наивностью. Значит вот кого называют Лордом.
— Дейн, — вдруг спросила я, — кто такой Лорд?
Он удивился моему вопросу:
— Ты, наверное, прибыла издалека, если не знаешь. Хотя даже за пределами королевства знают то, о чем ты спрашиваешь.
— Мы с тобой уже договорились, что ты не будешь лезть в мои дела, — холодно ответила я.
— Спрячь коготки, куколка, я уже говорил, что не наделен таким пороком, как любопытство. А что до твоего вопроса, я отвечу на него после того, как ты скажешь, какого Лорда имеешь в виду.
— А что, он не один? — удивилась я.
Дейн искренне рассмеялся.
— Если бы он был один, все жили бы долго и счастливо, не было бы кровавой войны и Теневой границы.
' И не было бы меня', мелькнула мысль, хотя я еще точно не знала, что Дейн имеет в виду.
— Лорд Рассветных земель и Лорд Сумеречных земель. Два принца, которые разделили королевство на две части. Давным-давно, еще тогда, когда люди преклонялись перед мудростью драконов, а эльфы жили в лесах, был единый король и единое королевство Иллюзорных земель. Он был отпрыском двух из трех первородных рас, тех, кто были рождены вместе с Богинями. Они в своем роде тоже были богами. Но в отличие от своих сестер, им дана была реальная власть, так как Богини могли только наблюдать со стороны и покровительствовать.
Я зачаровано слушала его рассказ. Вспомнив карту, и название гор на юге империи я неуверенно спросила:
— Одной из первородных рас были дроу? И наверное эльфы?
Дэйн снисходительно на меня посмотрел:
— Ты преувеличиваешь их значимость. Они всего лишь потомки первородных рас, одна из веток могучего древа. Корнями же были эбхи, рахши и дэллары.
Я пропустила через себя эти три имени. Они отозвались во мне каким-то неясным звоном.
— Двое из первородных известны не только в иллюзорном мире. Эбхи, дети ветра, сохранили свое имя, пройдя сквозь отражения Си'эрр, они странствуют по заиллюзорным мирам, не в силах вернуться домой в Колыбель ветров. Это священная пустыня когда-то была их домом, но они покинули его, когда началась война. Когда-то они вместе с остальными двумя расами правили королевством, а теперь они просто вечные странники.
'…Там где ветер поет колыбельную раскаленным пескам, но солнце украло наше золото барханов и мы никогда не сможем вернуться домой…' Прозвенели у меня в голове слова, которые я уже слышала не раз. Так вот значит, что они означают.
— Вторая из рас, дети луны, тоже прорвалась сквозь отражения. Дэллары делают это ради развлечения и от скуки. Они самые жесткоие из двух рас и самые коварные. Дэллары как хищные звери, сначала идут по следу на запах крови, а потом вонзают свои острые когти и клыки в тело своей жертвы. Если они начали охоту, то не упустят добычу. В заиллюзорных мирах их имя исказилось и их стали называть демонами. Лорд дэлларов это первый из лордов, правитель Сумеречных земель.
Я вздрогнула, почему то вспомнив Шайтана. Я знала почти наверняка, что он дэллар.
— Третья раса, рахши, всегда шла на хитрости, уловки, чтобы добиться своего. Они были гибкими как ивовая ветка, прогибаясь под ветром. Дети солнца, рахши, могли очаровать кого угодно. Мало кто мог устоять против них, даже эбхи порой поддавались их влиянию. Исключением были лишь дэллары. Лорд рахши, второй из лордов, правитель Рассветных земель.
Я обдумывала полученную информацию.
— Но ты говорил, что раньше был единый король, а сейчас два Лорда. Почему королевство раскололось, и началась война?
— Это уже другая история, еще длиннее, чем первая. Не время и не место ее рассказывать. Плати вторую часть дани сейчас, а потом мы наконец-то войдем в лес.
