— Естественно. Все самые мерзкие дела в этом городе происходят на моих глазах. Знаешь, как это тошно, Ольга. Когда всю подлость этой жизни чувствуешь заранее, кожей. Как хреново жить при этом, ты знаешь? И черт меня дернул в свое время пойти в милицию!
— Бедненький! — пожалела его Ольга, погладила даже по голове. — А ты видел, кто по ним стрелял?
— Откуда я знаю. Знаю только, что стреляли со стороны забора, или сараев, в общем, справа от них, от этих цыган. Слева был дом, сзади баня, оттуда выстрелов не могло быть. А вообще, во всем этом Панков виноват, он притащил туда столько народу, что стрелять мог каждый дурак.
Ольга чуть подумала, потом сказала: — Так, иди, мойся, сейчас мы пойдем туда, в поселок. Там уже работает группа Денисова, этот крюк я ради тебе сделала.
Через полчаса машина Малиновской остановилась около дома Рубежанских. Калитка была открыта, на пороге стоял и курил Сергей Денисов. Увидев приезжих, он невольно улыбнулся, настолько контрастно смотрелась агрессивная Ольга, и предельно помятый, какой-то сгорбившийся Астафьев.
— Ну, что, Сергей? — с ходу спросила она. — Что-нибудь накопали?
— Да, и очень интересную штуку нашли, айда покажу.
Он махнул рукой, и они пошли вслед за ним. Около сараев, под навесом, они увидели двух человек. Один был Николай Сычев, другой один из его учеников, Астафьев знал только то, что его зовут Толик.
— Приветствую всех, — сказала Ольга. Криминалисты ответили вразнобой.
— Здравствуйте.
— Привет.
— Покажи нашу добычу, — предложил Сычеву Сергей.
— О, сразу хвастать, — ответил он, но откинул в сторону большой кусок мешковины. Юрий невольно присвистнул.
— Да, интересная штука. Настоящий «Скорпион»?
— Точно, он самый. Лежал вот здесь, между сараем и забором. Причем без всего, прямо так, этот мешок мы уж здесь надыбали.
— Патроны там есть? — спросила Ольга.
— Пять штук.
Астафьев подошел, заглянул в эту щель, между забором и сараем, потом заглянул за забор.
— Николай Семенович, хочешь, я угадаю, сколько ты там нашел отпечатков пальцев? — спросил он у Сычева.
— Ну, попробуй, с трех раз, — ухмыльнулся Сычев.
— Ноль целых, хрен десятых.
Сычев засмеялся, обнажив свои белые зубы.
— Угадал. И из него давно уже не стреляли. По крайней мере, вчера.
— Подкинули, думаешь? — спросил Денисов у Астафьева.
— Конечно.
— И с чего ты это взял? — хмыкнула Ольга. — Может, просто цыган его припрятал до лучших времен.
Юрий помотал головой и поморщился.
— Нет. У Сидоренко обрез был под рукой. Он начал стрелять сразу, как только выскочил из окна. А чтобы ты пустила в ход в таком случае: «Скорпион», с пятью зарядами, или обрез с двумя?
— Логично, — согласилась Ольга.
— Кроме того, все эти дни шел дождь. Вы будете оставлять оружие под чистым небом, если рассчитываете еще на него? И, кроме того, я уверен, что на этой дуре, — он показал на пистолет-пулемет, — нет ни капли ржавчины.
— Капель вообще не было, — согласился Сычев.
— А дождь у нас кончился как раз перед той, последней перестрелкой, — припомнил Денисов. После этого он сочно зевнул. — Спать хочется, — признался он. — Скорей бы все докончить, и домой.
— Так ты и дома еще не был? — удивился Юрий.
— Нет, меня оставили тут, меня и двух воинов. Чтобы никто, ничего не трогал, не наследил.
Тут раздался голос забытого всеми Толика. Пока они светски беседовали, тот обшаривал все закоулки сарая и коровника, давно уже не используемого в нужных целях.
— Есть, нашел!
Вскоре он показался на свет, торжественно неся впереди себя полиэтиленовый пакетик с двумя пистолетными гильзами.
— Стреляли отсюда, из сарая. Дверь была открыта, так что отсюда, — Толик показал угол дома, — вспышек не было видно.
— Следы там какие-нибудь есть? — поинтересовался Сычев.
— Есть, я снял. Сорок второй размер, сапоги кирзовые. Еще вот что нашел, — он вытащил из кармана второй пакет, в нем лежал небольшой кусок зеленой материи. — Там гвоздь торчал из стены, и видно кто-то хорошо на него оделся. Причем до крови.
— Это хорошо, — улыбнулся Сычев, — там, где есть кровь, можно узнать и группу крови. А это порой многое решает.
