.

Ольга Леонардовна Книппер-Чехова. Из посмерт­ного пшгьмадневника А. П. Чехову: I т-ое сентября 1904. Еще за несколько дней до твоей смерти мы говорили и мечтали о девчоночке, кото­рая должна бы у нас родиться. У меня такая боль в душе, что не осталось ребенка. Много мы говори­ли с тобой на эту тему.

Лев Львович (Людвиг-Артур) Рабенек (1883-1972), студент, живший в одном отеле с А. П. Чеховым в Ба- денвейлере и бывший свидетелем кончины писателя, впоследствии предприниматель: Вспоминая теперь это далекое прошлое, мне ясно рисуется в памяти маленький приветливый Баден- вейлер, расположенный на мягких холмах Шварц­вальда, и отель «Зоммер», выходящий своим фаса­дом на прекрасный бадейвейлерский парк. Помню, лето 1904 г. было солнечным и очень жар­ким, во всем чувствовались довольство, покой и радость.

Антон Павлович до нашего приезда прожил в Ба- денвейлере недолго, но, судя по внешнему виду, как будто очень поправился <...>. Но это оздоровление было кажущимся, на самом де­ле процесс его болезни шел своим путем. Когда на следующий день своего приезда я зашел наведаться к Антону Павловичу, меня поразила разница между этим кажущимся оздоровлением и изможденнос­тью всей его фигуры. Хотя цвет его лица был очень хороший и он выглядел сильно загоревшим. Сидя и беседуя с ним, я видел, что он часто очень кашлял и отплевывал мокроту в небольшую си­нюю, закрывающуюся наглухо, плевательницу, ко­торую постоянно носил с собой в кармане своего пиджака.

Ольга Леонардовна Книппер-Чехова:

Доктор Шверер, к которому мы обратились в Ба- денвайлере, оказался прекрасным человеком и вра­чом. Вероятно и он понял, что состояние здоровья Антона Павловича должно внушать серьезные опа­сения. С тем большей мягкостью, осторожностью и любовью отнесся он к Антону Павловичу, кото­рый обыкновенно тяготился визитами врачей на­столько. что даже наш постоянный врач и друг — И. Н. Альтшу<лер> всегда старался, и это ему удава­лось. маскировать свои врачебные визиты к Анто­ну