На цель вышли с запада. Успели снизиться до полутора тысяч метров. Сбросили бомбы. И в этот момент трассы 'эрликонов' потянулись с земли, образовав огненный конус, острие которого, вытягиваясь змеиной головой, норовило ужалить нашу группу. И опять, как двадцать дней назад, удар где-то внизу спереди потряс мой самолёт Привычная вибрация и шум мотора исчезли. Наступила тишина.
'Прямое попадание в мотор… '
Мотор заклинило. Хорошо ещё, что была приличная высота, с которой можно спланировать километров на восемь-десять. Я понял, что линию фронта перетяну с большим запасом.
Планирую. Не спеша выбираю площадку, где бы сесть Дорога и справа от неё вспаханное поле.
Сажусь на фюзеляж на мягкую пашню. Стальной бронекорпус машины секунду-две скользит, как глиссер, едва касаясь валков черной земли. Затем внезапно погружается в неё выступающей словно редан, броней маслорадиатора и резко тормозится, оставляя за собой глубокую борозду. А я тут же привычным жестом левой руки страхую голову от удара, чтобы не набить шишку на лбу.
Сели на своей территории. Рядом с КП стрелковой дивизии.
— Хорошо, что справа от дороги сели, — говорит дежурный лейтенант. — Там уже разминировано… А слева ещё мины.
Это была моя пятая по счету и последняя за войну вынужденная посадка на подбитом самолёте.
Воздушный стрелок Степан Иванович Пластунов смотрит на меня, радостно улыбается. Доволен, что все обошлось благополучно.
Лейтенант говорит:
— К самолёту поставим охрану. А для вас транспорт вряд ли найдется…
— Разберемся сами, — говорю ему. — Только прошу позвонить в полк. Позывной 'Резеда'.
Лейтенант кивает:
— Обязательно дадим знать.
В свой полк мы в тот же день не добрались. Прибыли только на третий день. Там нас ждала новость: Иван Карабут переведен в соседний 7-й гвардейский полк нашей дивизии. Командиром второй эскадрильи назначен старший лейтенант Прохоров.
Мы попрощались с нашим боевым другом, соратником и учителем капитаном Карабутом, отметили повышение в должности Жени, а заодно и мой 101-й боевой вылет. Посидели часик-другой в столовой. Выпили понемногу вина. Вволю напелись песен под аккомпанемент баяна Николая Есауленко.
— Ещё раз поздравляю тебя, Гриша! — сказал мне капитан Лещинер, когда мы расходились по домам. — Хоть и с перебором…
— В нашем военном деле для верности лучше перебрать, — заметил майор Провоторов, — чем недобрать…
В первых числах октября 1943 года Таманский берег был полностью очищен от немецко-фашистских захватчиков. В этот день нашей 230-й штурмовой авиационной дивизии было присвоено звание Кубанской.
Вспомнилась мне та старая седая учительница, 'вечера у камина', лермонтовский 'Герой нашего времени', 'Тамань'… Теперь Тамань снова стала свободным советским городом. А земля таманская обильно полита солдатской кровью. И поэтому мне этот город кажется родней, ближе и краше любого другого города широкой и мудрой России.
А 15 октября того же года наш 210-й штурмовой авиационный полк был представлен к ордену Красного Знамени.
По случаю освобождения Таманского полуострова от немецко-фашистских захватчиков командир полка подполковник Галущенко решил провести вечер отдыха, который тут же окрестили Таманским.
Вызвал подполковник к себе командира батальона аэродромного обслуживания:
— Надо сообразить что-нибудь насчет ужина.
— Сьестного у нас маловато… — ответил тот, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Эх, вы…
Командир батальона на это не обиделся, зная, что в полку все очень уважительно, без особых придирок, относились к батальону аэродромного обслуживания.
— На нет и суда нет, — безобидно сказал командир полка. — Тогда придется совместить обед и ужин.
На том и порешили.
Нас с Женей Прохоровым, с которым мы вместе квартировали, оповестили заранее из штаба полка. С ними вместе пошёл и Тима Гуржий. Он был уже в дивизии, приезжал к нам редко, а тут как раз появился. Женя Прохоров Съязвил:
— Ну и нюх у тебя, Тима, как у борзой на зайца.
Иван Карабут, прибывший к нам уже как гость, понимающе заметил:
— Ему положено, он же теперь начальство…
По случаю вечера столовая торжественно убрана. Хотим сесть вместе со своими ребятами, а дежурный по полку говорит:
— Приказано провести вас сюда, — и указывает на стол, что стоял рядом с другими, как верхняя планка у буквы 'П'.
Прошли мы, сели. Там уже командир полка со своими заместителями и командиры других эскадрилий.
Подполковник Галущенко поздравил всех присутствующих на вечере с освобождением Таманского полуострова и передал слово своему заместителю по политчасти майору Кущу. Тот сказал короткую речь.
Все чокнулись и выпили за скорую победу над врагом.
Вечер по причине, описанной выше, продолжался не очень долго.
— Ну и вечер, — возмущался Женя Прохоров, — точно ради того, чтобы поставить галочку в формуляре…
— И галочка иногда тоже нужна, — успокаивал его Тима Гуржий, как представитель дивизии.
— Не знаю как галочка, — сказал свой слово Иван Карабут, — а вечер дело стоящее. Тильки горилки было малувато.
Николай Есауленко молчал. Ему было все равно: он как всегда был самый трезвый.
По дороге к дому поймали ежа. Женя Прохоров предложил:
— Подложим к Фиме под простыню…
У хозяйки дома узнали, что Фима Фишелевич, наш полковой врач, ушел по срочному вызову: должно быть, кто-то заболел.
Ежа выпустили в опавший вишневый сад.
Утром перед полётом спрашиваю воздушных стрелков эскадрильи:
— Как вечер?
Они переглядываются и молчат. Один из них, бывший подводник Борис Панов, говорит:
— Что вечер? Мы трезвые были…
Все стало ясно: за столом командного состава полка кормили и поили хоть ненамного, но лучше… Устроители вечера перестарались…
И здесь я понял, почему мой бывший командир эскадрильи капитан Кондратков всегда в подобных случаях, не взирая на косые взгляды начальства, садился вместе с лётчиками своей эскадрильи: в его присутствии устроители старались всех оделить по справедливости.
— От начальства подальше, — обычно отшучивался он, когда его пытались упрекнуть, — а к вину и закуске поближе…
Нам, молодым и неопытным, тогда было невдомек, а потом мы с Женей Прохоровым обычно говорили:
— Спасибо, мы со своими эскадрильями сядем…
И, уж конечно, следили за тем, чтобы не обносили ребят интенданты.
Таманский полуостров освобожден. На очереди бои за Крым. Части Красной Армии ведут тщательную