— А уйти он мог в другие двери. Там еще есть калитка в воротах, так что тот, кто стрелял, мог спокойно выйти в переулок.
Тут за забором раздался скрип тормозов, и вскоре в ограде появился Попов.
— Ну, как у вас дела? — спросил он.
Совместный доклад Денисова, Ольги и Сычева не вызвал у начальника криминальной милиции большого энтузиазма.
— Вы что же, хотите сказать, что эту штуку, — он показал пальцем на 'Скорпион', — подбросил кто-то из наших милиционеров?! Тогда получается, что и Гомулу убил тоже он.
— Именно так и есть, — за всех ответил Астафьев.
Попов с возмущением просмотрел на Юрия.
— А вам, Астафьев, между прочим, уже объявлен выговор, за не выход на работу без уважительной причины.
— Как это без уважительной причины? — возмутилась Ольга, — он, между прочим, ранен, и сейчас должен находиться на больничном.
— Но не находиться, нет? — настаивал Попов. — Где необходимые документы?
— Документы будут, — упрямо сказала Ольга, а потом повысила голос. — И попрошу вас не вмешиваться в дела прокуратуры! Вы оказываете на работу следствия давление! Я доложу Кудимову!
Они обменялись взаимоиспепеляющими взглядами, потом Попов зашагал калитке.
— Денисов, ко мне! — скомандовал он, не оборачиваясь. Лицо Сергея, когда он проходил мимо 'сладкой парочки', выражала последнюю стадию мученья. Предчувствие не обмануло оперативника, даже отдельные слова, доносящиеся до ушей оставшихся в ограде Рубежанских людей, были наполнены редкой по «красоте», лексикой, и мстительной яростью. А вот Сычеву все было ни по чем. Когда Ольга чуть отошла в сторону, он шепнул Юрию: — А молодец, баба, как она его натянула по самое не балуй. Не вмешивайтесь в дела прокуратуры и все тут!
Сергей вернулся злой, как собака, на ходу нервно закуривая.
— Нахрен мне это все надо?! — Сам себя спросил он. — Меня вон месяц назад звали в службу охраны нефтепровода. Десять кусков в месяц, и ни каких тебе там «вихрей»! Что отказался, дурак!
Он чуть остыл, потом сказал Юрию.
— Попов что умного сказал, так это то, что Михаил Пахарь не мог в тебя стрелять. В восемь вечера умер Виктор Пахарь, и брат в это время был в больнице. Шаврин там его пасет.
— Да, хорошо, что напомнил! — Ольга, чуть прижухшая на осеннем ветру, оживилась. — Николай Семенович, давайте-ка, посмотрим, откуда вчера могли стрелять в Астафьева. Показывай, Юрий.
Они вчетвером вышли на улицу, Юрий подошел к столбу.
— Вот здесь я стол. Я закурил, — он покрутил головой, рассматривая обстановку. — Да, вот так. Потом начал поворачиваться, успел заметить вспышку выстрела, — он показал рукой в ту сторону, — и упал, лицом сюда.
— Ага, ну-ка, голубчик, повернись, — Сычев покрутил Юрием, как манекеном, потом подошел к столбу, ткнул пальцем в какую-то точку. — А вот и она, пуля. Сергей, иди сюда. А ты стой там, — приказал он тронувшемуся с места Астафьеву.
Денисов подошел к столбу, и Сычев показал пальцем вперед, от столба в сторону бесконечности.
— Вот по такой линии был выстрел.
— Кто-то прятался за забором, в палисаднике, — проследив направление, понял его идею Сергей.
— Верно мыслишь. И там где-то может быть гильза. Вперед!
— Без нее не возвращайся, — пошутил Юрий.
Пока Денисов искал гильзу, Сычев очень осторожно, вырезал из столба пулю.
— Вытащить ее оно дело, а не покарябать при этом — другое, — на ходу объяснял он Ольге.
Наконец кусочек свинца оказался у него в руке.
— 'Макаров', — сразу поставил «диагноз» криминалист. — А выстрела ты не слышал?
— Нет.
— Значит, стреляли с глушаком. Тут метров двадцать, может двадцать пять.
— Нашел! — донеслось от Денисова. Вскоре он подошел и показал зажатую в пальцах гильзу.
— Ну, что я говорил?! — Сычев окончательно расцвел. — Родной ПМ, сорок девятого года поставки на вооружение.
— Да, Семенович, ты в своем деле просто волшебник, — похвалил криминалиста Юрий.
Тем временем предельно злой Попов добрался до отдела. Он без стука вошел в кабинет Панкову, и с порога заявил: — Ты знаешь, что эта блатная сучка сейчас заявила?
— Кто? — не понял Панков.
