— Вон! Вон он куда ушел! — один из братков ткнул пальцем вверх. Там, между плитой перекрытия и стенкой был прогал, в который как раз мог пролезть человек. — Туда он ушел!
— Нихрена себе!
— Да ты чего гонишь, тут четыре метра! — возразил другой. — Как он взобрался то?
В это время со стороны улицы донесся какой-то шум, в котором опытные люди сразу узнали удары кулаком по человеческому телу. Все бросились назад, но тут калитка, в которую они все вошли, захлопнулась, и скрежет железа по железу подсказал пехотинцам Самохи, что их заперли надежно. Пахарь же, вставив в замочные ушки лом, обернулся назад, где на земле корчились от боли два оставшихся боевика Самохи. Сам он с бледным лицом сидел в своем «Геленвагене», лихорадочно пытаясь достать из-под сиденья пистолет. То, что произошло на его глазах, подсказало ему, что могла случиться с Марком и его людьми. Оружие он достал, но и Пахарь, обшарив карманы одного из своих «крестников», так же обзавелся пистолетом Макаров. Тут изнутри гаража начали звучать выстрелы, но они только производили вмятины в толстом железе. Передернув затвор, Михаил выстрелил в сторону Самохи, и только то, что тот на секунду раньше упал на пол, спасло ему жизнь. Михаил подбежал к машине, попытался ее открыть, но та была надежно закрыта. Тогда он начал стрелять по дверце. Пахарь успел выстрелить трижды, прежде чем и по нему самому открыли огонь. Оглянувшись, он увидел, как из соседнего бокса выбежали двое боевиков. Лазить по стенке, как он, они не могли. Но братки все же догадались выстроить пирамиду, и подсадили к лазу двоих своих людей. Один из них, видя положение бригадира, сразу начал стрелять, а второй побежал открывать остальных. Он уже взялся за лом, но меткий выстрел Пахаря свалил его на землю. Но второй противник Михаила продолжал стрелять, укрываясь за железные ворота бокса. Теперь они стреляли по очереди, и положение Пахаря стало совсем хреновым, когда один из очухавшихся боевиков все сумел подняться, и, чудом миновав пули Пахаря, выдернуть из проушин лом. Скрипнув зубами, Пахарь побежал назад, выпустил на ходу последнюю пулю в колесо «Ауди», и, подбежав к задней стенке гаражей, пользуясь какими-то совсем ничтожными трещинами в кирпичной кладке, с ходу взлетел на крышу гаража, сделал кувырок, и исчез из вида стрелявших. Все это было проделано настолько быстро и красиво, что, на несколько секунд вся братва замерли, не веря глазам своим.
— Вот, е… мать! Как таракан по стенке, — сказал Амба. Потом он очнулся, и, глянув на разбитое стекло «Геленвагена», подбежал к машине. Он рванул дверцу за ручку. А так как в это самое время за нее с другой стороны взялся и Самоха, то он с криком боли вывалился к ногам гиганта.
— Самоха, ты че!? — спросил Амба, разглядывая корчившегося у его ног бригадира.
— Че-че, х… через плечо! — сквозь стоны выдавил он. — В больницу рули, быстро! Подстрелил он меня, гад!
Это оказалось не так-то просто. «Ауди» с пробитым колесом завихляло, и уткнулась багажником в кучу песка, перегородив дорогу. После нескольких попыток выбраться из этой ловушки, парни просто подняли машину и отнесли ее в сторону. На ходу, постанывая от боли, Самоха дал команду Амбе: — Найди мне Астафьева. Привези в больницу.
— Это кто такой? — удивился тот.
— Это тот мент, что был в толчке в «Колумбии». Только по человечески его приведи, а то ты все кости переломаешь, и притащишь мне мешок с дерьмом. Мне его не упаковать в ящик нужно, а поговорить, понял? Так что, уважительно с ним. Все догнал?
— Лады, что уж сразу то рылом в лужу тыкать? — обиделся Амба. — Я же с понятием. Привезу по полной форме, пылинка с башки не упадет.
— Дай мне мобильник, — велел Самоха. — Надо остальной братве позвонить.
Астафьева Амба нашел в прокуратуре. Получасовой доклад Ольги относительно улик против Михаила Пахаря кончился тем, что прокурор кивнул головой, и согласился с ее мнением: — Да, надо его брать. Ордер я выписываю, а к судье его повезем, когда возьмем. Думаю, у них не будет поводов отвести его.