— Сейчас? Но ты говорил, что лес требует ее, когда ты хочешь выйти из него?
— А ты хочешь остаться в нем навсегда? — вопросом на вопрос ответил Дэйн, — лучше отдать все сразу, чтобы потом не мучаться неизвестностью.
Я была согласна с ним. И знала, что хотя лес рад моему возвращению и не забрал воспоминания, я должна заплатить вторую часть дани. Не потому что лес этого хотел, а потому что так хотела я.
Сново приблизившись к колодцу, я опустила туда руку. Лес шептал мне, что я не обязана этого делать, он бесприпятственно выпустит меня. Он умолял.
Моя рука опустилась в ледяную воду. Она была настолько холодной, что кожа начала терять чувствительность. Опустив вторую руку, я сложила их ладонями вверх и набрала воды. Ни одна капля не просочилась сквозь мои ладони. Я медленно поднесла их к губам. Вода не была прозрачной, она отливала жемчугом. Черным жемчугом. Закрыв глаза, я выпила. Позже я пойму, что я пила свою смерть. У нее и должен быть такой особый вкус, вкус неба и стали…
Слишком много света. Он выжигал глаза. Я ослепла. Под моим веками плясали молнии. А внутри, там где должно быть сердце, вместо него пульсировало что-то острое и горячее. Из последних сил я открыла глаза. И услышала низкое, утробное рычание. Мне стало страшно, страшно, потому что я не смогла разглядеть откуда оно исходило. А внутри меня все пекло. Словно мое тело прожгли раскаленным до бела железом. Я вскинула руки в бессознательном жесте защиты и поняла, что не мир вокруг меня затоплен слепящим светом. Я сама сияла. Мои руки и все тело звенело расплавленным серебром. Я еле сдержала крик боли, которая резала мое сердце. Я прижала руку к груди, и в ужасе поняла, что она прошла сквозь мою грудную клетку, словно там образовалась дыра. А потом я сжала сердце. Оно было горячее и острое. Я почувствовала, как что-то потекло по моим рукам. Оно казалось мне почти холодным и даже приятным. И когда я накрыла сердце рукой, свет стал тусклее. Я снова могу видеть. Опустив глаза вниз, я поняла, что по моим рукам течет кровь. А сквозь сжатые пальцы упрямо пробивается серебряное сияние. И снова я услышала звериный рык. Подняв голову, я увидела двух зверей. Нет, двух чудовищ. Огромная кошка, словно отлитая из золота. Ее хвост нервно бил по бокам, а уши с длинными кисточками были угрожающе прижаты. А напротив нее, оскалив белоснежные клыки, ощетинился волк. Его серебряная шерсть слиплась от крови, но в волчьих глазах светилась жажда убийства. Его глаза смотрели на меня. Я в ужасе попятилась, когда зверь прыгнул в мою сторону. Но золотая кошка рванулась ему навстречу и заслонила меня своим телом. Волк зарычал в ярстном бессилии. И вцепился в горло моей защитницы. Кошка издала полузадушеный рык и затихла. Серебряный поднял морду. С его клыков капала свежая кровь. Теперь мой черед, поняла я. Он присел в прыжке, и мягкие лапы оттолкнулись от земли. Сильное тело распрямилось подобно пружине. Я зажмурилась, чтобы не видеть, как его пасть приблежается к моему лицу. Сильный толчок заставил меня упасть на землю. Руки расжались и мои глаза сново обожгло серебром. Я могла только слышать яростное рычание и безумный смех. А потом повисла гнетущая тишина. Лишь чьи-то легкие шаги рядом со мной. И чьи-то сильные руки, схватившие меня за горло. Они подняли меня над землей, с каждой секундой отнимая кислород. А потом рука сжала мое сердце и свет снова потух, дав моим глазам зрение. Передо мной стояла фигура в длинном плаще с капюшоном. Я не видела лица, но я чувствовала руки, с каждым разом все сильнее сжимавшие мое горло и сердце. Вдруг налетел сильный порыв ветра и скинул капюшон убийцы. Но я уже не могла увидеть лица, потому что время истекло. Мое будущее здесь заканчивалось, и пора было возвращаться в настоящие. А может быть будущего дальше и вовсе не было, может эта была последняя секунда моей жизни. И судьба в насмешку не дала увидеть от чьей руки я погибла. Ну что ж, она просчиталась, потому что мне не надо было видеть лица убийцы, чтобы знать кто он. Мне хватило одного взгляда, брошеного на руку, сжимавшую мое горло. Кольцо, с черным неотшлифованым камнем венчало указательный палец. Темный агат озорно мне подмигнул, будто только мы с ним знали какую-то особую тайну. Да, мы оба знали, кто его хозяин…
Лес раступился перед нами, и мы вступили под его кров. Но теперь я была всего лишь гостьей, одной из многих. От этой мысли внутри разливалась невыносимая горечь. Мой спутник молчал. Он не стал меня распрашивать, что я увидела в своем будущем. Дэйн знал, что я все равно не отвечу.
