развернулась, положила голову на плечо Юрия, и пробормотала, уже, практически, засыпая: — Я, когда тебя первый раз увидела, тогда, в прокуратуре, когда ты мне дело сдавал, помнишь? Мне аж плохо стало, и ноги чуть не подкосились…
Два тела в темноте катались на земле, сминая траву, ломая ивовую поросль. Соперники не уступали друг другу ни в силе, ни в ярости.
— Я тебя за него… — хрипел один, пытаясь достать горло противника.
Другой только рычал от злости, да пытался, в свою очередь, добраться до горла врага. Неожиданно они подкатились к невысокому, метровому обрыву, и рухнули вниз. У того, кто оказался снизу, перехватило дыхание, он невольно разжал руки, второй же, сверху, вскочил, и ударил соперника ножом в грудь, раз, другой, третий…
ГЛАВА 7
А поутру они проснулись все же от холода. Правда, один бок Юрия был более теплым, и, покосившись, Астафьев увидел справа безмятежное лицо Ольги Малиновской. Следователь прокуратуры по особо важным делам была в костюме Евы. Юрий попробовал определить, сколько сейчас время, но окна сильно запотели, и толбыло только понятно, что уже рассвело. Чуть подумав, Юрий разбудил прокурорскую даму самым изысканным способом, поцелуем, после чего торопливо натянул на ноги джинсы, выскочил из машины по естественной нужде. Когда он через пять минут вернулся, то первое, что получил от своей ночной подруги, это недоумевающий взгляд.
— Ну, как спалось на новом месте? — спросил Юрий девушку. — Какие снились сны, надеюсь, хорошие?
— Спалось неплохо, только я, — она обвела взглядом салон машины, — почти ничего не помню из прошлого вечера. Так, куски какие-то, обрывки.
— В самом деле? — удивился он, стараясь завести машину. — Как жалко. Мне казалось, что тебе вчера так все понравилось.
— Ну, то, что мне понравилось, я это чувствую, — Ольга томно потянулась всем телом, — но что же это с памятью у меня?
— Что ж она не заводиться-то!? Ольга, вы, что вчера пили? — спросил Юрий, попутно борясь с упрямой машиной.
Она наморщила лоб.
— Что-то из большой бутылки, по виду водка водкой.
— Из литровой бутылки? — переспросил Юрий. — Так это ж разведенный спирт. Ну, тогда все понятно, — Он засмеялся. — Пьется то он легко, но потом нахлобучивает на все сто. Память вышибает у многих. Не ты первая, не ты последняя. А, все понятно! Мы за эту ночь сожгли весь бензин. Вадик меня… — он хотел сказать, что тот с ним сделает, но воздержался, чтобы дама не подумала, что они с ним голубые. — Придется греться старым, испытанным методом.
После этого он снова начал свою сексуальную атаку, и через полчаса, Ольга вытерла с лица пот, с уважением взглянула на него, и сказала: — Да, я теперь понимаю, почему все наши девушки от вас таком восторге. Но все-таки это нечестно, пользоваться в своих целях, моей временной беспомощностью.
— Вашей!? Беспомощностью?! — Юрий был поражен. — Вообще то, Оля, ты первая все начали. Заявила, что у тебя полгода никого не было после того, как тебя бросил какой-то дурак Димка, сын заместителя губернатора.
Вот теперь лицо дамы покраснело от смущения, причем это было так быстро, и неожиданно. Астафьев знал из опыта, что быстро краснеют рыжие девчонки, но такая яркая брюнетка, как Ольга ничем им, оказывается, не уступала.
— Не может быть, — пробормотала она.
— Ты поведала мне о своем первом опыте с третьекурсником, забыл, как его зовут. А еще ты рассказывала про нашу первую встречу в прокуратуре. Я и не думал тогда, что произвел на тебя такое впечатление. Ты, вообще, хорошо тогда держалась. Я даже ничего не заподозрил.
— Да, я вам даже это рассказала? — пролепетала Ольга, прикрывая ладонями лицо. — Боже мой, какой ужас!
— Ну, Ольга, ты же должна была проходить психологию, и знать, что под воздействием спиртного либидо увеличивается, моральные запреты снимаются, и то, что человек хочет на самом деле, вылазит из него наружу.
— С ума сойти, — Ольга была в полной прострации — Что же мне теперь делать?
— Ты это про что? — не понял Астафьев.
— Как нам теперь строить свои отношения? Я же, сейчас, получается, твой начальник?
— Ну, это ненадолго, максимум до вечера, — успокоил ее Юрий. — Это раз. Втрое, лучше называй меня на «ты», а то у меня впечатление, что я профессор, трахнувший студентку ради ее зачета. Мы тем более, пили за это на брудершафт, ты тоже этого не помнишь? Так что мы давно перешли на «ты». Хорошо, Оля?
Та, как-то заторможено, кивнула головой. Юрий услышал за окном машины какие-то отдаленные голоса, и, взглянув на часы, посоветовал леди: — Кажется, пора показаться народу, а то он поймет нас неправильно.
