его больше никогда не встретят.
О своем решении нести оружие он Борису не сообщил. Зачем его зря тревожить?
Вечером, после проверки, Позывай отправился в барак, где жил Володя Галяпа.
Перед дверью блока его кто-то окликнул. Позывай оглянулся. Перед ним стоял Паровоз. Тот самый Женька Паровоз, который его спас в Магдебурге.
– Здрасьте, Александр Петрович!
Позывай обрадовался встрече.
– Привет, привет! – они обменялись рукопожатием. – Значит, и ты сюда попал?
– Как видите, Александр Петрович.
Позывай смотрел на улыбающееся лицо Женьки Паровоза, на его полосатый костюм, и вдруг его взгляд остановился на номере. Под матерчатым зеленым треугольником на белом квадрате темнел тот самый номер, который ему передал Джакын. Неужели это он избивал его товарищей?
– Евгений, нам надо поговорить. Отойдем, – предложил Позывай.
Он знал, какая опасность подстерегает уголовника. Ночью его должны уничтожить подпольщики. Позываю стало жалко Евгения. Неужели это сделал он?
– Ты за что вчера избил парня?
Паровоз усмехнулся.
– Это которого? Хохла или басурманина?
– Обоих.
– За дело.
Теперь сомнений не было. Значит, это бил он.
– А ты знаешь, дурья голова, что ты наделал?
– Знаю, – отрезал Женька Паровоз. – Они работают на военном заводе, там изготовляют оружие, этим оружием стреляют по нашим. Выходит, они предатели! Я бил их и буду бить!
У Александра отлегло от сердца.
– Слушай, Евгений, ты напрасно трогал ребят. Они работают вместе со мной.
– Вы? На военном заводе? – лицо Паровоза стало жестким.
– Да. На военном заводе.
– Если б я знал, что будете на фрицев работать, то еще там, в Магдебурге, придушил бы вас!
Позывай этого не ожидал. Он смотрел в налитые открытой ненавистью и презрением глаза Женьки Паровоза и не находил слов, чтобы все толком объяснить ему. Разве ему расскажешь, что подпольщики тайно изготовляют части самодельных гранат и пистолетов для подпольного центра? Разве ему расскажешь, что они только с виду работают добросовестно, изготовляя для немецкой армии полуавтоматические винтовки? Эти винтовки затем попадают в соседний цех, где немецкие и итальянские коммунисты добавляют в смазывающее вещество соляную кислоту. В пристрелочном цехе оружие работает отлично. Но проходит время, кислота разъедает затвор, зуб отсечки отражателя выходит из строя. При стрельбе все десять патронов вылетают сразу один за другим и, таким образом, о точной прицельной стрельбе не может быть и речи. За ближайшие три месяца заводу вернут свыше пятнадцати тысяч винтовок брака. Обо всем этом Позывай не мог рассказать Женьке Паровозу. Это военная тайна. Александр еще не доверял бывшему уголовнику. А тот стоял на своем:
– В Магдебурге пожалел, но здесь, дешевка, доконаю.
Позывай знал, что жить Паровозу осталось считанные часы. Он решил его спасти. Парень-то хороший!
Они толковали до отбоя. Женька упирался. Он ничего не хотел слушать. Но Александр был терпелив и настойчив.
– Если ты мне хоть каплю веришь, пойдем со мной в цех. Будешь делать то, что и я.
Женька Паровоз долго молчал. Потом ответил согласием.
– Что ж, попробуем.
По всему было видно, что он соглашается нехотя. Пустая, мол, трата времени!
Они расстались без особой теплоты.
После отбоя Позывай пробрался в барак, где находился Борис Даниленко. Тот обещал сделать все возможное. Вдвоем они разыскали Николая Кюнга, возглавлявшего в подпольном центре отдел безопасности. Меч, готовый опуститься на голову Женьки Паровоза, был временно отведен.
Через пару дней бывшего уголовника перевели на военный завод, в цех к Позываю.
Выбрав удобный момент, Александр шепнул ему:
– В стружках, у самой стены, лежит деталь пистолета. Возьми ее. А в лагере положишь около дверей моего барака под кирпичи. Ясно?
У Женьки Паровоза сразу загорелись глаза. Теперь он все понял!
– Будет сделано, товарищ начальник.
– Только осторожней. За такую штуку, если найдут при обыске в воротах, пойдешь в крематорий. И не
