Наверно, раньше Эстрелита была милой, невинной девушкой, какой описал ее Круз, но связь с Джоном изменила и озлобила ее. Круз как-то сказал, что ничего не выиграешь, если станешь кого-то винить в прошлых грехах. Сейчас главным было то, что мексиканка хотела выйти замуж, не любя жениха. Этот брак мог погубить его. Трейси знала, на какое глубокое чувство способен Круз. Он может внешне не проявлять разочарования из-за женитьбы на женщине, которая его не любит, но в душе будет глубоко переживать боль повторной измены. А когда Эстрелите надоест мстить Трейси, она не сможет больше скрывать отсутствие любви в их отношениях.
Трейси вышла в сад. В это утро запах эвкалиптов был особенно силен. В оливковой роще работал трактор. Круза и его машины нигде не было видно.
Трейси хотела предупредить его о планах Эстрелиты, но, подумав, решила этого не делать. Круз должен сам понять, насколько хитра и коварна мексиканка.
Но тут Трейси опять заколебалась: ведь она его любит, и ей не хочется, чтобы Круза обманывали и причиняли ему боль. Конечно, Трейси понимала, что действует не из чистого альтруизма. Ей хотелось ответной любви. Но даже если Круз не ответит на ее чувство, он должен знать о том, что готовит ему Эстрелита.
Придя к такому решению, Трейси приступила к его выполнению. Жестами и отдельными испанскими фразами она попыталась объяснить Хуаните, что хочет сама отвезти ланч Крузу. Пока экономка готовила еду, Трейси оседлала лошадь.
Выехав с ранчо, она отправилась в объезд оливковой рощи. День был прекрасным, и Трейси наслаждалась прогулкой, хотя ее не оставляло волнение перед предстоящим разговором с Крузом.
Она подъехала к пруду, когда работники пошли отдохнуть под деревья, росшие вдоль небольшого ручья. Круз стоял у машины, глядя на приближающуюся Трейси.
— Я привезла ланч.
Девушка спешилась и привязала коня к машине.
— Чему обязан, что вы мне оказываете такую честь? — насмешливо поинтересовался Круз, пока Трейси отвязывала от седла матерчатую сумку.
— Я хотела, чтобы ты знал, что я не отправилась в дальние края и не нужно будет снова спасать меня, — быстро придумала девушка. — Где ты собираешься есть?
— В пикапе, — пожал плечами Круз.
Трейси не думала, что пикап — хороший выбор для пикника, но машина стояла задними колесами к ручью, и их разговор не доносился до рабочих. Она разложила еду на сиденье и налила кофе из термоса. Как обычно, ланч состоялся из лепешек, мяса и сыра.
— Чем ты занимаешься? — спросила Трейси, пытаясь оттянуть заведомо неприятный разговор.
Круз объяснил, что они прокладывают трубы, чтобы отвести драгоценную влагу для полива.
— Право, мне кажется, ты привезла ланч не для того, чтобы обсудить со мной систему орошения, — иронически заметил Круз.
— Я приехала, чтобы извиниться, — неуверенно начала девушка. — Эстрелита рассказала мне, что ты ее не отвергал и не отказывался на ней жениться, а она сама расторгла помолвку и уехала в город. Я не имела права обвинять тебя. Извини. И почему ты мне не сказал, что она сама так решила? — внезапно возмутилась Трейси. — Зачем было выслушивать мои обвинения?
— Ты мне просто не представила подобной возможности, — спокойно заметил Круз, отпил глоток кофе и принялся за другую лепешку.
— Значит, это правда? Эстрелита сама решила уехать?
— Ты же видела Эстрелиту. Неужели ты считаешь, что я или кто-то другой может ей что-то приказать? Она все решает сама.
— Значит, ее отношения с Джоном не изменили твоих чувств к ней?
Он вздрогнул и отвел глаза.
