метрах в пять от меня. Потом, думаю, надо забрать их, то унесет еще. Иду туда, беру утку, и думаю, что это она такая тяжелая. Глядь, а это не утка в руках у меня, а голова Сомова. Лысая, мокрая, и смотрит на меня, не моргая, с этими, — он покрутил пальцем возле глаз, — лужицами воды. Но я чувствую, главное, что она живая, теплая. Я ее бросил, назад шаг сделал. Смотрю — а там везде не утки плавают на воде, а головы. Максимова, Юрки, Прокопьева.
— Ужас, какой! — Ольгу аж всю передернуло. — Это ж надо такому присниться!
— Вот-вот, я и проснулся, в пять утра, в холодном поту. Ты спишь, тебе все по барабану, а я так уснуть больше и не смог.
— То-то ты такой роскошный завтрак приготовил, — засмеялась Ольга. — Это в пику моим бутербродам?
— Да нет, это так, отрыжка холостяцкой жизни.
Он все хмурился, но потом вдруг вскрикнул: — Вспомнил!
— Что ты вспомнил?
— Да, там еще какая-то морда плавала, незнакомая. А, оказалось, я ее видел. Долго вспоминал. Надо как приедем, прокрутить еще раз ту кассету.
— Зачем?
— Не знаю зачем, но знаешь, Оль, я как-то привык доверять своим снам. Там всегда вылазит что-то такое, что я не смог понять днем.
В прокуратуре они забрали кассету, поехали в третье отделение милиции. Попали они как раз вовремя. В кабинете Колодникова сидели Паша Зудов, Виктор Демин, Алексей Шаврин.
— Ну, вот, и гора идет к Магомету, — обрадовался Колодников. — А мы хотели вас уже искать.
— По какому поводу? — спросил Юрий.
— Кое-что нарыли по этим вашим чертовым 'Дубкам', — пояснил Колодников, и кивнул Демину. — Давай, Виктор.
— Попробовал я изучить всех родственников Пахарей. Михаил их тех, кто был на охоте, особенно дружен с Васиным. Они и на рыбалку часто ездят, и на охоту. А еще большие любители перекинуться в покер. Есть у них такая страсть. Вот, когда Пахарю перекрывали крышу на боксах, они сидели в салоне Уазика и резались в покер. Все два часа.
— 0ткуда эти данные? — спросил Юрий.
— Шофер Васина рассказал. Он на моем участке живет. Я так подошел, поговорил по душам, как жизнь, где работаешь, не обижает ли начальник? А тот поговорить не дурак, только слушай. Ну, вот и всплыло. Кроме того, Васин в доле с Мишкой при строительстве этого автосервиса. Шофер сам слышал, как они ругались из-за сроков, и Васин орал на Мишку, что он не для того деньги вкладывал, чтобы он их проедал.
— А по какому поводу была ссора? — спросила Ольга.
— Пахарь затормозил стройку. Несколько дней там все стояло, вот он и бушевал.
— Это было до, или после охоты? — поинтересовался Юрий.
— Вот, на днях.
— Понятно, значит после. Выходит, что во время охоты стройка стояла. Уже интересно. Дальше.
— Дальше у меня, — Зудов выложил на стол фотоснимки Пахаря. Юрий тут же заинтересовался, начал их рассматривать. Он еще не видел это творение Сычева, но как почти все, что делал старейший криминалист Кривова, у него получалось хорошо. Михаил был как живой, в каждом кадре чувствовалась энергия и сила этого человека.
— Тот Железногорский таксист сразу опознал на снимке Пахаря. Это он так активно старался в аэропорту затащить Суконина в свою машину.
— Отлично, — оживилась Ольга. — Это уже козырь хороший, можно выписывать ордер.
— Что там у тебя, Шаврин? — спросил Колодников. Алексей, по школьной привычке поднявшись со стула, почесал свою обширную лысину, и начал докладывать.
— Есть одна хорошая новость. Матвеич очнулся, в своем уме, память ему не отшибло, все помнит. Крепкий старик!
— Ну, что? — нетерпеливо спросил Юрий. — Что он там вспомнил?
— Да, есть там кое-что. Он говорит, что рулевую тягу кто-то хорошо обработал. При чем сделано на очень высоком уровне. Все было приготовлено заранее, а на базе там достаточно было залезть под машину, расшплинтовать гайку, отвернуть ее на пол-оборота, и все. Машина была уже обречена.
— То есть, в походных условиях они не могли это сделать? — сделала вывод Ольга.
— Нет. Там была переделана сама конструкция этой тяги. Так она скрыта за защитой, а это было сделано лишнее соединение, к которому можно было подобраться в любых условиях. Там делов на три минуты.
— А мастером у Костомарова, где обычно ремонтировался Зотов, был Пахарь, — напомнил Юрий. — До сентября месяца.
