спасти.
Потрясенный Буравин смотрел то на Полину, то на Бориса. Наконец он вымолвил:
— Что угодно ожидал услышать, только не то, что Лешка хотел убить себя… Но почему? Он сказал вам?
— Леша узнал, что на всю жизнь останется инвалидом, — сказала Полина.
Буравин покачал головой.
— Я знаю, что врачи подписали ему приговор. Но я думал, что Леша сильный и мужественный парень… Что он будет бороться…
— Он совершенно отчаялся, Витя… Говорит, что не хочет больше жить. — Голос Полины сорвался, на глаза набежали слезы.
Буравин, опустив голову, задумался.
— Я должен с ним поговорить.
— Не нужно его беспокоить. Он попросил оставить его одного. Ему сейчас очень плохо и совсем не. до Катиных переживаний, — отрезал Борис.
— Боря, еще не поздно все поправить. Я хочу, чтобы он не совершил новых ошибок.
Самойлов поглядел на Буравина с сомнением.
— Борис, я хорошо представляю, каково сейчас Лешке. Я просто хочу его поддержать.
— Не надо. Таисия его уже поддержала, — грубо сказал Борис.
— Борис, ну зачем ты?! — всплеснула руками Полина.
— Подожди, Полина, что это за поддержка моей жены? Я хочу знать! — заявил Буравин.
— Это она сказала Алеше, что он обречен на инвалидность, — выплеснул Самойлов.
Буравин, с трудом подавляя гнев, произнес:
— Ну вот что! Если она так с ним поступила, то кому, как не мне, поправить положение? Дайте мне поговорить с Алешей.
— Может, все-таки в другой раз… — неуверенно сказал Самойлов.
Но жена выразительно посмотрела на него, и он сдался:
— Хорошо, Витя. Но, прошу, постарайся не расстраивать его.
Буравин согласно кивнул, затем, с благодарностью взглянув на Полину, направился в комнату Леши. Там он неловко начал: — Леша… Я все знаю. И… я понимаю тебя.
Отвернувшись от Буравина, Алеша молчал.
Буравин взволнованно продолжал:
— У каждого из нас бывают очень тяжелые моменты. Когда кажется, что жизнь кончена, когда теряется ее смысл. Но я хочу, чтобы ты знал: мы все, и я, и Катя, и твои родители — мы все с тобой.
При этих словах Алеша вдруг резко повернулся к нему.
— Вы пришли ко мне только об этом поговорить? Или это прелюдия к разговору о Кате?
— Да, я хочу поговорить о Кате, — согласился Виктор. — Она очень переживает из-за того, что между вами произошло. Она сказала, ты от нее отказался. Это правда?
— Я не хочу об этом говорить, — отрезал Леша.
— Но я хочу понять, что произошло. Объясни.
— Это не ваше дело, оставьте меня в покое! — крикнул Леша.
Буравин покачал головой:
— Леша, Катя тебе не чужая. И я тоже. Так нельзя поступать с близкими.
— А мне теперь все можно! Почему? Да потому, что я — калека! — горячо возразил ему Леша.
— Леша…
— Да! Убогий калека на всю оставшуюся жизнь! Ничего мне теперь не нужно: ни Катя ваша, ни эта никчемная жизнь!
— Не говори так, Алексей!
Леша отвернулся от Буравина и с досадой произнес:
— Как скажете. С этой минуты я больше ни слова не скажу.
Расстроенный Буравин собрался уходить из дома Самойловых. Провожая его, Борис спросил:
— Виктор, как вы поговорили с Алешкой?
— Можно сказать — никак, — ответил Буравин. — Как только речь зашла о Кате, он отказался со мной разговаривать. Заявил, что больше не Скажет ни слова.
Полина, которая была тут же, спросила:
— Надеюсь, ты на него не в обиде?
— О чем ты говоришь? Я прекрасно понимаю, как тяжело сейчас Алеше. Вы-то как? Держитесь? — добавил Буравин после паузы.
— Стараемся. Главное сейчас — вывести сына из депрессии. Любым способом! Иначе, боюсь, мы его потеряем, — сказал Самойлов.
— Думаю, что смогу вам помочь. Я прямо сейчас поговорю с Катей и хорошенько вправлю ей мозги, — пообещал Буравин.
— Только не дави на девочку, — попросила Полина.
— Ну что ты, я все ей объясню, и она поймет, что просто не имеет права обижаться на Алешу.
— Бедная Катя… — вздохнула Полина. — Я представляю, что она почувствовала, когда Леша отказался на ней жениться, не объяснив причин.
— Ничего, Катя, конечно, рассердилась, но я знаю, что она быстро отходит. Она ведь все-таки папина дочка, а не мамина… — улыбнулся Буравин.
И после небольшой паузы жестко добавил:
— А вот с Таисией я поговорю без всяких церемоний.
— Не надо… — тихо попросила Полина.
— Еще как надо! Из-за нее Лешка чуть не погиб! Как ей в голову пришло без всякой подготовки ляпнуть ему про инвалидность! — возмутился Буравин.
Полина и Самойлов переглянулись. Самойлов хотел что-то сказать, но Полина не дала ему сделать это.
— Виктор, каждый борется за своего ребенка так, как может, — убежденно сказала Полина. — Возможно, Таисия считает, что Катя не будет счастлива с Алешей. Вот и…
Но Буравин прервал Полину:
— Ну, знаете ли, всему есть предел! Никакая любовь — даже материнская — не оправдывает подлости.
Буравин покинул дом Самойловых. Впереди был тяжелый разговор с женой и дочкой.
Ксюха довольно быстро добралась до Машиного дома. Баба Зина встретила ее приветливо.
— Ой, Ксюша, здравствуй! А я в первый момент и не узнала тебя. Вытянулась и такой красавицей стала…
Смущенно улыбаясь, Ксюха ответила:
— Спасибо, Зинаида Степановна. Только вы меня совсем захвалили.
— Я правду говорю. А живешь как? Как с работой?
— Работы у меня сейчас полно. Потому давно к вам и не заходила.
— Все в дискотеке работаешь?
— Да, в основном. И еще пытаюсь журналистом стать. Пока на любительских началах, но в дальнейшем думаю стать профессиональным корреспондентом.
— Молодец, Ксюша, — одобрительно кивнула Зинаида. — А Маша в больницу устроилась недавно. Аптека, где она работала, закрылась.
— Я знаю. Мы с Машей в больнице и встретились. Я должна была там взять интервью, но оно не состоялось. Хотела вот Машу расспросить кое о чем.
— А Маша еще не пришла, задерживается. Видимо, работы невпроворот.
Ксюха удивилась.
— Так Маша из больницы уже ушла. Уехала с Жорой.
— С каким Жорой? Который с маяка? Это еще зачем? — теперь уже удивилась Зинаида.
