У Михаила Пахаря снова начало обостряться чувство опасности, то, что чуть притихло за эти годы его существования на гражданке. В восемьдесят пятом, в Сомали, во время той дурацкой войны за Эритрею, он вот так же проснулся, и, не понимая, что происходит, встал, вышел из блиндажа, в котором они жили с двумя такими же офицерами. Он шел и шел, а когда землянка скрылась из виду за очередным песчаным бугром, раздался свист одинокого снаряда. Кто и как выпустил тот снаряд пол пятого утра, не узнает уже никто. Но он попал именно в его блиндаж, похоронив спящими его сослуживцев, майора и подполковника. Сам он тогда был еще капитаном, но, как сказал генерал Кочеулов, главный среди военных советников, узнав про этот случай: — Далеко пойдешь, капитан. По крайней мере, жить будешь долго.
Далеко он не ушел, только до майора. А все потому, что не умел такой интуиции в отношениях с руководством. Последний раз он переругался с ними в Чечне, когда они отправили колонну танков без воздушного прикрытия в дальний поход по горным ущельям. Когда чехи зажали их, и, расстреляв первую и последнюю машину, он вывел оставшихся в живых пацанов, получив жесточайшую контузию.
За пять лет на гражданке это чувство утихло, а после вчерашней заварушки в боксах он снова начал чувствовать притаившуюся рядом опасность. Он не стал ловить машину, а двинулся в «Дубки» пешком, обходя выставленные братком пикеты. По-прямой идти было гораздо ближе, но зато ему пришлось форсировать две протоки, и продираться сквозь жуткие заросли тальника.
Пахарь рывком поднялся, осмотрелся по сторонам. Он разместился в вагончике Юры Штурмана. Это незатейливое помещение было наиболее теплом, и удобным помещением на всей турбазе. Еще бы, вертолетчик жил здесь круглогодично. Сюда он пришел ночью, так, что из охотников его никто не видел. Пахарь вышел в тамбур, там была Юркой сотворена самодельная сушилка. Работала она прекрасно, все вещи Пахаря высохли, так что, одевшись, он вышел из вагончика, и осмотрелся по сторонам. Солнце еще не взошло, и поднимавшийся туман указывал на предстоящую теплую погоду. Со стороны домиков зазвучали голоса охотников, они уже собирались на озеро. В это время шла уже арктическая птица, более крупная, чем отлетевшая в теплые края местная утка.
Пахарь чуть постоял, дождался, когда голоса удались, и проскользнул в коттедж Сомова. Его интересовала даже не столь еда, а кое-что другое — оружие. Торопливо закинув в рот несколько колец колбасы, он подошел к двери, ведущей в спальню, и, толкнув ее, убедился, что она закрыта. Это неприятно поразило его.
— Вот козлы, — пробормотал он. Можно было попробовать вскрыть ее по воровски, самодельной отмычкой, сделав ее из проволоки. Этому он тоже был обучен, но что-то заставляло его торопиться. Потратив на вскрытие двери один хороший пинок, он подошел к большому, высокому сейфу. Где от него ключи, он знал, так, что через минуту он рассматривал личную коллекцию Пал Палыча Сомова. Единственное, что его привлекло из восьми, стоящих в своих гнездах ружей, это карабин «Тигр». Патронов к нему оказалось всего восемь, но это не расстроило его.
Кавалькада из трех Уазиков, подъехала к «Дубкам» через пять минут после того, как фигура Пахаря растворилась в тумане.
— Бр-р-р, холодина-то какая, — пробормотал Андрей Колодников, первым появившийся из бобика. Вслед за ним на свет божий появился Астафьев, Ольга Малиновская, и Паша Зудов. В двух других машинах приехали еще восемь человек в камуфляжной форме, в касках и бронежилетах. Это были омоновцы из областного центра. Их командир, звали его Владимиром, подошел к Астафьеву.
— Ну, что, капитан. Что дальше будем делать?
В это время со стороны озера начали доноситься выстрелы. Омоновец насторожился, но Юрий его успокоил.
— Это охотники, не волнуйся. Давай-ка, пройдем вот в тот домик.
Дверь в Юркино убежище они открыли тем же способом, что и Пахарь оружейную. На просмотр карты местности пришли все, в том числе и Ольга. Некоторые из омоновцев засматривались на Ольгу, и поэтому Владимиру пришлось на них прикрикнуть.
— Слушать внимательно!
Он хотел что-то добавить про юбку и их мать, но сдержался.
— Он пойдем сюда, — Юрий ткнул в точку, на длинной протоке. — Ваша задача, задержать его, но при этом постараться не вступать в бой. Повторяю, это мастер своего дела, армейский спецназ, мастер рукопашного боя, снайпер, скалолаз, и все такое прочее. Два ордена, пять медалей, Самали, Ангола, Афганистан и Чечня. Так что при всей вашей крутизне он сделает любого из вас за три секунды.