— И в августе же Зотов загонял свою машину к Костомарову на небольшой ремонт, — подтвердила Ольга. — Можно, я думаю, даже найти свидетелей того, что именно он возился с машиной Императора.
— Вполне, — Юрий кивнул головой.
— Значит, он и поджег ее, — сделал вывод Колодников.
— Если он ее поджог, то почему он тогда зарезал собаку? — возразил Павел.
— Может, не хотел, чтобы на него подумали? — неуверенно высказался Шаврин. — А то сгорает машина, явный поджог, а алабай даже не гавкнул при этом. Странно как-то.
— Все может быть, — согласился Юрий.
Тут в общую картину внес свои штрихи и Колодников.
— Кроме того, я сам заходил к тому мастеру по ножам, показал фотографии Пахаря, и он тоже, сразу его узнал. Именно ему он подарил точно такой нож, как, тот, что нашли на берегу реки. И имя он тоже вспомнил, Михаил.
— Нужно его брать, — заявила Ольга. — Я считаю, что фактов для этого вполне достаточно.
Но Юрий был недоволен.
— Фактов да, много, но мне не ясно главное.
— Что же у нас главное? — спросила Ольга.
— А ты будто не знаешь? Главное, зачем он убивал в «Дубках»? Зачем он задушил Суконина? Если его кто-то нанял, то кто? Васин? Демченко? Оба они? Зачем это ему было нужно? Нужно бы еще немножко подтянуть факты.
Юрий обернулся к Зудову.
— Слушай, Пашка, у тебя тот крутой оператор на месте?
— Фокин? Не знаю, сейчас позвоню.
Зудов ушел, и вернулся с положительным ответом.
Через десять минут все трое, Ольга, Павел и Астафьев, были у Алексея Фокина в гостях.
— Так, чем вы меня сегодня озадачить хотите? — спросил мастер.
— Да вот, есть запись, но очень короткая. Надо бы ее остановить, и рассмотреть лица. Можно это сделать? — попросил Юрий.
— Не проблема. Сначала мы перекинем все изображение на компьютер, запишем его на диск.
Он минут десять манипулировал с кассетой и своим компьютером, потом махнул рукой на экран.
— Готово!
— Так, и кто у нас тут? — Астафьев вглядывался в хохочущие лица охотников.-
— Васин, это у нас. Это Юра, царствие ему небесное. А это Максимов. А еще есть? — спросил Юрий.
— Конечно.
Мастер щелкнул мышкой, и появился другой кадр.
— А, вот Сомов стал виден, — обрадовалась Ольга. — Вот он, сбоку стоит.
— А это то кто? — Юрий ткнул пальцев в цент экрана. Самой главной фигурой этих съемок был толстый, краснолицый мужчина с белесыми ресницами над маленькими, поросячьими глазками. Да и в остальном мужчина был далеко не красавец. Рот узкий, а второй подбородок ложился на грудь. На голове толстяка была тирольская шляпа с пером, а на груди — ружье.
— Ну-ка, еще, дальше, — попросил Астафьев.
Хозяин послушно сменил кадр.
— Что-то хохочут все тут, — определил Павел.
— Да, им очень весело, — Ольга обернулась к режиссеру. — А со звуком можно что-нибудь сделать?
— Надо, так сделаем.
Фокин снова полез в настройки, и в следующий раз изображение пошло со звуком. Сначала это был какой-то хаос из смеха, возгласов, звяканья металла. Потом он убрал изображение и начал регулировать что-то микшерским пультом. Постепенно начали выделяться какие-то слова.
— Ну, сказал! — отчетливо донеслось до ушей собравшихся в студии.
Потом был отчетливо слышан смех, и в самом конце, они вдруг услышали вполне отчетливо: — Зер гут!
— Зер гут? — повторил Юрий, и взглянул на остальных. — Мне послышалось, или нет?
— Нет, я тоже слышала, — подтвердила Ольга. — Именно: 'Зер гут'.
— Выходит, этот краснолицый мужик — немец, — подвел итог Павел.
— Да, это сюрприз, — признала Ольга.
— И кто нам скажет, что это за немец? — недоумевал Павел.
— Да, кто есть в кадре, тот и скажет, — не понял Фокин.
— А кто тут есть? Зотова тут нет, остальные, большей частью мертвы. А этих спрашивать нельзя, все подозреваемые.
— Одно могу сказать точно, — заявил хозяин студии. — Это все было год назад, в сентябре.
— Эх, ты, черт, а на цифры то я не посмотрел, — засмеялся Павел.
— Я, кажется, знаю, кто нам может что-то про это подсказать, — решил Юрий, а потом попросил: — Покажете нам еще раз все это покадрово.
Оператор вернул картинку обратно на экран. Они просмотрели одну картинку, вторую, третью. Потом они пошли заново.
