Мария-Хелена: История любви
У Мари-Хелен Дудинг, которую теперь зовут Мария-Хелена Фиттипальди, английские родители. По мнению Эмерсона, 'очень английские'. Отец руководит финансовым предприятием в Сан-Паулу. Мария-Хелена училась в школе в Англии, в 16 лет вернулась в Бразилию и хотела стать стюардессой. Начла она в качестве девушки за стойкой, в компании British United Airlines (BUA). Единственный член клана Фиттипальди, которого она мельком знала, была Сюзи, жена Уилсона, 'поскольку она приносила иногда срочные письма, которые я передавала с пассажирами в Англию'.
Незадолго до Рождества 1969 года Джим Рассел летел из Сан-Паулу в Лондон. Мистера Рассела доставили в аэропорт Сюзи и черноволосый парень с длинными бакенбардами, смешными щеками, как у хомячка, заразительным мальчишеским смехом и оспинами на лице, в которых повинна не оспа, а угревая сыпь. Бакенбарды, щеки и мальчишеский смех принадлежали, конечно, Эмерсону. Типично для него, что вперед он послал Сюзи: 'Спроси девушку, не даст ли она свой номер телефона?'.
Мария-Хелена отклонила просьбу: 'Вам он не нужен. Если у Вас есть письма, просто приносите их сюда'. Но номер все-таки написала. В пятницу, когда она пришла с пляжа домой, то услышала, что звонил 'стеснительный мужчина'. В понедельник он уже стоял у стойки с приглашением на ужин. Мария-Хелена говорит: 'Чтобы отделаться от него, я придумала рейс, который якобы прибывает в три часа утра, и я должна его дождаться'. Эмерсон снова пришел в три часа. Его счастье, что рейс на самом деле опоздал. 'Мы были единственными людьми в аэропорту, так что я уже не могла снова отказать', - рассказывала мне Мария-Хелена. 'Так что мы поехали ужинать. Эмерсон был таким робким и намного больше нервничал, чем я'.
Эмерсон рассказывал о своем отце. 'Он футбольный комментатор?' - спросила Мария-Хелена, что разозлило парня: 'Нет, конечно же, он комментатор гонок'. К сожалению, она не имела никакого понятия о гонках, извинилась Мария-Хелена. Эмерсон был так взволнован, что не мог припарковать свою машину.
'. Остальное было полной конфузией. Эмерсон повел девушку в турецкий ресторан. Вы любите турецкую кухню? Совсем нет. Я тоже нет, признался Эмерсон, но я заблудился и совсем не сюда хотел идти. Они переместились в другой ресторан. На следующую встречу Мария-Хелена пришла с братом, на следующие, очевидно, нет, поскольку в марте 1970 она полетела дешевым тарифом BUA в Англию на каникулы. Эмерсон полетел с ней, чтобы закончить гоночную программу. 31 марта они поженились в английской школьной церкви, в синих джинсах и пуловерах. Эмерсон забыл, что потребуются кольца (но месяцем позднее купил их в Швейцарии) и сразу же дал телеграмму семье Марии-Хелены: 'Just married'
Ребенок, о котором тогда ошибочно подразумевалось, должен был появиться на свет в Рождество 1971 года, но родился мертвым из-за последствий автомобильной аварии под Дижоном. Всем, кто высказывал соболезнования, Мария-Хелена говорила обезоруживающе: 'Мы попытаемся опять'. Эмерсон с каждого Гран-при привозил домой матерчатых зверюшек и с большой фантазией украсил для своей жены детскую комнату. Их язык в общении друг с другом имел поэтические черты. 'Между собой мы никогда не называем друг друга по именам, а говорим 'Нани' и 'Наниньо', 'Гуче' и 'Гучиньо' - маленький медведь', - рассказывала Мария-Хелена. 'Иногда я называю его грудным ребенком. Потому что Эмерсон пьет молоко литрами из-за того, что его желудок очень чувствителен. А вот алкоголя он, напротив, не употребляет. И, кроме того, он не курит'.
