– Первой... – спокойно ответила Женя.
– Что? – вскинула брови подруга.
– Я говорю, ты первой узнала, что я пишу стихи. Так что нечего буянить.
– Как это первой? – недоумевала Тома. – Не понимаю. И потом... вот в журнале...
– А какая фамилия в журнале?
– Весенина...
– Вот именно. Я никому ничего не говорила. О хороших статьях или о выпадах по поводу моих стихов тоже ничего не знала.
– Да нет! – перебила ее Тамара. – О стихах все, как один, отзываются хорошо. Вот только публика желает лицезреть своих героев. А ты скрываешься. Я ведь подумала, что это редактор состряпала для тебя такой необычный имидж. Поэтесса, которую никто никогда не видел и не знает. Люди у нас любят тайны. Вот и обиделась, что ты не поделилась со мной новостью... Кстати, гонорары-то нормальные платят? – поинтересовалась Тома.
– Не платят, – лаконично ответила Евгения.
– Подожди... Так ты и от редакторов скрываешься, я правильно понимаю? – удивилась подруга.
– Не скрываюсь. Просто не вижу в знакомстве с ними никакой необходимости. И очень надеюсь, что и ты будешь держать язык за зубами, – четко, делая нажим на каждом слове, произнесла Женя.
– Буду! – только и ответила подруга, но, не удержавшись, добавила: – Дура ты, Женька. Хотя бы денег каких заработала.
Слово Тамара сдержала. Кажущаяся бесшабашность и эксцентричность не мешали ей крепко дружить и хранить секреты. Но с тех самых пор литературный псевдоним Жени стал неким паролем. Подруга пользовалась им крайне редко, но в смысл одного слова вкладывалось очень многое. И многолетняя дружба, и девичьи тайны, и безграничное доверие друг к другу.
– Ве-се-ни-на! – еще раз, теперь уж по слогам, произнесла Тома. – Нет! Это невозможно! Я не могу слышать твое несчастное сопение. Не молчи. Не надо изображать из себя Павлика Морозова.
– Ты перепутала... – засмеялась Евгения, не удержавшись от комментария. – Павлик Морозов как раз донес на своего отца, тот был кулаком.
– Спасибо, что просветила, – ни капельки не обиделась подруга. – Ну тогда... перестань играть Зою Космодемьянскую. Эта точно не выдала страшной тайны. Но живем-то мы не в годы войны, а я не офицер вражеской армии. Если ты мне сейчас ничего не расскажешь, я сойду с ума от любопытства и переживаний.
Женя уже открыла было рот, чтобы поделиться с Тамарой неприятными и странными новостями, но та не дала сказать ни слова:
– Что за разговоры по телефону! Все равно что заниматься сексом в письмах. Я немедленно еду к тебе! Будь дома! – и, не дожидаясь ответа, положила трубку.
После общения с подругой настроение заметно улучшилось. Настолько, что Женя даже решила закончить уборку в квартире. Она быстро прошлась тряпкой по не вытертой еще мебели, помыла полы и, завершая уборку, взяла на кухне ведро и выскочила на улицу, чтобы выбросить мусор. Металлический контейнер располагался между двумя домами. Тщательно вытряхнув мусор, Женя развернулась, чтобы идти обратно, но ее внимание привлек разговор двух женщин, стоящих чуть поодаль. Одна рыдала на плече у другой.
– Валюша, ну за что мне такое наказание, – причитала она. – Ведь я всего-то на два года его старше, а эта меня старухой назвала.
– Успокойся! Да твоему сморчку на вид все сорок можно дать. Чего ты убиваешься? – утешала другая. – Я вообще не понимаю, что эта рыжая крикунья в нем нашла? Пузо отрастил, плешь пробивается... Не мужик, а комедия, – передернула она плечами.
Женя невольно посмотрела на лица женщин. Им было не больше тридцати пяти лет. Плачущая – брюнетка с короткой стрижкой, ее собеседница – блондинка с пережженной «химией». Женя мысленно посочувствовала плачущей. Бывает же такое! Такие схожие ситуации! У нее тоже есть соперница, и тоже выкрашенная в рыжий цвет.
– Но ты ведь слышала, что она кричала! И как меня обзывала! – не унималась подруга.