— Это как?
— А так, что если руководство без устали трахается всю ночь и весь день, то им можно уже и не работать.
Одеваться в машине, занятие не очень удобное, тем более вдвоем. Так что из «Вольво» оба следователя выбрались красные от чрезмерных усилий, и всклокоченные. Ольга тут же начала приводить в порядок голову и лицо, а Юрий надел куртку, и начал вслушиваться в звучащие голоса. Один из них принадлежал Вадику Долгушину, второй, судя по астматическому кашлю, Андрею Колодникову. Они о чем-то смеялись, потом раздавался звук топора, разрубающего очередную чурку. Но вскоре все это заслонил другой звук, очень необычный для нынешних мест — звук автомобильного мотора.
— А это еще, откуда? — удивился Юрий, и пошел навстречу машине.
Он поспел как раз вовремя. Зеленый Уазик выполз из-за поворота, и вскоре подъехал к ним. Из кабины вылез улыбающийся начальник горэлекторосетей города Кривова Антон Мамин.
— Здорово, робинзоны! — весело приветствовал он постепенно собирающихся со всех сторон обитателей турбазы.
— Откуда это ты, Антоша? — спросил Васин, пожимая руку своему ровеснику и другу. — Как сумел проехать, вброд, что ли?
— Зачем вброд? Понтон мы вам поставили. Провода ЛЭП оборвались, чтобы натянуть их, нужно было технику забросить на этот берег. Вот мы и кинули один понтон. У меня в запасе от вояк парочка осталось.
— Так это что, мы теперь можем отсюда уехать? — спросил Демченко.
— Да езжайте, господи, в чем дело?! Понтон будет стоять еще с месяц, не меньше, — рассмеялся Мамин, а потом спросил. — А правда, что ли, что Сомова убили?
— Да и не одного его.
Пока Васин и Демченко просвещали энергетика, к беседке собрались все обитатели турбазы.
— Как спалось? — шепнул Вадик Астафьеву.
— Как в раю, с Евой.
— А я вот тут замерз, как собака. Домик выстыл, как собачья конура. С шести утра прыгаю как кенгуру вокруг костра.
Пока Ольга разговаривала со своими подчиненными, охотники быстро таскали свое имущество к машинам.
— Эй, начальники, вы как нам, ружья и ножи отдадите, или нет? — спросил Васин.
— Пока нет. Только после проведения экспертизы, — ответил Юрий, и спросил в свою очередь. — А куда это вы все собираетесь? Вас что, кто-то отпускал?
Охотники обескуражено переглянулись.
— Так мы что, под домашним арестом, или просто арестованы? — спросил Соленов.
— Нет, но ваш опрос еще не проведен. Кто, где был во время убийства Сомова, кто, где был во время убийства Максимова, Ветрова. Все это нужно зафиксировать, — пояснила уже Ольга.
— Ну, это надолго! — протянул, отворачиваясь, Васин.
— Все зависит от вас, как быстро и точно дадите ваши данные, тем быстрее будете дома, — пояснил Колодников.
Между тем Астафьев с озабоченным видом оглядывался по сторонам.
— Ты чего это башкой крутишь, Юрка? — спросил Колодников.
— Да, что-то я не пойму. А где у нас Виктор, Прокопьев? Он с кем ночевал?
— Мы спали в коттедже с Константинычем, Вадик, Паша, и Андрей, — начал припоминать Васин.
— Ну, а мы у Сомова, рядом с камином, — хмыкнул Сычев. — Я, Петр, — он кивнул головой на Собанина, и девушка.
— Я у себя был, в машине, — буркнул Зотов. Император был явно не в духе. — Вы же мне не велели никуда выходить, вот я как собака там один и ночевал.
Тут все охотники дружно прыснули смехом.
— Мы подогнали к его 'Ланд Крузеру' две машины, и зажали его в клещи, так, что он даже дверцу открыть не мог, — пояснил Вадик.
— Ага, чуть не обоссался там! — сквозь зубы признался Зотов. — Главное, просыпаюсь утром, а дверцы открыть не могу. Козлы!
— Как же вы не услышали, что вас заперли? — не понял Юрий.
— А мы заводить машины не стали, просто подняли, и передвинули, — пояснил уже
Колодников. — Спьяну то, что не сделаешь в ввосьмером.
— Ну, у вас в «Вольво» Витьки точно не было, — иронично хмыкнул Васин. Астафьев поморщился, потом попросил: — Тогда разойдитесь по лагерю, поищите Виктора в коттеджах, за ними, везде, в общем.
После этого он обернулся к своим коллегам, и Собанину.
— Петр Иванович, надо бы сделать вот что. Вы этот остров хорошо знаете?
— Конечно, как свои пять пальцев, — подтвердил рыбнадзор. — Я его весь излазил еще в детстве, когда он был ничей, общий.
