— Ты не откроешь? — кричу я Катрине.
— Хм, — фыркают в гостиной. Наверняка или продают лотерейные билеты, или собирают пожертвования. Как бы оградить себя от такого? Я продолжаю работать. Я рисую спальню Йэвера в блоке с ванной.
— Сигбьёрн, это к тебе! — кричит Катрине из прихожей.
Ко мне? У меня нет знакомых, заваливающихся в гости без звонка. У меня мелькнула было мысль, не Сильвия ли там, но тогда Катрине выразилась бы иначе. Они же знакомы. Как раз сейчас не лучший миг для явления Сильвии. Я не думал о ней весь день.
Уже почти выйдя в прихожую, замечаю в дверях моего кабинета человека, из-за скудости освещения я вижу лишь силуэт высокого и худого мужчины.
— Здорово, Сигбьёрн.
Голос будто знаком, но из какой он оперы? Тёмный костюм, рубашка с галстуком, стрижка... на лицо падает свет. Узнавание.
— Что тебе надо?
Он хохочет:
— Мне можно к тебе только по делам?
Брательник мой. Пропащая душа. Но одет иначе. И держится соответственно. Самоуверенно, почти с угрозой, вместо привычных мне боли и отчаяния, в лучшем случае наигранного раскаяния. Что с ним стряслось? Нет, нет. У меня нет желания в этом копаться.
— Здесь тебе не рады, — шиплю я тихо.
— Сигбьёрн, дорогуша, — шепчет он в ответ, — ты что, всё ещё сердишься из-за видика, да? Прости, конечно, мне просто деньги нужны были. Теперь глянь-ка.
Он запихивает руку в карман, роется там и швыряет на пол пачку банкнот. Я не смотрю на них.
— Забирай свои деньги и марш отсюда сейчас же! — жужжу я.
— Я поставлю кофе? — спрашивает Катрине, возникая в дверях позади Хьелля Турлайфа.
— Спасибо, для меня не надо, — отвечает он церемонно. — Может, у вас найдётся минеральная вода? Сигбьёрн, ты кофе будешь?
— Нет. Спасибо.
Меня угнетает его диалект, неотёсанный и неприкрытый. Но враждебность прошла. Я беру с пола деньги — пять тысяч. И знать не желаю, как он их раздобыл.
— Спасибо за кредит, — шепчет он.
Катрине приносит большую бутылку воды и три стакана, купленных в Коста-Бода. Мы устраиваемся в гостиной, Катрине включила уже здесь музыку. «Dummy», а именно «Portishead» — одна из моих любимых пластинок, в ней есть прозрачность, сообразная квартире. Я вижу по XT, что ему композиция кажется вялой фигнёй.
— Классная квартирка, — говорит XT. — Я ничего другого и не ждал.
— Вы уже познакомились? — спрашиваю я, зная обратное. — Катрине, это Хьелль, мой брат.
— Так это ты? Сигбьёрн не балует меня рассказами о тебе, но я знала, что у него есть брат. Ты работаешь на нефтяной платформе, да?
Я вижу, как лицо XT перекашивает чудовищная гримаса, но потом на нём появляется улыбка, слащавая, профессиональная улыбка торговца, я и не знал, что XT способен на неё.
— Это давно было. Теперь я занимаюсь электроникой, IT-бизнесом, — говорит он, и в голосе явно слышится: только выдай меня, тебе покойники позавидуют.
— IT-бизнес, — откликается Катрине. — Интересно.
Невероятно, но сегодняшнее издание ХТ вполне тянет на такую профессию. Костюм, возможно нижний ценовой ряд от Dressmann, сидит на нём безупречно—у него моя фигура, что означает пропорции, идеально попадающие в стандартные размеры. Лицо кажется моложе, с чёткими чертами, не такое одутловатое, как в последний раз. Даже плечи шире и прямее. Заметно, что он тренируется. Даже взгляд изменился и стал острее. Похоже, он в завязке.
— Можно? — спрашивает он, вытаскивая из внутреннего кармана красную пачку «Принса».
— Вообще-то нежелательно, — говорю я, но Катрине обрывает меня и уходит за пепельницей. Ей жаль упустить редкостный шанс покурить в гостиной, этакую роскошь. XT раскуривает сигарету и жадно затягивается. Зрачки расширены и неподвижны.
— Ты ещё на побывке? — пользуюсь я отсутствием Катрине. Он передёргивает плечами, так что я уверяюсь в худшем: он в бегах. И сидит на амфетамине. Поэтому он так изменился. Поэтому у него такие гигантские, недремлющие зрачки, как у хищника в час ночной охоты. Нельзя мне было его впускать.