Не так молниеносно, а несколько более осмотрительно поженились и Уилсон Фиттипальди с Сюзи: через девять лет после того, как он пригласил ее на летний праздник в Сан-Паулу. 'Нам обоим тогда было только по 14 лет, поэтому папа Фиттипальди требовал нашего присутствия дома уже в половине одиннадцатого'. Жену сегодняшнего заводского пилота Brabham раньше звали Сюзанна Хардтмайер и она еще более интернационального происхождения, чем Мария-Хелена. У Сюзи швейцарские родители. Ее отец руководил фирмой по экспорту и импорту масла, кофе, хлопка и ментола, работал в Америке, но вернуться в Швейцарию не смог, поскольку разразилась война, поэтому он переехал в Бразилию, уже с Сюзи, родившейся в Нью-Йорке.
Таким образом, Сюзи имеет тройное гражданство: у нее швейцарский, американский и бразильский паспорта. 'Но когда я в 16 лет впервые приехала в Швейцарию, чтобы окончить коммерческое училище и отработать год в банке, я не понимала ни слова'. Только в 1972 году Сюзи впервые увидела Нью-Йорк. Она была 'очень разочарована, поскольку не увидела из самолета статую свободы, которую хотела поприветствовать'.
Жены Фиттипальди похожи друг на друга как сестры: обе необычно миловидны, приятны и дружелюбны к тем, кому доверяют, и преклоняются перед своими мужьями-гонщиками. Четырехлистный клевер говорит в общей сложности на семи языках: португальском, испанском, итальянском, английском, французском, немецком и даже швейцарском диалекте, с которым, правда, у Эмерсона аналогичное горе, как и у Регаццони, который однажды поприветствовал своего шефа Шетти словами: 'Herr Doktor, wia gahts?'
Я помню, как Эмерсон в своем первом победном интервью еще извинялся за свой английский: 'Я не могу говорить по-английски, лучше я скажу ездой'.
С начала лета 1971 клан Фиттипальди живет в местечке Лонай с населением 1100 душ близ Лозанны. Аренду 2000 франков в месяц Эмерсон и Уилсон оплачивают с общего банковского счета. По сравнению с почти королевским штатом придворных Джеки Стюарта в Бегнинсе, Фиттипальди живут очень красиво, но почти скромно. Дом на две семьи находится в горах, достаточно далеко от автобана, с видом на Женевское озеро. Особой гордостью двойной семьи является полуторагодовалый сын Уилсона Кристиан, который уже совершенно помешан на автомобилях.
Сюзи не только заботится о ребенке, она работает и с корреспонденцией, бронирует комнаты в отелях и авиабилеты, ведет домашнее хозяйство. Кофе здесь пьют из супермаркета, марки 'Migros', но когда земляки привозят бразильский, радости нет предела.
'Что бы нам дали два отдельных дома?' - спрашивает Сюзи. 'Мы же одна семья и принадлежим друг другу'. Семейное чувство Фиттипальди невероятно выражено, даже если однажды Уилсон сказал: 'иногда мне кажется, лучше б меня звали Уилсоном Брауном. Когда имеешь такого знаменитого брата, каждый, услышав наше имя, думает только об Эмерсоне'. Место жительства в Швейцарии выбрано не из-за налоговых соображений (Эмерсон платит свои налоги по- прежнему в Бразилии), Лонай был выбран из-за своего благоприятного расположения. ' 35 километров от аэропорта Женевы', - прикидывает Эмерсон, 'и 25 километров от Джеки Стюарта'.
Их жены, их дома
Когда десять лет назад участвовал в своих первых гонках в Англии, по их окончании он часто всю ночь тратил на поездки домой в Глазго. 'Почему ты не возьмешь себе небольшую квартиру в Лондоне?' - спросил его один друг, чем испугал Джеки: 'Ради Бога, я не могу себе такого позволить. Я только начинаю зарабатывать деньги гонками, и не могу знать, насколько хорошо это будет продолжаться'. Известно, что продолжилось хорошо. В 1965 году, когда Стюарт стартовал за BRM с годовым гонораром 280.000 шиллингов (Йохен, впрочем, на Cooper за 140.000), он благоговейно посетил виллу Йоакима Боннье на Женевском озере и спросил: 'Скажи честно, Йо, ты на самом деле столько денег зарабатываешь гонками, чтобы купить такой дом? Я не могу поверить'.
