Опять объясняться с малознакомыми людьми по поводу моей неудачной во всех смыслах личной жизни. Что за карма такая.
— Ничего у меня с ним нет, и никогда не было, — честно ответила я, перетряхивая очередной рюкзак. Не думала, что наберется так много вещей.
— Зато у него что-то есть с Таней.
— Думаешь?
— А ты присмотрись.
— Попробую. Вероника, посмотри еще в том зеленом пакете!
— Нет там ничего, заканчиваем, — застегнула сумку Вероника.
— Откуда ты знаешь?
— Интуиция.
— Тогда заканчиваем, — смирилась я, поверив в опыт старших. — У меня интуиции нет. Только логика.
— Это у мужчин нормальная логика, а не у женщин, у них женская логика, — просветила меня Вероника.
— Неправда! У женщин хоть женская логика есть, а у мужчин вообще никакой.
— Поэтому ты и не замужем. С таким-то критическим мышлением.
— И не надоело носом тыкать?!
— Никогда не надоест.
Вот почему я вежливая? Могла бы сказать, что муж собеседницы умер чуть ли не сразу после свадьбы. Может он от горя умер, когда увидел, на ком женился! И дядя мой тоже, может, сгинул, потому что жениться не захотел. Но я вежливая, воспитанная, и молчу. Но Вероника и сама поняла, что перестаралась с критикой.
— Миля, я же пошутила. Не сердись.
— Не сержусь, не за что. Спасибо тебе большое за помощь.
— Всегда пожалуйста. Что теперь будешь делать? Дашь отбой и в Москву вернешься?
— Нет, буду деньги отрабатывать. Катер дашь?
— Куда же я денусь.
— Спасибо. Как думаешь, они заметят, что мы рылись в вещах?
— Нет, не заметят.
— Интуиция?
— Нет, аккуратное складывание вещей по местам. Ну и разумные поступки.
— Какие?
Вероника открыла дверь, и в дом, радостно виляя хвостом, вбежала овчарка. Повинуясь приказу хозяйки, она разметала в стороны рюкзаки на полу, и улеглась между ними.
— Подумают, что собака все испортила. Она будет лежать здесь, когда они проснутся.
— Отлично! Молодец, Вероника.
— Стараюсь. Знать бы еще ради чего.
Мы закончили осмотр вещей, оставили собаку в холле и вернулись в гостиную. На столе черствели недоеденные булочки, и остывал чай.
— Вероника, налей мне чай, а то если я не усну, будет как-то неубедительно.
— Уверена?
— Да.
— Пей, — она налила чай в мою чашку. Я пила и грызла булочку, с молчаливого согласия хозяйки взятую на подносе. — Хватит, все, а то проспишь намного дольше, чем они.
— А все-таки, как ты думаешь, что тут затевается? — зевнула я.
— Пятьдесят на пятьдесят. Или аферисты или, правда, уфологии.
— Я голосую за аферистов.
— Привези обратно хотя бы этого симпатичного, — попросила Вероника.
— Вы что все сговорились? Я их не на убой веду.
— Ну да, конечно!
— Что конечно? Я вообще белая и пушистая!
— Знаю я вашу семейку. Или сами убьетесь, или окружающих угробите.
— Не надо приплетать сюда моего дядю. О покойниках или хорошо или ничего.
— Спи давай, пушистая…
Проснулась я в комнате почти одновременно с Таней. Она покосилась на меня и ни слова не сказала. За окном еще темно. В комнату заглянула Вероника.
— Проснулись, девочки? Умаялись, бедные, перелет тяжелый!
Где там тяжелый, всего два часа. Пить надо меньше. Чаю в смысле.
После умывания и нового чаепития, где в чайниках был нормальный чай, и, по-моему, никто ничего не заподозрил, мы засобирались ехать.
— Почему мы уснули? — попробовал выяснить Денис.
— Так ночь на дворе была! Ночью-то люди спят. Еще разница во времени, — принялась рассказывать Вероника, но не Денису, а Илье. Таня стояла и убивала их ревнивыми взглядами. Точно что-то есть, и как я раньше не заметила. Зачем они скрывают свои отношения? Не думаю, что у Ильи есть виды на меня. Мог бы смело ухаживать за Таней, знает ведь, что я не обижусь.
— И еще нас укачало в самолете. Я вообще раньше всех уснула, — добавила я. Надо же поддерживать легенду.
— Тут собака! — закричал из холла Денис.
Вероника пришла и взяла собаку за ошейник. Овчарке нравилось лежать на уютных рюкзаках, и уходить она не стремилась.
— Надо же, забыла закрыть дверь! — удивилась хозяйка, и даже я ей поверила. — Молодец, моя хорошая, пришла дом охранять.
— Собака должна жить на привязи в будке, — для себя произнес Денис. — Теперь все вещи в собачьей шерсти…
— У тебя на шерсть аллергия? — спросила я.
— Нет, а у тебя?
— И у меня нет, у меня только на…
— Собираемся! Труба зовет! — прокричал из кухни Илья.
Мы снова загрузились в фургон, и на это раз Вероника за рулем повезла нас к вожделенному катеру. Все в порядке, все поместимся. Жаль, что нельзя плыть на нем всю дорогу, большую часть все равно предстоит проделать пешком. Спутники принялись перетаскивать вещи из фургона в катер, а мы с Вероникой стояли рядышком и, прикинувшись дурочками, делали вид, что обсуждаем общих знакомых. Пусть все думают, что две бабы не насплетничались.
— Помнишь Аленку? — подмигнув, сказала Вероника.
— Конечно! — понятия не имея, о ком речь, ответила я.
— Так вот, представляешь, у нее муж… — Вероника наклонилась к моему уху и зашептала. — Делай круглые глаза и иногда смейся. У тебя есть с собой телефон?
— Да что ты говоришь?! — громко сказала я. — И два любовника?!
Сама зашептала ей на ухо:
— Конечно, есть!
— А они об этом знают?
— Нет. — Я глупо захихикала.
— И не говори никому. Если что-то пойдет не так, сразу звони мне.
— Все будет в порядке!
— Не зарекайся. Они меня не волнуют, а вот ты мне не безразлична. Как только заподозришь что- нибудь неладное, немедленно звони.
— Договорились. — Громко я добавила: — Ну, не ожидала я от Аленки!
Наш эмоциональный диалог никого из окружающих не заинтересовал. Подумаешь, перемывают