Катрине этого не замечает. Она видит прилично одетого старшего брата, который поддерживает себя в хорошей форме, говорит на нурландском диалекте и занят компьютерным бизнесом.
— Я ненадолго, — сообщает он по ходу их перекура. — Я прилетел дневным рейсом из Амстердама, а вечером еду в Берген, поездом.
Амстердам! Курсом на Берген! Это попахивает... сомнительными делишками. Преступлением. Внезапно я перестаю чувствовать себя в безопасности в собственной квартире. Насколько я знаю, дом уже, возможно, окружён полицией. Не исключено, XT планирует взять нас в заложники.
— Я собиралась готовить обед, — говорит Катрине. — У тебя есть время подождать, час примерно.
— Нет, я не голоден. Поел в самолёте.
Аппетит не ахти, думаю я. Но хорошо хоть обойдёмся без обеда и застольных бесед. Чем быстрее он уберётся, тем лучше.
— А давно вы виделись в последний раз? — спрашивает Катрине.
— Года два-три назад, типа того, — отвечает XT.—Да?
— Да вроде, — соглашаюсь я.
— Братишка-то мой стал взрослеть, — замечает XT. — Всё как у больших, и квартира здоровая, и дама красавица.
Катрине вспыхивает румянцем.
— Ой, ну только не говори, что ты старше Сигбьёрна. Ты выглядишь моложе.
— Так меня героин молодит, — откликается XT и прыскает хохотом, типа пошутил, так что Катрине приходится принять это за остроту, хотя и странную, и ответить осторожным смешком.
XT тянется за стаканом, и я вижу у него на левой руке грубую, расплывшуюся тюремную наколку. Хотя сама кожа на вид здоровая и чуть смугловатая, как после солярия. Не думаю, чтобы Катрине сумела распознать татуировку.
— Ты женат? — спрашивает она. У него на пальце несколько золотых колец.
— Нет, как-то времени всё не хватает.
Глаза бегают нервно. Ему не по себе. Отличненько.
— А вы как? Племянничек, часом, не на подходе?
В его голосе и взгляде есть что-то дразнящее, нескрываемый горячий интерес, тоже мне, будущий добровольный нянь, дядюшка, готовый засыпать малюток маковыми сластями, обучать их всяким гадостям, напихивать перед таможней им в подгузники героин...
Катрине опять пунцовеет. Странно он на неё действует. Может, XT ей понравился? Показался интересным мужчиной? Знала бы она...
— Нееет... Мы оба по уши в работе. Это не горит.
— Что у Сигги завелась женщина—уже шок, — заявляет мой брат. — Он был такой домосед, ни друзей у него не было, ни в футбол не играл...
— Ты сказал Сигги? — переспрашивает Катрине со смешком.
Проклятое имечко!
— Он — Сигги, а я — Хелла. Теперь в основном XT. К вам в нужник можно?
Я не уверен, что слово «нужник» Катрине известно. Хотя нет, знает. Она поднимается и показывает дорогу.
— Ни черта себе! Прямо как в отеле, — доносится до меня бормотание XT, пока он запирает за со бой дверь.
— Ты тоже так говорил? — вернувшись, спрашивает Катрине.
— Не в такой степени, — говорю я. —Тебе это не нравится?
— Нет... просто мне никогда не встречался... ему диалект идёт. А тебе нет.
— Да уж.
— Слушай, а почему ты смотришь на него волком? По-моему, он хороший.
Святая простота. Надо бы рассказать ей, как он тогда заблевал весь ковёр, забыл грязный шприц и сбежал с видеомагнитофоном, но пока маскарад удаётся выше всяких похвал.
— Человек как человек. Ну знаешь, как это бывает между братьями, не всегда ж легко.
— По-моему, он классный, — говорит не обременённая братьями Катрине. — И ничуть не похож на компьютерщика.
— Может, всё-таки заняться обедом? Вдруг он передумает.
— Ради бога, подожди.
— Извиняйте! — доносится вдруг со стороны прихожей.
Катрине вскакивает на ноги:
—Да?
— Я это... нельзя ли мне... нет ли у вас ведёрка?
Катрине смотрит на меня круглыми глазами. Я смиренно развожу руками. Моему брату нужно ведро. Для каких целей, мы, если повезёт, не узнаем. По его просьбе мы дадим ему ведро, и всё.
Со словами «ничего себе» Катрин идёт в чулан и возвращается оттуда с жёлтым ведром, которым не пользуется никто, кроме уборщицы Аниты из