— Видимо, у меня существует, как ты изволила выразиться, «двойной мужской подход» к отношениям Эстрелиты с Джоном, — неохотно признался Круз. — Я думал, что в мои объятия она придет… ммм, в более невинном состоянии. После помолвки я не имел связей на стороне, а она вступила в связь с Джоном, будучи моей невестой. Я уверен, что в данных обстоятельствах возмутился бы любой мужчина, какими бы либеральными ни были его взгляды в отношении равенства полов. — Голос у него стал твердым. — Но я не отказывался на ней жениться из-за этой связи, хотя ты обвинила меня именно в этом.
Трейси искоса посмотрела на Круза. Ей показалось, что он больше злится на себя, чем на Эстрелиту.
— Ты просил ее остаться и выйти за тебя замуж?
— Нет.
— Мне кажется, твое отношение к Эстрелите весьма противоречиво. Ты не обвиняешь ее в измене, но и не просил, чтобы она не уезжала.
— Наверно, так.
Трейси подумала, как трудно с ним разговаривать. Может, ей вообще не следовало сюда приезжать и Крузу неприятно, что она отвлекает его от работы? Ей следовало поговорить с ним после ужина, если… если только он не собирается сегодня снова вернуться к Эстрелите.
— Вчера у вас с Эстрелитой был длинный разговор, — заметил Круз.
— Это она так хотела, — резко ответила Трейси. Потом осторожно спросила: — Как ты к ней относишься теперь, после возвращения?
— Ты же мне сказала, что я должен ее простить, сделать вид, что ничего не случилось, и дать еще один шанс. Ты изменила свое мнение?
Трейси опять попалась в ловушку — звучали ее собственные слова. Если абстрагироваться от реального положения дел, заявление было правильное. Но она любит Круза, и хочется ли ей на самом деле, чтобы он поступил правильно в этом случае?
— Конечно, ничего не изменилось. Мне кажется несправедливым судить девушку за совершенную ошибку. Но сможет ли такой человек, как ты, быть справедливым?
— Эстрелита обаятельна и красива. Она уехала растерянной девочкой, а вернулась зрелой женщиной.
Зрелой, хитрой и мстительной женщиной, подумала Трейси. Естественно, Эстрелита не стала демонстрировать Крузу эти стороны своего характера.
— Женщиной, которая хочет, чтобы ты вернулся к ней, — заметила Трейси.
— Возможно.
Трейси раздражало, как упорно Круз повторяет ничего не значащие слова.
— Ты же знаешь, что это так! Вчера вечером она поставила все точки над «i»! — воскликнула Трейси. — Но она тебя не любит. Она хочет, чтобы ты не достался мне. Эстрелита обвинила меня в том, что ей не достался мужчина, которого она любила, и она решила забрать себе мужчину, которого я… — Трейси сжала губы, чтобы не слетело непрошеное признание. — Ей кажется, что месть удастся, если она сможет удержать тебя и меня от… связи. Она тебя не любит! Она все делает назло мне!
— Ты когда-то обвиняла меня в мстительности. Теперь обвиняешь в этом Эстрелиту, — мрачно заметил Круз. — Это что, американский стереотип восприятия мексиканцев? Жаркий латинский темперамент, темные латинские страсти и все такое прочее — ведь этим вздором набита твоя хорошенькая головка? — произнес Круз весьма презрительным тоном.
— Неправда! Ты всегда извращаешь мои слова! — дрожащим голосом воскликнула Трейси. — Я… я хотела тебя предупредить, чтобы потом не было больно. Решать ты будешь сам.
— Мне кажется, я понял тебя абсолютно правильно. — Он повторил все ее доводы, и в его передаче ее слова звучали натянуто и лживо: — Эстрелита меня не любит. Она желает возобновить наши отношения, чтобы я не достался тебе. Твои слова звучат так, как будто мужчина — это мяч, который женщины перебрасывают друг дугу. — Голос у него стал холодным как лед. — Позволь тебе сказать, Трейси, что если мне необходимо что-то решить в отношении любой женщины, я сделаю это сам!
— Но она тебя обманывает!
— Эстрелита предупредила, что ты станешь говорить именно так! — хмуро заметил Круз. — Она сказала, что ты расстроена из-за ее отношений с твоим мужем, что сделаешь все, чтобы помешать нам
