— Ни разу или пока ни разу? Это разница.
— Скажем, пока ни разу, — отвечаю я, смущённо улыбаясь.
— Ты рассчитываешь, и даже, возможно, мечтаешь, что из этого разовьются сексуальные отношения, ты это хочешь сказать?
— Да, мне этого хочется.
Фруде положил очки на стол и малюет человечков в своём блокноте. От сидения на неудобном стуле ноет позвоночник. Я втискиваюсь поглубже в кресло и вдруг нахожу себя разминающим подбородок руками. Фрудеизм. Иной раз я копирую людей беспардонно.
— Ты получаешь ответные сигналы от... этой женщины. Кстати, имя у неё есть?
— Сильвия.
Похоже, Фруде помечает имя в блокноте.
— Отлично. Так ты чувствуешь, что Сильвия посылает тебе сигналы, говорящие о её к тебе интересе сексуального характера?
— Чувствую, как мне кажется. Но сам знаешь, женщин не поймёшь. Сигнальных флагов она не вывешивает.
— Но она ищет встреч с тобой?
— Отчасти да. Хотя в последнее время я сам за ней хожу.
— Ты стал проявлять активный интерес?
Я киваю.
— А как она на это реагирует?
— Странно, я б сказал. Вроде идёт на сближение, а потом отступает. Должен сказать, её нелегко понять.
Он запускает пальцы в волосы, потом опять в бороду.
— Она знает, что ты живёшь не один?
— Знает. Не было никаких причин скрывать это. Когда мы встретились, я не думал, что всё так пойдёт.
— То есть не то что тебя как молнией ударило и ты решил соврать для простоты.
— Нет. Всё развивалось постепенно.
— Но уложилось в три-четыре недели, однако. То есть через короткое время озарение всё же случилось?
— Да... был эпизод или пара эпизодов. Она танцевала для меня. Мы были у неё дома на ночной вечеринке.
— Только вы вдвоём?
— Да, только мы вдвоём. Мы немного выпили. И ей захотелось кое-что мне показать. Она включила музыку и стала танцевать. Танец живота.
— Танец живота?! Прямо скажу, Сигбьёрн, ты живёшь куда более полной жизнью, чем я, — хохочет Фруде. —А что именно ей хотелось показать тебе? Себя?
— Насколько я понимаю, да.
— И это сработало, как я вижу?
— Сработало, ещё бы... она разделась. Не полностью, но во время танца на ней почти ничего не было. Знаешь, прозрачные шаровары и узенький топик.
Я жестами пытаюсь показать на себе, о чём речь, но не уверен, что Фруде меня понимает.
— Она хорошо танцует?
— Прекрасно, — отвечаю я со смешком.
— Тебя это возбудило?
— Очень.
— И что ты сделал?
— А ты бы что сделал?
— Хороший вопрос, — отвечает Фруде, наяривая себе подбородок. Потом улыбается: — Наверно, я набросился бы на неё. Особенно будь я выпивши. А ты?
— И я.
— Но тогда и там ничего не состоялось?
— Нет. Честно говоря, я был этому даже рад.
— Почему вдруг?
— Потому что я чувствовал, что веду себя глупо и навязчиво. К тому же и она была в подпитии. Я боялся, чтоб она не стала позже раскаиваться.
— Понимаю, — кивает Фруде. — Правильно ли моё предположение, что в первую очередь ты чувствуешь к Сильвии сексуальное влечение? Что тебе жутко хочется переспать с ней?
— Само собой, — отвечаю я. Вряд ли я бывал правдивее в этих стенах.
— Ты рассказывал мне, что сексуальная сторона отношений с Катрине тебя тяготит, что в интимной сфере у вас дисгармония. Мы обсуждали это не так давно, и я посоветовал поговорить с Катрине начистоту, ясно сформулировать, что тебя не устраивает. Вы обсуждали это хоть раз?
— Да нет, — признаюсь я.
— Ты не видишь здесь никакой связи? Не думаешь, что дело в твоём нежелании или боязни разобраться в том, что тебя мучает? Не предполагаешь, что ты
— Этого нельзя исключать, — говорю я. — Но я не могу сказать, что я искал этих отношений. Я не заигрывал с ней, на мой взгляд. Она сама.
— Но ты пошёл к ней домой? Вас было много, а потом все ушли, или вы с самого начала были вдвоём?
— Вдвоём.
— Это сильнейший сигнал. А почему ты пошёл к ней?
— Можешь не верить, если не хочешь, но мне было любопытно посмотреть её квартиру.