Именно в этот момент приоткрылась дверь, и лицо секретарши с удивленным выражением лица появилось в дверном проеме.
— Простите, Алексей Дмитриевич, там Астафьева просят такие, странные товарищи.
— Меня? — удивился Юрий. — Хорошо, сейчас выйду.
Когда Малиновская, с ордером на руках вышла из прокуратуры, Астафьева нигде не было. Это озадачило ее. Она вернулась в здание, и спросила секретаршу.
— Лен, а кто к Астафьеву приезжал?
— Я их не знаю, но по виду бандиты бандитами. Такие жуткие рожи, и все в коже.
— И что? Куда они все девались? — Ольга не на шутку обеспокоилась.
— Вышли на улицу.
— Ну, это понятно. Но дальше что? Ты же все равно подсматривала за ними, скажи!
Секретарша скривилась, но признала.
— Они поговорили, сели на машину, роскошная такая «Тойота», на номере три шестерки, и уехали.
— Он сам туда сел? Или ему помогали? — допытывалась Ольга.
— Сам-сам, — успокоила Лена, а потом, когда Ольга уже ушла, с ехидной улыбкой пробормотала себе под нос. — И кто бы мне говорил, что между ними ничего нет?
В это время Юрий уже разговаривал с Самохой. Тому уже извлекли из бедра и седалищной части две пули, так что он лежал на животе, и вещал в сторону.
— Точно ты навел на этого козла, капитан. Он это Марка грохнул, Пахарь.
— Откуда знаешь? Что, он сам тебе говорил?
— Да нет, поговорить я с ним не успел, он, как увидел нас, так начал такие кульбиты закладывать! Двоих парней моих пристрелил, еще пару покалечил.
— Он спецназовец.
— Что ж ты раньше не сказал!? Я бы велел е его сразу пристрелить! А сейчас ищи его. Я остальным бригадиром позвонил, его будут пасти везде. Но и ты подключай своих ментов. Нельзя его в живых оставлять. Этот козел сейчас в разнос пойдет.
— Хорошо, сделаем. Поправляйся, — сказал Юрий, и покинул палату.
Он вышел из больницы, и, первое, что увидел, машину Ольги. Хозяйка стояла рядом, с сигаретой в руке.
— Ты как это меня нашла? — с улыбкой спросил Юрий.
— А что тебя искать? Ты как от меня оторвешься, так сразу оказываешься в больнице.
— А, если серьезно? — настаивал Юрий.
— Если серьезно, то искала машину «Тойта» с номером три шестерки. На перекрестке стояли гаишники, они и подсказали. Чего тебя выдернули братки?
Юрий ответил вопросом на вопрос.
— А ты ордер взяла?
— Да, а что?
— Можешь его выкинуть. Пахарь застрелил двух братков Самохи, ему самому прострелил задницу, так что теперь его ищет братва всего города. И он это прекрасно знает.
— Ты не мог действовать по-другому? — Ольга начала злиться.
— Как? Подскажи.
— Не привлекая братву?
— Мог, но, если честно, меня нервировал этот самозваный киллер. Меня он бы грохнул, это ладно. Но после того как он бросил гранату в мотель, я больше начал опасаться за тебя.
Ольга хмыкнула.
— Что только мужчина не придумает, лишь бы оправдать свою глупость. Главный козырь — забота о женщине. Ты, в самом деле, так озаботился моей судьбой?
— Ну конечно. Как же я без личного водителя.
— Тебе обязательно нужно все опошлить, — Ольга обиделась. — Я думала, что значу для тебя чуть больше, чем водила в юбке.
Юрию пришлось обнять ее, чмокнуть в щечку.
— Ты для меня значишь очень много. Столько, что и представить не можешь.
Ольга скосила на него глаза, потом вздохнула.
— Врун, но, спасибо и за вранье. Нам, бабам, так мало надо. И где нам теперь искать Пахаря?
— Да, черт его знает? Хотя… — Юрий оживился. — Одно место, где он может быть, я знаю точно.
— И где это?
— А ты сама догадаться не можешь?
Ольга смотрела на него непонимающими глазами.
— Ну, давай, давай, взрослая уже девочка, это тебе не кроссворд разгадывать, это гораздо легче.
До Малиновской, похоже, дошло.
— Что, неужели… 'Дубки'?!
Юрий только кивнул головой.
— Именно. Но, самое смешное, знаешь что? Сбывается моя идея. Бог сделал то, что не смог я. Там сегодня полный кворум. На охоту собрались все: Соленов, Васин и Демченко.
ГЛАВА 44
