Ее улыбку, голос и ее слова. Но все прошло — а было ль это? — ведь можешь Взять, к себе прижать ее, когда захочешь: Она меж нами стену пустоты воздвигла (Так ясно разве, так понятно — рванувшись в сторону Ты мог пустые капилляры сердца сравнять с землей?) И все же в упоенье не будет ль отрицать она, Что ты — ее, она — твоя, до самой смерти? ВЕНОК
(Перевод Ю. Комова)
То горький год был. Что за женщина тогда За мной ухаживала? Болен ею, болен, Она так близко и так далеко, Так много обещает, выполняет мало, И страшно так свою любовь предать стремится. С тех пор не в силах я отдать ей долг. Неблагодарности царица, в мой смертный час Венок бессмертия возложится на вас, Так не приемлите его, сопротивляйтесь и бегите. В ЕЕ ЧЕСТЬ
(Перевод Ю. Комова)
Они об этом знали: Богиня все еще ждала.
Хоть женщина влюбленная, любая, которою она была,
На шее у которой сидела год, два и три,
Упасть под ношею священной могла от тяжести
И к людям ощупью идти назад, не признавая
Капризной власти, весь путь ее что отмечает
Широким следом клеверным, — покинув вас,
Избранницу свою, удар все ж нанесет не раз
Кинжалом, очистит кошелек, похитит кольца —
Но все равно они зовут тебя, пусть длится дольше
Беседа с непорочной, таинственной и мертвой,
Пусть плач несется над землею дикой стаи волчьей,
И смотрит пусть, влекомая течением ее холодным, луна.
И смертна женщина. И ждет она.
АЛЕБАСТРОВЫЙ ТРОН
(Перевод Ю. Комова)
Амазонка, стройная и гибкая вооружилась Всей хитростью крестьянина-отца, Спешил который из голодавшего Тенарума в Коринф, — Любил ее он, дитя своего нового богатства, Почти как сына. В Коринфе села на корабль она, что направлялся в Пафос, Там голуби слетелись к ней и сели на ладони, И охватило нас внезапное волненье, Желание наполнить жемчугом ее подол, забвению Предав все то, что прежде было. Которая из них богиня, и женщина которая из них? Ломают пусть философы над этим голову! Она уж захватила пустующий — из алебастра — трон, И лета два, почти, могла не вспоминать Тенарум и Коринф. БЕСПОКОЙНЫЙ ДУХ
(Перевод Ю. Комова)
Как жаль упрямое сомненье: боязнь Ошибки, что свободно сердце. В невозмутимости ее — все опасенья! Прекрасны несказанно холмы и берег лучезарный Тем утром ранним, когда, вся плоть и кровь, она идет, И тают восхитительные формы, уходят Сквозь туман садов в любви владенья — Когда она идет, вся плоть и кровь, — Но беспокойный дух ее скользит туманами садов.
