– Очень интересно, – потянул комендант, до этого в таком же остолбенелом состоянии и молча слушавший лекаря. – Странный он рыцарь: оставил свою госпожу. Ворота ночью поднимали?
– Если бы их нужно было поднять, тебя бы разбудили, – заметила его супруга.
– А ведь верно! – просиял комендант. – Как же он уехал, если ворота не поднимали? А лошади? Все ли лошади на месте?
– Ну, как он мог взять лошадь, если ворота не поднимали? – дивясь тупости мужа, продолжала леди Флокур. – Наши лошади через стены не летают.
– Да! – выпалил комендант, не особо смущаясь. – Как же он исчез?
Аврора сглотнула рыдание, которое подкатило к горлу, и принялась изображать те же непонимание и удивление, которые сейчас завладели лицами сэра Флокура, его супруги, мастера Эдеваса и двух слуг, разносивших блюда за столом. Она догадалась, как Корт дернул из крепости, но и только.
Девушка не заметила, что у нее поджались губы и нахмурились брови. Поняла она это лишь тогда, когда комендант обратился к ней с такими словами:
– Ваша милость, не волнуйтесь. Я прямо сейчас отправлю целый отряд солдат на поиски.
Аврора нахмурилась еще больше:
– Никого никуда не надо отправлять! – резко заявила она. – Сэр Корт. Он, – девушка лихорадочно соображала, что ж такое придумать. – Он мое задание выполняет. Очень важное.
– Ваша милость! – изумился лекарь. – Вы послали больного на задание?!
– Он больной стоит десятка здоровых болванов! – еще резче ответила Аврора, поднялась из-за стола, грохнув креслом, и вышла из столовой залы: ей не хотелось продолжать ни завтрак, ни разговоры.
Девушка, подобрав длинные юбки, бегом направилась к выходу и во дворе поймала за руку Майю, которая весьма увлеченно беседовала о каких-то морковных пирогах с одной из кухарок.
– Ты мне нужна! – рявкнула она рыжей и потащила за собой, за конюшни.
– Ну что? Что? С ума сошла? – Майя пыталась выдернуть запястье из пальцев наследницы, но та держала на удивление крепко. – Что надо?
Аврора убедилась, что теперь они одни, и никто их не слышит, и начала допрос:
– Корт сбежал. Ты знаешь?
– Знаю.
– Куда? Знаешь?
– Только догадываюсь.
– А почему он сбежал?
– Захотел и сбежал, – пожала Майя плечами. – Мы, Шипы, свободолюбивые.
Такое объяснение лишь взбесило Аврору. Рыжая, видя ее состояние, улыбнулась и ободряюще похлопала наследницу по плечу:
– Думаю: ты сама прекрасно знаешь, почему он сбежал, белая мышь. А еще думаю: Корт поступил правильно. Он редко ошибается. Вот только с тобой ошибался. Ну, это от помрачения ума. Ты ведь и впрямь ему сердце разбередила, – вздохнула Майя. – Сейчас он правильно поступил. Позвал Или и ускакал подальше от вашего форта.
– Ты видела Или?
– Видела. Видела, как он с Кортом на спине через стену перемахивал. Вот ведь, усатая скотина, здоровый, как конь, а шуму от него – как от мыши…
– А сама почему осталась?
– Корт захотел – и сбежал, а я хочу – и остаюсь, – ответила Майя. – Ну? Еще есть вопросы?
– Где мне Корта найти? – с мольбой в голосе произнесла Аврора.
Рыжая отрицательно покачала головой:
– Не проси. Этого я и матери родной не сказала бы.
Аврора хотела и дальше ее умолять, горы золотые наобещать, но ее перебил громкий крик дозорного с караульной вышки:
– Эгей! Всадники! Большой отряд! С запада! С императорским штандартом!
– Уверена: это папа твой скачет, поспешает, – насмешливо улыбнулась Майя. – Ну, может, Корту и не интересно на императора взглянуть, а я посмотрю. Говорят: он ничего, – расхохоталась, довольная своей шуткой, и шустро побежала к лестнице, ведущей на стены крепости – смотреть на прибывающих.
– Папа, – недовольно повторила Аврора, делая из пальцев кулаки. – Папа, как всегда, не вовремя появляется…
* * *
Крепко сжимая дочь в объятиях, лорд Исидор не играл никакой роли. Он просто был отцом, который сам себя не помнил от счастья, найдя потерявшегося ребенка.
– Крошка моя, – шептал он тихо-тихо в ее теплое ухо. – Живая, здоровая.