— За что же его нам брать придется? — невольно спросил один из омоновцев.
— Да, крыша у мужика поехала, — пояснил Юрий. — За последние десять дней он настругал полтора десятка трупов. Причем большинство из них — самые обычные люди. Все убийства были совершены с редкой жестокостью. Одному он сломал шейные позвонки, другого задушил удавкой, так же убивал ножом, и огнестрельным оружием. Мастер маскировки, способен часами находиться в холодной воде, питаться лягушками и прочей дрянью. Так что, если вы его не возьмете сразу, неожиданно, то вам же будет хуже.
— И где он сейчас?
— Должен быть вот здесь, — палец Юрия ткнулся в одну точку за аппендиксом Долгой протоки.
— Ну, что ж, все ясно. Когда начнем?
Юрий взглянул на часы.
— За сколько вы туда доберетесь?
Владимир чуть подумал, потом посмотрел на масштабную шкалу, нарисованную педантичным штурманом, и уверенно сказал: — Полчаса ходу. Еще полчаса на подход.
— Хорошо. Через час ждите, что он проявиться.
Омоновцы только исчезли за поворотом тропинки, как у Юрия зазвонил мобильник.
— Да, Астафьев.
— Юра, это Рябцев. Я все-таки вспомнил того молодого парня с фотографии. Знаешь кто это?
То, что потом произнес журналист, заставило Юрия радостно засмеяться.
— Спасибо, Антон. Ты как раз вовремя! Это просто последний штрих, которого мне так не хватало. Так и быть, я тебе наговорю материял на большую статью! Но после суда.
Спрятав мобильник, Астафьев с довольным лицом обернулся к Ольге.
— Ну, вот теперь мне ясно все!
ГЛАВА 45
Когда рядом с ним зашелестели кусты, Семен Константинович Соленов вздрогнул, и направил на звук свою двустволку.
— Ну-ну, вы что, Семен Константинович! Это не медведь, это всего лишь я, — Юрий Астафьев с растерянным лицом развел руками.
— Господи, откуда вы тут взялись, Юрий Андреевич?
Теперь уже Соленов был явно напуган. У него даже губы тряслись от страха.
— Да, ничего особенного, Семен Константинович. Обычный следственный эксперимент, — Юрий безоблачно улыбнулся. — Нужно проверить, с какого расстояния можно было подстрелить хозяина турбазы.
Юрий поднял бинокль, и удовлетворенно кивнул головой. Он, правда, и без бинокля видел фигуру Колодникова, но при помощи оптики было видно, что тот устанавливает на берегу говяжью ногу. Тогда он взял мобильную рацию, и спросил: — Ну, Андрей, что там у тебя?
— Все готово, Юрка. Можно палить.
— Отойди подальше.
— Нет, ты что, думаешь, я тут стоять буду? Я не этот, как его, ну, тот ненормальный, который в яблоко на голове своего сына стрелял.
— Вильгельм Телль?
— Вот-вот.
Колодников действительно вскоре исчез из виду. Тогда Юрий снова поднес ко рту рацию.
— Паша, ты готов?
— Да.
— Давай, пали!
Грохнул выстрел, но Юрий при этом смотрел не на говяжью ногу, а на Васина, который расположился в этот раз как раз на месте Максимова. Павел подкрался туда незаметно, так что реакция начальника СМУ была забавной и непредсказуемой. Тот при звуке выстрела резко подпрыгнул на месте, потом бросил ружье, и упал на землю, прикрыв голову руками.
— Ну, что там, Андрей, сходи, посмотри! — скомандовал Юрий. Вскоре около ноги животного появилась фигурка Колодникова.
— Мазила, — прозвучал в динамике его голос.
— Что, мимо? — судя по голосу, Павел был весьма удивлен.
— Нет, в ногу то ты попал, а вот в кружок нет. Сантиметров на пятнадцать ниже, и на десять левей. Давай еще.
— Хорошо.
Через минуту грохнул еще один выстрел, на этот раз Павел попал чуть точнее, но вожделенный кружок из белого полиэтилена, пришпиленный к ноге иголкой, он не попал.
— Косой, — так прокомментировал успехи своего подчиненного Колодников, — врожденное косоглазие, плюс тугоухость. С кем приходиться работать, а!? Сборная инвалидов!
— Иди сам, попробуй пострелять! — судя по голосу, Павел вышел из себя.
— Ладно, хватит вам собачиться, — оборвал их спор Юрий. — Теперь попробуй выстрелить с места, где стоял Зотов.