Три года спустя Стюарт купил у богатой швейцарки, 'которая, как леди Чаттерли, удрала с садовником', Клейтон-Хауз в Бегнинсе. 'С подъездом, как у дворца Версаль, но с ужасными обоями и шторами'. Первый архитектор, который переоборудовал миллионную виллу, стал банкротом, но второй, Эрих Барт, заработал. Быстро была добавлена сауна, затем пригодный даже для Олимпиады плавательный бассейн. 'Однажды Нина Риндт сказала мне: 'Я не знаю столь счастливой супружеской пары, как Джеки и Хелен'.
Их сынишки, Пол и Марк, лучше говорят по-французски, чем родители. Хелен - не та жена гонщика, про которую можно прочитать в специализированных журналах. В Клейтон-Хауз гораздо меньше говорят про гонки, чем, например, у Фиттипальди, которые часто приходят в гости. Однажды были приглашены и Ронни Петерсон с невестой Барбро. 'Мы изысканно пообедали', - рассказывала мне Барбро, 'а потом Джеки привел нас в свой частный кинозал и показал 'Войну и мир' с Одри Хепберн. Странно, подумала я: в один прекрасный день ты три часа гостишь у чемпиона мира, а потом идешь в кино'. Интерес Джеки к фильмам имеет и техническую природу. Мне помнится, как штаб австрийского автоклуба беспомощно возился с неисправным проектором, требовавшимся по поводу фильма про Йохена Риндта… пока не пришел Джеки и не отремонтировал его собственноручно.
Желание Ронни и Барбро переселиться в Швейцарию, так же не осуществилась, как и у Жана-Пьера и Жаклин Бельтуа - сестры Севера. 'Это тот человек', - иногда говорит Север о Бельтуа, - 'который женился на моей несчастливой сестре'. Сам Франсуа в постоянных сопровождающих имеет баронессу Кристину де Караман. Вместе с Севером Кристина летает всегда экономическим классом, а когда путешествует одна - то первым. 'Чтобы со мной не так часто заговаривали мужчины'. Отношение Кристины к гонкам объективное. 'Я не ожидаю, что что-нибудь произойдет. И даже если слышу об аварии, то не думаю ни о чем плохом. Кроме тех случаев, конечно, когда виден огонь'.
В английском Мэйденхеде живет много гонщиков. Тим Шенкен делит квартиру с Хоуденом Генли, недалеко от них живут Петерсон с Барбро. На двери спальни светловолосой шведки - наклейка 'I prefer Peterson
Ники Лауда знает его. Вначале он жил в мансардной квартире Макса Мосли в районе Гровенор Гарденс, прямо около станции Красного креста. Но позднее переехал к Майклу Хэйлвуду, чью холостяцкую каморку описывал мне так: 'На всех стенах висели фотографии обнаженных девушек из 'Плейбоя', а на столе лежал пистолет-пугач'. У Хэйлвуда была 2-летняя дочь, на матери которой он хоть и не женился, но купил ей дом, 'и когда мне хочется, я навещаю их, больше никак'. Оригинально, как Лауда познакомился со своей невестой Мариэллой, дочерью пивовара и студенткой, изучавшей искусство. Во время катания на лыжах в Бадгаштайне, когда девушка помогла подняться упавшему Ники. 'Позже мы договорились, чтобы иметь возможность побыть вдвоем, встретиться на балу, но оставались там не больше пяти минут'. Ники и Мариелла - супружеская пара легчайшей весовой категории. Вместе они весят менее ста килограммов.
Подруга Криса Эймона - темноволосая красивая шатенка Робин, девушка со многими талантами. В настоящее время она заканчивает учебу на ювелира - золотых дел мастера и одновременно шьет брюки почти всем гонщикам Гран-при. Эмерсон носит брюки только 'от Робин' и на каждой гонке, где присутствует подруга Криса, дает заказ еще на четыре пары брюк, кричаще-шокирующих цветов. Когда Робин 'дебютировала' в Монце в 1971 году, и Эймон показал лучшее время на тренировке, гоночный директор Matra Бруно Морин предложил: 'Крис, бери-ка свою подругу теперь всегда с собой'. Вскоре Робин появлялась чаще,