– Да-а... Это не только я слышала, наверное, весь дом имел счастье услышать ее вопли, – констатировала та, которую называли Валюшей.
– Как я буду соседям в глаза смотреть?! – запричитала брюнетка.
– А что смотреть? Ты, что ли, в загул ушла? – удивилась другая. – Ты верная жена, воспитываешь детей, ведешь хозяйство. Не работаешь? Ну, так сейчас многие женщины не работают... В порочных связях не состоишь. Тебе-то что? Пусть кобелю твоему будет стыдно... С дурищей такой связался. Это же надо! Мужика она пришла требовать!
– А если-и-и он уйдет от меня-а-а! – заголосила брюнетка.
– Уйдет и вернется! – констатировала блондинка. – Чего ты причитаешь? Неужели он долго продержится с такой страхолюдиной? Серьга в носу, волосы торчком, гольфы в полоску, юбчонка рваная. Точно говорю, через день прибежит, – убеждала Валюша. – Она его котлетами из кулинарии пару раз накормит, он, гастритик твой, и примчится. Ты же ему супчики перетираешь, как дитю малому, тефтельки паровые... Господи! – театрально подняла она руки вверх и потрясла ими. – Да кому оно (видимо, женщина считала мужа подруги существом среднего рода) такое надо, кроме тебя. Ни рожи ни кожи! Только что деньги зарабатывает. Как вспомню, что ты за него еще и замуж выходить не хотела, горе заставило, так вообще удивляюсь, что ты сейчас так унижаешься. Неужели ты, уважающая себя женщина, можешь переживать из-за этого козла? Он и мизинца твоего не стоит!
– Да... если бы я тогда единожды с ним не переспала и не забеременела... – вздохнула брюнетка и снова заревела.
Женя топталась на месте, не в силах уйти домой. Уж больно описание рыжеволосой девицы совпадало с той, что на днях стучала кулаками в ее дверь и требовала отдать Виталика. А может, рыжая просто больная на голову? Вот и вносит смуту в семьи. Евгения решила поделиться своими выводами с незнакомыми женщинами. Она набралась смелости и подошла.
– Простите, что вмешиваюсь... – нерешительно начала она. – Я случайно услышала ваш разговор...
Женщины как по команде неодобрительно зыркнули на Евгению.
– Я не хотела... Так получилось.. – оправдывалась девушка.
– В чем дело? – повысила голос блондинка. – Вы знаете, что неприлично подслушивать чужие беседы?
– Вот именно, – поддакнула брюнетка, быстро вытирая слезы.
– Дело в том... – Евгения набрала побольше воздуха и выпалила на одном дыхании: – У меня была похожая ситуация. Буквально на днях. Конечно, я не рассмотрела в деталях девицу, которая требовала отдать ей моего мужа, но приблизительно похожа на ту, вашу... Рыжие волосы, серьга в носу, в ушах много таких серебристых колечек, яркий макияж и гольфы... в полоску.
Женщины открыли рты и теперь с интересом уставились на Женю. Та продолжала:
– И вот я подумала, может, она нездоровая, ходит по квартирам, орет всякие гадости...
– Очень похожа... – выдавила из себя плачущая.
– Одно лицо, – подтвердила ее собеседница. – Я специально на лестничную площадку вышла, чтобы посмотреть, кто же вопит в нашем подъезде. Очень хорошо ее рассмотрела. И гольфы, и патлы рыжие.
– Так вот... – Женя неожиданно вдохновилась. Выходит, что Виталик не изменяет ей! А костюм... костюм – это случайное недоразумение... – Получается, что наши с вами мужья ни в чем не виноваты, – подытожила она, улыбаясь брюнетке.
– Винова-а-ат! – продолжала плакать та. – Мой, гад, признался. Действительно был у него роман с этой... этой... – Брюнетка никак не могла подобрать ругательное слово, в полной мере выражающее все, что она думает о рыжеволосой девице.
Жене пришла в голову неожиданная догадка.
– Простите, а вы в каком доме живете? – поинтересовалась она.
– В этом. – Женщина кивнула в сторону соседней пятиэтажки. – Восемь «А»...
– А квартира у вас не семнадцать? – уточнила девушка.
