ли она чего? не слышала ли? не таит ли каких подозрений?
Но тут засиженный веснушками нос мента учуял такой знакомый и родной запах самогона. Фунтиков с грозным видом стоял над баклажкой чистого как слеза ребенка первача, хозяйка кричала в голос, а синие «Жигули» уходили все дальше и дальше по узкой, кривой улице.
— Значит, бабушка, постояльцы тебе скучать не дают? — улыбнулся Андрей.
— Я вообще скучать не умею! — категорично отозвалась Никифоровна. — А уж в молодости…
Она верещала, как заведенная, довольная тем, что у нее нашелся добровольный слушатель.
Сперва мужчина подзадоривал старушенцию вопросами, но очень быстро понял: природному болтуну собеседники ни к чему — и замолчал.
Карина подняла голову, и в зеркальце машины ее глаза и Андрея встретились. Он словно беззвучно просил: держись! А Никифоровна все продолжала свой бесконечный рассказ про радости и трудности современной старухи. Она не чувствовала, что ее бодрый голос звучит диссонансом в напряженной охрипшей тишине.
Андрей затормозил, немного не доезжая до кладбища. Карина выбралась из машины и, не оглядываясь, быстро пошла вперед. За ее спиной мужчина спросил:
— Бабушка, не будешь против, если мы минут на пять у какого-нибудь магазинчика остановимся?
— Ка-а-анешна.
На непослушных ногах Карина подошла к остановке и быстро огляделась. Несколько зеленых лавочек под широким навесом. Три старушки торгуют рябыми тугими георгинами и печальными шелковыми розами. А дальше через дорогу простирается город мертвых. Ровные ряды памятников, крестов, оградок. Между ними грустит под серым осенним небом пряничная молельня.
Возможно, где-то здесь, за плакучими ивами, лежит в земле мальчик Ваня.
Карина сильнее сжала ручки сетки. Девушке показалось, что одна из цветочниц бросила на нее подозрительный взгляд: появилась откуда-то со стороны посадок, к могилкам не подошла, сразу же пристроилась ждать автобус. Великоцкая нервно дотронулась до белой шелковой косынки, но не решилась стянуть это безобразие с головы. Впервые в жизни девушка испытала недовольство оттого, что природа наградила ее слишком густыми и черными волосами. Шатенке (да даже блондинке!) легче затеряться в толпе. А она… Такое ощущение, что все внимательно рассматривают ее. Наконец-то подошел длинный желтый автобус. Карина заскочила в него одна из первых и плюхнулась на сиденье у окна.
— Свободно у вас?
Рина скосила глаза. С нескрываемым интересом на нее смотрел парень с головой, вытянутой, как огурец. Девушка кивнула и отвернулась.
— Сегодня похолодало, — попытался завязать разговор с красивой попутчицей огурцеголовый.
Карина не ответила, даже не взглянула на парня, и тот сник. Сердце девушки стучало все сильнее, точно разгонялось вместе с автобусом.
Вот он, огромный щит с нереально доброй физиономией гаишника и надписью: 'Мы в ответе за ваши жизни'. Водитель резко сбавил скорость.
Впереди вилась еле ползущая очередь из разнокалиберного автомобильного транспорта.
— Что такое? — зашушукались бабуси, вытягивая шеи.
— Авария, наверное, впереди, — предположил кто-то.
Старичок в очках с видом знатока возразил;
— Не авария — преступников ловят.
Карина почувствовала, что сумка с пистолетом налилась свинцом. Девушке хотелось выпустить из рук сетку: 'Нет! Это не мое! Я не имею никакого отношения к оружию, во всей этой безумной запутанной истории!'
А дед продолжал:
— Двое убийц сбежали из, тюрьмы. Вооруженные.
— Не из тюрьмы, а из психушки, — пробасил мужик с бычьей шеей.
Автобус прополз мимо теремка гаишников.
Карина вздохнула с облегчением, и тут водитель затормозил. Однако менты не полезли в салон, кишащий недовольными задержкой пассажирами. Отдуваясь, туда поднялась толстая женщина-контролер. Великоцкая сразу поняла ее истинные намерения. Женщина только делает вид, что проверяет билеты. На самом деле она ищет ее, Карину, и Андрея. Без сомнения, сыскари сунули толстушке под нос бездарные фотороботы:
'Посмотрите, нет ли среди пассажиров этой сладкой парочки'. И контролерша с готовностью подключилась к поимке особо опасных. Вот что-то уж слишком внимательно уставилась на здоровяка, минуту назад басившего про сбежавших психов. В страхе Карина приоткрыла рот. Перед глазами всплыло обеспокоенное лицо Андрея, обращенное к Никифоровне: 'Можно тебя бабушкой называть?' Девушка резко повернулась к соседу и улыбнулась ему своей самой обаятельной улыбкой:
— Мы вчера весь вечер в «Камелоте» оттягивались.
Парень слегка опешил от неожиданной благосклонности красавицы, но быстро пришел в себя и промычал:
— 'Камелот'? Где это?
— Как где? Возле Дворца спорта. Что, никогда не был? Классная забегаловка.
— Давай завтра вместе туда рванем, — парень уже всей пятерней вцепился в хвост голубой птице удачи.
Карина глупо хихикнула и скосила глаза на толстую тетку, пыхтящую уже в опасной близости. Надо убедить контролера, что огурцеподобный — ее возлюбленный, а не случайный попутчик.
— Ой, что это у тебя? — девушка протянула руку и сняла несуществующую пушинку с белесых волос соседа. Парень покраснел от удовольствия. — На, и мой билет отдашь.
Тут огурцеголовый и вовсе просиял, точно клевая девчонка протянула ему не измятую, измусоленную бумажку, а презерватив. Не давая соседу развить инициативу и ляпнуть какую-нибудь глупость, доказывающую, что они впервые видят друг друга, Карина прощебетала:
— К подруге подвалил такой парень! У него на тачке на капоте — тюнинг. На рычащей пантере женщина сидит. Волосы у нее красиво развеваются. И у хищницы глаза в точности такие же, как у женщины!..
— Ваши билеты.
Огурцеголовый, раздосадованный тем, что их прерывают, недовольным жестом сунул тетке бумажки.
— А я говорю: 'Мне отец в девять велит домой возвращаться'. Ну, смеюсь…
— Возьмите обратно, — снова вклинилась в воркование Карины контролерша. Не глядя на нее, парень протянул хилую лапку.
— А он улыбнулся…
Язык Карины продолжал молотить в убыстренном темпе. С такой скоростью, наверное, трещала Загадаева Надежда Никифоровна в период своей нескучной молодости. Девушка мотала сеткой, словно пыталась убедить окружающих, что не везет в ней ничего особенного. Сумка сделала очередное движение вперед, а на обратном пути пистолет больно ударил Карину по щиколотке. Девушка закусила губу и, наконец, замолчала.
Контролерша выбралась из автобуса, подошла к ожидавшему ее менту и отрицательно покачала головою.
— А дальше что было? — напомнил о своем существовании огурцеподобный.
— А-а-а? — на мгновение Карина повернулась к нему и тут же опять уставилась в окно:
— Ничего.
— Ну так пойдем завтра в 'Камелот'? — продолжал цепляться попутчик, не желавший понять, что с ним больше не хотят разговаривать.
— Да пошел ты… — процедила девушка.
— Что? — парень демонстрировал чудеса тупости.
— Я сказала: отвяжись, — прошипела Карина, боясь привлечь к себе внимание пассажиров.