Аврора же была в своеобразном шоке. Во-первых, потому, что от грозного батюшки она не ожидала такого явного проявления чувств; во-вторых, потому, что ей самой вдруг хотелось плакать и обнимать его (что она себе и позволила); а в-третьих, девушка вспомнила слова Корта о том, как же обрадуется Исидор, разыскав ее, и теперь видела: убийца оказался прав.
– Крошка моя, девочка моя, – говорил император, не обращая внимание ни почетный караул из солдат форта, которые тянулись в струнки перед государем, ни на вышедших к нему на встречу коменданта с супругой, нарядившихся в свои лучшие платья, ни до чего ему не было дела, кроме дочери. – Ты загорела, – улыбался он, – и похудела, – тут слегка нахмурился, – и повзрослела, – вновь улыбнулся, с легким удивлением, но довольно, очень довольно.
Еще раз поцеловав ненаглядную свою Аврору, он, наконец, повернулся к замершим в почтительном ожидании хозяевам форта:
– Ну, и где герой, который подарил мне столько радости?
Сэр Флокур выступил вперед, сияя парадным панцирем, который пускал солнечных зайчиков в глаза рыцарям императора, и пробасил:
– Государь мой, рад привечать вас в крепости Гедеон. Я – сэр Флокур. Вашей милостью я здесь комендантом, – и поклонился, метя перьями берета двор перед императором.
– Про тебя я знаю, – отмахнулся Исидор, вглядываясь и лица обитателей форта и надеясь самому угадать того сэра Корта, о котором говорилось в письме, что прилетело с голубем. – Этот что ли? – спросил у Авроры, указывая на статного и нарядного мастера Эдеваса – лекарь тут же поклонился до земли.
– Ты Корта ищешь? – переспросила наследница. – Это не Корт. Это здешний врачеватель, мастер Эдевас. Очень хороший врачеватель.
– Я готов поверить, что здесь все хорошие, но прежде выведи вперед своего героя. Дай мне обнять его, – громко затребовал император.
– Его тут нет, – тихо ответила Аврора. – Он у…уехал. По срочному делу. Вот.
Лорд озадаченно нахмурил густые брови, наморщил лоб и поджал губы:
– Я ослышался? Есть ли дела более важные и срочные, чем встреча со мной? Чем получение награды из моих рук за спасение моей дочери? – последние слова были сказаны очень громко, и из-за этого на крепостном дворе установилась мертвая тишина, даже глупые куры и гуси заглохли в своих закутках.
Аврора дернула отца за локоть, и он послушно наклонился, чтоб услышать то, что она вознамерилась ему сказать.
– Папа, давай ты не будешь орать. Хотя бы сегодня, – попросила девушка.
– Девочка моя, я ведь только…
– Папа, очень тебя прошу, – с особым выражением молвила Аврора.
Исидор поднял вверх руки, будто в плен решил сдаться, и брови поднял, выведя их из нахмуренного состояния, и сказал:
– Как тебе угодно, милая. Сегодня побуду мирным барашком. Но завтра, – предательское рычание прорвалось в слово «завтра», и Аврора поспешила одернуть грозного властелина:
– Вот завтра и порычишь на меня. С глазу на глаз. Согласен?
Император вздохнул, едва сдерживая раздражение. Раздражался он легко, особенно, когда натыкался на неприятные сюрпризы, как вот теперь – на отсутствие того, кому он привез неслабую награду: свои благодарность и рукопожатие, лучшего вороного жеребца из императорской конюшни, клинок из прекрасной южной стали, украшенный золотом, и еще – кучу всяких приятных мелочей, способных порадовать человека военного. Вздохнув, Исидор вновь улыбнулся дочери, потом – побелевшему сэру Флокуру и его супруге, и сказал вполне миролюбиво:
– Господа, мое вам благоволение.
Во дворе тут же все ожило и заголосило:
– Слава императору! Слава! Слава леди Авроре! Слава!
Аврора, как и ее отец, улыбнулась особой – милостивой – улыбкой обитателям крепости, а потом вдруг глаза пошире открыла, от удивления: она увидела Майю возле мастера Эдеваса. Рыжая тоже кричала «слава!», очень при этом старалась и даже прыгала на месте от восторга, словно резвый ребенок.
Наследница нахмурилась, потому что и ее отец заметил бойкую рыжую девушку в мужском платье и спросил у дочери:
– Что за диво такое, очаровательное? Ты ее знаешь?
– Знаю, – ответила Аврора, мстительно прищурившись. – Это Майя, невеста мастера Эдеваса…
* * *
– Убежал, говоришь? – хмурился император, сидя у окна в покоях коменданта (сэр Флокур предоставил в распоряжение его величества свои комнаты,