Нефритовый лес медленно растворялся в сумерках. Где-то в чаще раздался волчьий вой. Кто-то другой наверное бы в страхе поежился. А мной лишь овладела глубокая печаль. Когда-то и я вместе со Стаей приветствовала полную луну. А потом мчалась на спине вожака сквозь сумерки леса. Сейчас я даже жалела, что лес вернул мои воспоминания. Без них было легче. А теперь сердце занозила тупая боль.
Я встряхнула головой и обратилась к своемй спутнику:
— Дэйн, мы заночуем в лесу?
— Этой ночью будет охотиться Стая, и я бы не рискнул здесь засыпать. Поспим, когда выйдем за пределы леса.
Я не стала говорить, что Стая нас не тронет. Незачем ему знать лишнее.
А ночь уже вступила в свои права. Си'эрр ярче прежнего засияла на небосклоне.
Прошло довольно много времени, когда Дэйн придержал коней и остановился.
— Сейчас мы будем проезжать Млечное озеро. Теперь слушай меня внимательно, Тиа. Там витает очень старая и опасная магия. Около озера пасется лунный табун. Не знаю, слышала ли ты о нем, но он уже погубил не одного чародея. Если бы была другая дорога, мы бы ею воспользовались. Но все тропы в лесу неизменно приводят к Млечному озеру. Магия леса не дает его обогнуть.
Я все это прекрасно знала, но упорно делала вид, что слышу о Лунном табуне впервые.
— Мы должны пустить коней в галоп и ни в коем случаи, ты меня слышишь, ни в коем случаи не останавливаться. Тебе хватит даже мгновения, чтобы лунный табун одурманил тебя своими чарами.
Я внимательно слушала, но про себя усмехалась. Чары этого леса не действуют на меня. Это еще один из подарков моего прошлого. Когда-то я была частью леса, и он принял меня опять, оградив оттого, что губит других. Но даже тогда, когда нимфы были моими сестрами, а мавки веселыми подружками, я грезила о Лунном табуне…. Это было моей мечтой, моим наваждением. Я помню, как Нии смеялась надо мной, когда я поделилась своей сокровенной тайной. Ее смех звенел сотнями колокольчиков…
' — Ну, умора! Ты говоришь, как эти глупые смертные, которые приходят за лунным табуном! А потом, попав под его чары, разбиваются насмерть. Тиа, ты не подвержена магии леса и можешь спокойно ходишь к Млечному озеру и любоваться табуном. А тебе все мало. Ты решила еще и оседлать жеребца. Да не простую лошадку, а самого Крылатого, вожака! Ой, не могу, мавки от смеха умрут!
— А вот и оседлаю! — упрямо сказала я.
— Да легче дракона оседлать, чем лунного жеребца!'