— Не наговаривай на себя! А как ты отреагировал на её приглашение?
— Я счёл его вполне невинным. Хотя постепенно стали закрадываться подозрения, особенно после этого происшествия, ну, танца.
— Ты можешь описать, что она за тип? Похожа на Катрине?
Он утыкается носом в свои каракули и добавляет:
— Я спрашиваю о Сильвии.
— Не похожа, как день на ночь. Она эксцентричная, неформалка. Читает какие-то книжки оккультные, собирает слоников. У неё их в квартире сотни две. Богемная штучка, как говорится. Ничего общего с Катрине.
— А внешность? Высокая, нет, худая, полная, блондинка, брюнетка?
— Блондинка, похоже крашеная. Как этот тип называется? Рубенсовский.
— Толстушка?
— Во всяком случае, пышнотелая. Не модель. Я думаю, на общий взгляд Катрине покрасивее.
Меня вдруг осеняет, что Фруде никогда не видел Катрине. Странно даже, я разболтал ему столько интимностей про неё, а сам каждый вторник любуюсь на его жену и конечно же сразу узнал бы её на улице, но, наоборот, ничего о ней не знаю.
— Ну что ж, — тянет Фруде, наливая мне из термоса в бумажный стаканчик мятного чая. — Сигбьёрн, тебе ещё и тридцати нет, и совершенно нормально, что тебе захотелось перемен в сексуальной жизни, что ты ищешь какие-то новые варианты, иные возможности, которые ты, как тебе представляется, упустил. Такое приключается даже со стариками моего возраста.
— Да? — откликаюсь я, вдыхая аромат чая. Мне больше нравится нюхать мяту, чем пить.
— Довольно однозначно, что в отношениях с нынешней партнёршей ты подошёл к этой точке. Ничего опасного в этом нет. Если бы ты выбрал женщину, похожую на Катрине или в чём-то схожую с ней, я бы сказал, что ты вынашиваешь мечту найти ей замену. Сейчас же речь, возможно, и не об этом. Это знак того, что ты увидел полноту своих желаний, отдал себе отчёт в том, что тебе хочется чего-то большего, и это хорошо. Хотя, понятно, может обернуться серьёзными неприятностями.
— И что мне делать?
— По-моему, тебе следует тщательно всё обдумать. Придирчиво взвесить всё, что ты имеешь, оценить, чего ты лишаешься. И пока ты в этом не разобрался, притормози отношения с этой... Сильвией. Не стоит загонять себя в ситуацию, когда ты вынужден будешь обманывать, и вряд ли стоит рисковать сложившимися отношениями, прежде чем ты на сто процентов поймёшь, чего хочешь. Уйди с головой в работу. Разберись в себе.
— Тоже мне совет, — отвечаю я. —А если я не в силах вынести такую ситуацию?
— Ты думаешь, она станет комфортнее, если ты впопыхах наломаешь дров? — говорит Фруде, решительно чиркая что-то в блокноте.
— Не знаю, но эти сомнения — мука. Они меня доводят. Я чувствую, что мне нужна ясность. А так я связан по рукам и ногам. Я даже работать толком не могу.
— Сигбьёрн, давай я скажу тебе всё как есть. В последние полгода дела у нас идут на лад. Ты лучше контролируешь свою жизнь, и в основном ты говоришь, что доволен, хотя некоторые моменты в отношениях с Катрине тебя напрягают и мы несколько раз возвращались к ним. Но это проблемы, которые возникают всегда и у всех людей, это не только твои трудности. И что, по-твоему, будет, если ты разорвёшь с ней ради женщины, с которой знаком три- четыре недели и ничего о ней не знаешь? Ты снова сядешь на лекарства, это я тебе обещаю. Тебе этого хочется?
Я помню эту стёртую, мертвенную заторможенность. Я знаю, как беспросветно это бывает.
— Нет, — отвечаю я. — Не хочется.
— Знаешь, что я думаю? Да, это не самый мудрый совет, но я тебе его дам. Ты достаточно сильный человек, чтобы понять меня правильно. Отдери ты эту козу, и дело таки с концом. Если она согласна, конечно. Отдерёшь — и перестанешь мучиться. Мне кажется, тебя разъедает любопытство. А так оно стихнет. Только расстарайся, чтоб Катрине ничего не узнала. Если уж так чешется, надо почесать.
Я отпиваю глоток чая. Фруде в восторге от своей прагматичной терапевтичности откидывается на стуле и сидит, ничего не ковыряя и не расчёсывая.
